Золушка из Калифорнии - Дженнет Лавсмит

— Ну почему, почему мать и пальцем не желает пошевелить ради себя самой? — раздраженно думала Патриция, поднимаясь в спальню за книгой. И тут же устыдилась собственных мыслей. Если она нервничает, то это вовсе не повод, чтобы нападать на беззащитную Ирен. Случилось чудо, жизнь преобразилась точно по волшебству, надо радоваться, а не жаловаться на переутомление. Если правильно распланировать время и не торопить события, все как-нибудь образуется.

По пути на работу Патриция, усталая, невыспавшаяся, строила наполеоновские планы, и ей не терпелось тут же начать претворять их в жизнь. Она от души надеялась, что в магазине не замедлят подыскать ей замену. Надо еще поговорить с Мелани. Патриция не собиралась объяснять ей ничего — просто скажет, что по субботам работать больше не может и платья на продажу приносить тоже не станет, по крайней мере в ближайшем будущем. Стыдно было скрывать от Мелани свои грандиозные замыслы: та всегда приходила на помощь семейству Олтменов. Она бы искренне порадовалась удаче подруги. Ну да ладно, после апрельской выставки Патриция все объяснит.

Выставка! Собственное производство! Патриция Олтмен, ты достигла предела своих мечтаний, напевала девушка про себя, радуясь восхитительным картинам, что рождались в ее голове. Она преуспеет, непременно преуспеет на избранном поприще. Ведь она занимается тем, что делает ее счастливой.

"Занимайся тем, что делает тебя счастливой…"

Девушка дотронулась до заветного кулона и вдруг поняла, что не в состоянии думать ни о чем, кроме Мартина: молодой человек стоял перед ней, словно наяву. Благодушная обворожительная улыбка, ямочки на щеках, проницательные серые глаза… Нужно сегодня же позвонить ему и рассказать о том, что произошло, а снова поблагодарить за все. Это он уронил зерно в землю, это он уговорил ее попытать счастья. Уж с ним-то можно поделиться самым сокровенным! Она просто возьмет с него слово не болтать лишнего — и все.

Во время пятнадцатиминутного перерыва Патриция позвонила в офис доктора Арчера, чтобы разобраться со счетом. Секретарша тут же принялась многословно извиняться:

— Мы так перед вами виноваты, мисс Олтмен! Произошла ужасная ошибка. Вы не должны были получать никакого счета. Мистер Сазерленд все оплатил, и доктор Арчер велел этот чек уничтожить. Но работница регистратуры все перепутала. Приносим свои извинения. Ни о чем не беспокойтесь. Выбросьте этот счет и все.

— Благодарю вас. — Патриция повесила трубку. Мысли ее сосредоточились на одной фразе: "Мистер Сазерленд все оплатил…"

Мартин солгал! Он сам заплатил за операцию. Или, по крайней мере, собирался заплатить, а его зять от чека отказался. И за больницу, надо полагать, платил тоже он. Девушка сжала в кулачке кулон, вспоминая тот вечер в ресторане аэропорта… С той поры и недели не минуло. Официантка вернула Мартину кредитную карточку и сказала, что та недействительна.

Итак, миф о якобы показательной операции развенчан: операция стоила денег — и больших! Это все ложь, хитрая интрига, задуманная Мартином и претворенная в жизнь Фрэнком.

Может быть, Мартин все-таки выплатил ему часть требуемой суммы?

О Господи? Какую бы там цифру ни проставил в чеке доктор Арчер, он отлично знал: у непутевого родича этой суммы на счету нет и расплатиться тот не сможет. В очередной раз Мартин собирался воспользоваться добротою мистера Арчера! Более того, и ее к тому вынудил! Какое унижение! В каком ужасном положении она оказалась!

Что скрывать: операция и в самом деле прошла отлично. Она рада, что избавилась от ненавистных очков. Но… можно было бы и подождать.

Ну что ж, лучше поздно, чем никогда. Надо отдать долг, теперь она может себе это позволить. Она позвонит доктору Арчеру и все ему объяснит. Но сначала поговорит с Мартином… Хотя, нет, лучше не сейчас.

В обеденный перерыв она вышла прогуляться.

Мартин стоял на обычном месте у эскалатора: увидев ее, он улыбнулся и шагнул навстречу. Молодой человек казался воплощением порядочности и респектабельности, но она знала: это маска. Сердце девушки сжалось.

— Привет! — окликнул он. — Я звонил вчера, и Анджела сказала мне, что ты вернулась. Я подумал, что ты, должно быть, очень устала, и не стал беспокоить тебя вечером. Но больше ждать не могу. Как дела в Нью-Йорке?

— Превосходно, — процедила девушка сквозь зубы.

Нью-Йорк… Нью-Йорк остался в далеком прошлом. Она твердо вознамерилась высказать этому лжецу все, что о нем думает. Просто-таки не знала, с чего начать. Ну хорошо, допустим, что намерения у него были самые добрые. Но он ее обманул!

— А по виду твоему этого никак не скажешь, — заметил Мартин, приноравливаясь к стремительному шагу своей спутницы. Вдвоем они прошли через весь магазин и вышли на площадь. — Давай найдем тихое местечко и пообедаем вместе, а за едой ты мне все опишешь в подробностях.

— Я не голодна.

— Подожди-ка! — Он схватил девушку за плечи и развернул лицом к себе. — Что с тобой?

— Зачем ты мне врал? — Патриция резко высвободилась, не обращая внимания на прохожих.

— Что?!

— Я говорю об операции, которая вовсе не была бесплатной. Будешь отрицать?

— Как ты узнала?.. Я хочу сказать, с чего ты взяла?

— Неважно. — Его готовность отрицать то, что ей уже было известно, окончательно вывела Патрицию из себя. — Ты за нее заплатил, так?

— Ну, не совсем. Я…

— Ах да, конечно! Ты за нее не заплатил. Ты обманом заставил зятя оперировать бесплатно.

— Заставил обманом? Господи, да что ты напридумывала, — вздохнул молодой человек, беря спутницу под руку и пытаясь увлечь за собою. — Ты не права. Фрэнк ничуть не возражал.

— В какое положение ты меня поставил? — Она заметила, что проходящая мимо женщина подозрительно уставилась на нее.

— Ну, перестань, — тихо говорил Мартин, шагая рядом с ней. — По-моему, ты драматизируешь события. Ведь в конечном итоге операция тебе помогла, и я…

— За это большое спасибо! Но я, кажется, полной слепотой не страдала! Благодаря очкам…

— Поверь мне, радость моя, тебе просто необходимо было избавиться от очков. В твоем случае…

— Да что такого в этом моем случае? — Патриция снова резко остановилась и "одарила" его гневным взглядом. — Уже не считаешь ли ты меня вздорной полоумной идиоткой, которая впадает в истерику из-за пары очков?

— Нет, нет, и тысячу раз нет! Ничего подобного я не имел в виду. Ты очень и очень рассудительна. Я бы даже сказал, слишком рассудительна. Я подумал…

— Ты подумал! Мартин Сазерленд, у тебя пренеприятная привычка учить людей жить. Тебе не приходило в голову, что думать я тоже умею?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});