Левиафан - Валерий Ковалев

   - Ни в коем разе, - звонко рассмеялась и сделала реверанс княгиня.

   Через час, на далекий Урал помчался фельдъегерь с письмом от императрицы, а следующим утром, в рабочем кабинете князя собрались все приглашенные. Теперь чертежи, сопровождая их необходимыми пояснениями, продемонстрировали Екатерине, которая любила вникать во все важные начинания

   - Да, господа, судя по всему, эти предложения бесценны для России. А посему, - окинула она взглядом присутствующих и остановила его на Мореве, - я предлагаю вам поступить ко мне на службу.

   - Ваше величество, - встал тот со своего места, - от себя лично и от имени своих офицеров я выражаю вам глубокую признательность, за стол лестное предложение, но мы готовы делать это и добровольно.

   - Не скажите Александр Иванович, - мягко сказала Екатерина, - всякий труд подлежит вознаграждению. И мы за этим не постоим.

   - Именно так, - поддержал императрицу светлейший. - Вы и все ваши люди, капитан, станут офицерами русского флота с должным положением, денежным содержанием и возможностью продвижения по службе. А это вам, как я понимаю, не повредит.

   - Еще раз благодарю, - склонил голову Морев. - Я передам это предложение команде крейсера и сообщу наше решение...

   После бала во дворце и знакомства с Сашенькой Энгельгард, все утро старпом ходил как чумной. Красавица не выходила из его головы. В свои тридцать с небольшим лет Круглов был закоренелым холостяком и ни разу ни одна из представительниц прекрасного пола, не затронула его сердце.

   - Может быть, это от длительного воздержания? - думал Круглов, все чаще слыша разговоры сослуживцев о женщинах. Его состояние усилило появление на корабле светлейшего и его приглашение навестить Сашеньку. Но как это сделать? Сам отправиться в Петербург он не мог, на это требовалось разрешение командира.

   К тому же, он знал, что все ближайшие дни механик, ракетчик и минер, вместе с командиром проведут на Адмиралтейской верфи, где планировалась закладка первого парохода, и вся забота о крейсере ляжет на его и помощника плечи. А громадный корабль требовал немалых забот.

   На нем повседневно следовало выполнять проворот оружия и механизмов, после длительного плавания красить корпус и надстройку, контролировать несение вахты и выполнять еще сотни мелких, но необходимых дел.

   От расстройства Круглов скрипнул зубами и обматерил возившегося в рубке боцмана, швырнувшего в воду окурок. А тут еще, со стороны залива, миновав брандвахту, в гавань вошла изящная яхта и направилась к ракетоносцу.

   - Кого это еще черт принес? - пробурчал старпом и, вынув из штатива бинокль, вскинул его к глазам.

   На корме, рядом с рулевым, стояла роскошно одетая, импозантная дама.

   - Да я же ее вчера, кажется, видел на балу? - мелькнуло в голове Круглова. - Точно. Это же та княгиня, которую им представляла императрица. И чего ей здесь понадобилось?

   Между тем яхта пристала к стенке чуть в стороне от крейсера, по поданному с нее трапу дама поднялась на причал и неспешно направилась в сторону корабля.

   Вызвав наверх помощника, старпом тоже сошел на причал и застыл в ожидании.

   - Здравствуйте, господин старший офицер, - подойдя почти вплотную, певуче произнесла дама. - Надеюсь, вы узнали меня?

   - Да, ваша светлость,- слегка поклонился тот и приложился к протянутой ему, изящной руке.

   - Надеюсь, я не помешала? - продолжала княгиня. - Мне всего лишь хочется взглянуть на ваш корабль. Какой же он все-таки громадный и ужасный, - с опаской покосилась Дашкова на крейсер.

   От нее исходило столько обаяния и непосредственности, что плохое настроение старпома развеялось как дым, и он улыбнулся.

   - Позвольте не согласиться с Вами, ваша светлость, - на мой взгляд, наш корабль просто прекрасен.

   - Что же, - ответила женщина, - возможно и так. Все зависит от восприятия и вкуса. Кстати, я доставила для вашей команды немного фруктов из своей оранжереи и две бочки мадеры от светлейшего князя.

   - Благодарю вас, - ответил старпом. - Фрукты для команды очень кстати. Желаете подняться на борт?

   - О нет-нет, - запротестовала Дашкова. - Мне вполне достаточно того, что я вижу. К тому же я совершенно не разбираюсь в судах. Лучше позовите кого-нибудь, чтобы выгрузить наши скромные дары, - в свою очередь, улыбнулась она.

   Круглов сделал знак маячившему в рубке помощнику и через минуту в низко надвинутой на лоб пилотке и хромовой канадке, тот стоял перед ними.

   - Ваша светлость, - обратился к княгине старпом, - позвольте представить вам помощника командира корабля, капитан-лейтенанта Лобанова.

   - Очень рада знакомству, - с нескрываемым удовольствием оглядела статную фигуру офицера княгиня и протянула ему руку.

   Помощник сгреб ее своей лапой и осторожно пожал.

   - Ну что ты, Михаил Иванович, - прошипел ему на ухо старпом.

   - Ах да, - захлопал глазами Лобанов, вспомнив наставления Сокурова о правилах этикета, и звонко чмокнул Дашкову в душистые пальцы. Та, закинув голову, беззвучно хохотала.

   Пока вызванные наверх подвахтенные перетаскивали на крейсер десяток громадных корзин, наполненных, яблоками, персиками и дынями, а также ящики с мадерой, Дашкова непринужденно болтала с офицерами.

   В эти минуты у практичного старпома созрела мысль - а почему бы через нее не сообщить Сашеньке, что он пока не может ее навестить. Тем более, судя по вчерашнему вечеру, они хорошо знакомы.

   Быстро придумав повод, он отослал неохотно оставившего их помощника и обратился со своей просьбой к княгине.

   - О! - томно произнесла та. - Как же, я непременно передам ваше известие. Сашенька Энгельгард весьма достойная девица.

   Щеки старпома порозовели, и он рассыпался в благодарностях.

   В этот же день, ближе к вечеру, весь экипаж за исключением вахтенных, был собран в офицерской кают-компании, и Морев сообщил подводникам о предложении императрицы.

   - А поскольку это касается каждого из нас, - обвел он взглядом моряков, - я хотел бы услышать ваше мнение.

   Как принято на флоте, сначала высказались самые младшие по званию - старшины и мичмана, а за ними офицеры. Решение было единодушным - продолжить службу в русском императорском флоте.

   На этот счет очень доходчиво высказался помощник.

   - Все мы профессиональные военные, - сказал он, - и отдали этому делу часть жизни. Сейчас нам предлагается служить дальше, в том же качестве. Так в чем вопрос?

   - Хотелось бы узнать, на каких условиях мы продолжим службу, - поинтересовался сидящий в заднем ряду, старшина команды турбинистов мичман Хмельницкий.

   - Да, да,- раздались еще несколько голосов. - Сейчас у нас ни кола, ни двора и вернемся ли мы назад неизвестно!

   - Прекратить базар! - осадил крикунов старпом и вопросительно взглянул на командира.

   - А условия нам предлагаются следующие - сообщил Морев. - Всем без исключения денежное содержание офицеров флота, другие причитающиеся виды довольствия и гарантия продвижения по службе. Кроме того, как вам известно, уже сейчас мы предпринимаем определенные шаги по оказанию помощи императорскому флоту в наращивании его боевой мощи. И это, уверен, тоже будет оценено должным образом.

   По кают-компании прокатился одобрительный гул.

   - Итак, насколько я понял, предложение принимается, - констатировал Морев. - В таком случае прошу всех приступить к своим обязанностям.

   На следующее утро, вместе с заместителем и старпомом Морев посетил Зимний дворец и сообщил императрице с Потемкиным о принятом решении.

   Те остались весьма довольны им, и обе стороны оговорили все вопросы, касающиеся включения крейсера в состав русского флота. После принятия присяги, которую императрица сочла обязательной, ракетоносец входил в подчинение Потемкина и мог участвовать в морских операциях только с ее личного повеления. Всей команде было определено двойное офицерское содержание и довольствие, с учетом наличных воинских званий и должностей. Форма одежды, с учетом специфики корабля, была оставлена прежней.

   А еще через два дня, в тронном зале Зимнего дворца, облаченный в парадную форму экипаж ракетоносца, присягнул на верность императрице Екатерине Великой.

   Между тем, весть о появлении в составе русского флота невиданного корабля, с быстротою молнии достигла дворов европейских держав и дивана Великой Порты. Иноземные послы зачастили с визитами в Зимний, а ввиду Кронштадта все чаще стали появляться иностранные торговые суда. С одного из них, командой патрульной галеры, был снят человек, делавший зарисовки видневшегося за кораблями эскадры ракетоносца.

   Столь пристальное внимание, побудило Морева с Грейгом принять ответные меры. В крепость срочно доставили несколько рыболовных неводов, срастили их и, соорудив маскировочную сеть, установили ее на понтонах, со стороны залива.