Падение - Инди Видум

положено настоящему герою. Лицо было измазано в саже, обгоревшие волосы всклокочены, но в целом он умирающим не выглядел, играл на публику. Потом на экране появился глава клана Мальцевых.

— Нападение на представителя нашего клана безнаказанным не останется, — сурово вешал он.

Мальцев был очень старым — абсолютно седой и даже запавшие глаза уже выцвели, но менее опасным от этого он не выглядел. Во всяком случае мне: слишком долго я общался с Айлингом, чтобы обращать внимание на внешность. Учитель тоже выглядел старым, но я бы ему проиграл любой поединок и раньше, а уж теперь… Я вздохнул.

— Ярик, это нас никак не затронет, — забеспокоилась мама. — Мы не имеем ни малейшего отношения к случившемуся. Тебя даже официально не признали, поэтому никто не будет втягивать в межклановые разборки.

— Ага, — довольно равнодушно согласился я.

На краю сознания опять навязчиво зудел вызов от Илинель. После последнего нашего разговора она постоянно пыталась со мной связаться, порядком этим раздражая. Беседовать с ней я не хотел, на вызовы не отвечал, но она не унималась. По моим расчетам, заблокировать я ее смогу не раньше, чем через месяц, и то если развитие источника пойдет теми же темпами, что и сейчас.

Мальцев продолжал вещать, грозя карами всем замешанным. Ну–ну. Если до меня до сих пор не добрались, то и не доберутся. Забавно получилось: хотел проверить свои возможности — и чуть не угробил одну из ключевых фигур клана, враждующего с Лазаревыми. То есть, конечно, тот сам попытался угробиться, но кто знал, что его психика окажется столь ранимой?

Тем временем на экране появился Лазарев–старший, мой дед по отцу. Отловили его на выходе из ресторана и нахально тыкали микрофонами прямо в лицо. На его месте я бы просто поставил щит и двигался к машине, не обращая внимание на чужую назойливость. Но Лазарев спокойно остановился, после чего его забросали вопросами.

— Что вы думаете по поводу нападения на Андрея Мальцева?

— А оно было? — лениво улыбнулся Лазарев в камеру. — Как мне сообщили, в кабинете Андрея Мальцева не найдены следы никакой магии, кроме его собственной. Рассказ же самого пострадавшего о странном старике, который не был зафиксирован ни одной камерой, намекает на то, что Мальцев в рабочее время занимался совсем другим.

— Вы утверждаете, что он принимает наркотики? — оживился кто–то за кадром.

— Ни боже мой, — Лазарев в шутливом жесте выставил руки перед камерами. — Это вы сами только что придумали. Не скрою, ваше предположение мне нравится, но я всего лишь хотел сказать, что господин Мальцев попросту уснул и ему приснился столь зрелищный сон, что он спутал его с явью.

— А вот у нас данные, что вашим кланом было разработано новое заклинание, — влез лощеный мужчина в очочках и строгом костюме.

— Тогда вы знаете намного больше меня. У меня таких данных нет.

Лазарев улыбнулся столь значительно, что даже я на миг поверил, что его клан действительно что–то разработал. Вот ведь жук…

Потом мы прослушали выступление представителя полиции, который злобно бубнил, что хотя посторонней магии найдено не было, но были произведены расчеты, откуда отразилось заклинание к Андрею Мальцеву, и в этом месте ничего не найдено. Следовательно, там что–то было и это что–то было унесено. Я хмыкнул. Ничего, кроме Мальцева, оттуда не уносили. Я ушел самостоятельно, даже не особенно торопясь.

— У вас сегодня контрольная, — внезапно вспомнила мама. — Ты готов?

— Я готов. Но я на нее могу не успеть.

— Почему это вдруг? — взвилась она. — Школа должна быть на первом месте.

— Она на первом, — успокоил ее я. — Я участвую в соревнованиях по бегу от школы. Забыл тебе сказать.

— Ты? — поразилась она. — Но почему вдруг?

— Физрук так решил. Я пытался отказаться, но мне объяснили, что я был неправ.

Она подозрительно прищурилась, и я ее понимал: любимым спортом Ярослава была игра за компом. По телевизору продолжали бубнить, обсуждая возможные причины трагедии с Мальцевым. Да, так и говорили — трагедии. На мой взгляд, причины были две: отсутствие мозгов и плохая магическая подготовка. Но разве меня кто–нибудь спросит?

— Ты очень изменился с того дня, когда тебя похитили, — неожиданно сказала мама.

Я аж от телевизора отвлекся. Впрочем, там все равно больше ничего интересного не говорили и не показывали.

— Это плохо?

— Нет, конечно. С чего ты решил, что я считаю, что это плохо? — смутилась она. — Просто ты как–то внезапно повзрослел.

— Все дети рано или поздно взрослеют и понимают, что если не возьмут свою жизнь в свои руки, то ничего не достигнут. Меня к этому подтолкнули суровые реалии нынешнего мира. Кстати, мне уже пора.

Это было так — времени оставалось как раз на то, чтобы дойти до школы. Перед уходом мама чмокнула меня в лоб и пожелала удачи. Я ей тоже пожелал — иногда вовремя сказанное слово воплощается в дело.

До школы я пробежался. Любая нагрузка сейчас полезна. Но заметивший мое приближение физрук не проникся и сразу начал ругаться:

— Елисеев, что это за фокусы? Бегать будешь там и тогда, где и когда скажут, понятно?

— Я разминался, Дмитрий Семенович, — бодро отрапортовал я. — Пробежал совсем немного, только чтобы настроить мышцы на работу.

— Настроить мышцы, — передразнил он меня. — Поприседай, ручками помаши, сразу настроишься. Иначе набегаешься до соревнований, устанешь, покажешь плохой результат, и что? Зря я тебя с контрольной снимал? Скажу Леониде Викторовне, что ты свою двойку честно заслужил.

— Может, тогда я сразу пойду на контрольную, заслуживать свою честную пятерку? — предложил я. — Если вы с угроз начинаете, неизвестно чем закончите. Вчера вы про грамоту говорили, сегодня про двойку.

— Поболтай мне еще, сразу все получишь: и грамоту, и двойку.

Эскалировать конфликт я не стал, видно же, что человек с утра не в духе. То ли не успел опохмелиться, то ли еще какие проблемы. Но скорее, все же опохмелиться: очень уж характерно выглядела аура, местами в точности, как у Дамиана, когда тот поутру обнаруживал, что не помнит, сколько, чего и где вчера пил. И если бы только пил! Айлинг ему обычно выговаривал, что негоже будущему императору так себя вести. Не просто так выговаривал, а с розгами. Вряд ли Дамиан, став императором, это забыл. Правда, подобраться к Айлингу не так–то просто. Клятву верности он наверняка принес, а обвинить его в том же, что и меня, не получится: никто не поверит, что глава Совета по Магии мог выступить против