Империя Рун. Том 2 - Александр Якубович

и мы снова в Шамограде!

К моему удивлению, братьев я нашел недалеко от конюшен. Наши лошади и одежда были собраны и готовы к поездке, а сами Варналы выпивали с Фоссом и еще полудюжиной вельмож, тихо напевая солдатские и гвардейские песни и передавая из рук в руки бурдюк с вином.

— О! Господин жетонный маг! — Покачиваясь, поприветствовал меня Марвин. — А мы все гадали, куда ты запропастился!

По компании пошла волна хохота — смехом это назвать я бы не решился — но был он такой, не злой и почти дружелюбный.

Молодые мужчины и парни похлопали меня по плечам, приветствуя в своих рядах, кто-то моментально всучил мне в кусок хлеба с ветчиной и сыром, а во вторую руку — стакан с вином. Сам же виконт был похож на человека, который наконец-то смог расслабиться после тяжелого трудового дня, а памятуя о рассказах Отавии и роли Ивора в происходящем сегодня днем — так оно и было.

— Нам-то посредники уже не нужны! — воскликнул Фосс, игнорируя стакан и прикладываясь прямо из бурдюка. — А вот тебе, Рей из Нипса, стоит подкрепиться. Какой-то ты уставший. Да, парни?

По компании опять покатился хохот. Выпили за здоровье императора, за вечную славу империи и, конечно же, за наследниц престола — кронпринцессу Элаизу и принцессу Отавию.

— Слава Империи и дому Форлорнов! Ура! — воскликнул шатающийся Фосс, понимая стакан.

— Слава Империи! Слава! — подхватили вельможи.

Я же понял, что Варналов надо срочно спасать. Торис уже вовсю клевал носом, а Марвин вознамерился плюнуть на все свои планы и остаться с виконтом здесь до утра.

— Марвин, — подхватил я под локоть баронета, — нам пора…

— Да ладно, Рей! Чего ты! — воскликнул баронет, пьяно озираясь по сторонам.

Тут я понял, что Варнал не оставил мне выбора. Пока никто не видел, я, прикрываясь светом притащенной из сада жаровни, собрал контур печати Ис-Бор и быстро отправил ее в спину баронета.

Секунду ничего не происходило, а потом Марвин позеленел и бросился за угол конюшни.

— Сильный боец, но такой слабый собутыльник… — покачал головой Фосс. — Ладно…

Прочистившись, слегка недовольный, но уже практически трезвый Марвин внял голосу разума — барон будет ждать сыновей сегодня, хоть ночью, но до рассвета, так что пора ехать.

Уже в седле у меня появилось время немного поразмыслить над событиями этого дня. Глядя в спину Ториса, что сейчас ехал впереди, я раз за разом прокручивал многочисленные беседы, намеки и оговорки, что звучали в саду и комнатах поместья Хаштов.

Получается, Отавия очень многое спланировала. Сама или при поддержке ее деда — не суть важно — но принцесса расставила множество капканов и ловушек, и почти все они сработали. Самое приятное было в том, что эти капканы ставили не на меня — я и так попался в ее цепкие коготки ранее — а против тех, кто мог нам навредить или помешать. То, что я открыто недолюбливал Дика Умберта не было для девушки тайной — ни одна маска придворного или отведенный взгляд не могли скрыть презрения, что я испытывал к мелочному и истеричному вельможе, который при любом удобном случае распускал руки. В тоже время, убедившись в том, что ни я, ни Торис Варнал в карман за оплеухой не полезем, ведь в районе мастеровых мы действовали решительно, пойдя против канцелярии и гвардии — Отавия понадеялась, что Дик нарвется на грубость и загодя озаботилась нашими тылами в лице виконта Фосса. Меня четко не покидало ощущение, что наша с принцессой близость — это не просто увлечение юности. Уже сейчас Отавия начала выстраивать самостоятельную партию, окружая себя надежными и приятными ей людьми. Фоссы, Хашты — Милана была не так плоха, как Умберт — теперь и Варналы. От Круга они взяла самого сильного мага своего поколения — меня. Все мы были относительно молоды и, если подумать, к моменту восхождения Отавии на дагерийский престол через десяток-другой лет, будем облечены силой, властью и полны опыта. И если с Варналами все было понятно, то со мной… Я — маг, мне нельзя пожаловать титул, земли или выдать полномочия шире гвардейских. Максимум, как меня можно одарить — кошель и конь, но это слишком мелко, если подумать. Но принцесса сумела привязать меня к себе намного более ценными вещами в моих глазах, чем любые деньги — лаской и страстью. При одной мысли об Отавии в моей груди начинал полыхать пожар, а руки сжиматься в кулаки, готовясь к бою, и если ранее я оберегал и охранял ее по долгу службы, то теперь — я сам этого хотел. Тем более принцесса показала, что тоже не бросит меня на произвол судьбы и сделает все, чтобы я оставался в относительной безопасности, ведь с Фоссом и его свитой за спиной мы просто физически не могли проиграть или получить какие-либо увечья в потасовке с Умбертом и его прихлебателями. Это было просто невозможно.

За размышлениями я не заметил, как мы почти выехали за пределы земель Хаштов и поравнялись с подлеском, что отделял герцогский надел от дороги на столицу. Будь я более трезвым и отдохнувшим, я бы среагировал на происходящее, но сейчас — лишь краем глаза заметил какое-то движение в кустах, лениво списав это на кабана или какую-нибудь иную живность.

Но тут конь Марвина, который ехал во главе нашей колонны, дико заржал и стал падать на землю, выбросив баронета, а в следующий момент в полет отправился и Торис, что ехал следом. Я только успел дернуть поводья, желая остановить животное, а сам выбросил вперед щиты Ур, пытаясь уберечь братьев от жесткого падения на землю.

Ториса на щиты поймать мне удалось, а вот фигура Марвина, едва различимая сейчас в свете факелов слуг — я решил не колдовать, пока мы не выехали на тракт — тряпичной куклой полетела на землю, прямо под падающего следом коня. До старшего баронета дотянуться щитами у меня не получилось. Миг, и меня выбросило из седла, так что единственное, на что я был способен в этот момент — сгруппироваться в полете и приземлиться на больное плечо, стараясь не сломать себе при этом ребра или шею.

Шипя от боли в спине и плече — падение растревожило