Военное духовенство в России в конце XIX – начале XX века - Лекха Вильевна Жукова

href="ch2-414.xhtml#id664" class="a">[414]. У о. Голубева к этому времени были только крест по статусу кандидата богословия и набедренник[415]. Куропаткин же хлопотал о награждении о. Голубева митрой не только из личной симпатии, но и для повышения престижа полевого главного священника.

С осени 1904 г., в связи с формированием трех Маньчжурских армий, происходят новые назначения.

О. Сергий (Голубев) 13 декабря 1904 г. назначается главным священником при Штабе главнокомандующего всеми сухопутными и морскими силами, действующими против Японии.

Интересно трактует перевод о.Голубева О. А. Курбатов: «…существует косвенное доказательство того, что какие-то ошибки все-таки совершались, или, точнее сказать: за какие-то недостатки в организации работы военных священников их руководители несли ответственность, хотя о наказании можно говорить лишь условно. Пример сказанному – перемещение главного священника Первой Маньчжурской армии протоиерея С. А. Голубева. Формально его повысили, 13 декабря 1904 г. назначив главным священником при Штабе главнокомандующего сухопутными и морскими силами. Однако, оказавшись при штабе, протоиерей Голубев лишился реальных рычагов воздействия на военное духовенство, “упав вверх”. Его, влиятельного деятеля военно-духовного ведомства, не имевшего опыта участия в боевых действиях, заменил “человек без связей” священник Георгий Иванович Шавельский, на тот момент молодой клирик»[416].

Однако никаких трудностей и нестроений в службе, связанных именно с протоиереем Сергием (Голубевым), в переписке протопресвитера не выявлено. Трудности, возникавшие при организации деятельности военных священников на фронте, были связаны, во-первых, с отсутствием четких инструкций, и, во-вторых, с отсутствием опыта походной жизни у большинства кандидатов.

Как уже упоминалось, на открывшуюся вакансию полевого главного священника Первой Маньчжурской армии был определен благочинный 9-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии, священник 33-го Восточно-Сибирского стрелкового полка Георгий (Шавельский). Выбор на него пал неслучайно.

Уроженец Витебской губернии (с. Дубокрай), Георгий Иванович окончил в 1891 г. Витебскую семинарию и стал псаломщиком сельской церкви. В 1895 г. был рукоположен во священники. После смерти жены, в 1898 г., переехал в столицу и поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию, которую окончил в 1902 г. со степенью кандидата богословия. Окончив учебу, остался в столице и состоял в должности настоятеля Суворовской Кончанской церкви.

В 1904 г., сразу после начала Русско-японской войны, одним из первых обратился к протопресвитеру военного и морского духовенства Александру (Желобовскому), выразив желание ехать на Дальний Восток. Тридцатитрехлетний образованный священник, имеющий уже опыт служения, вполне удовлетворял требованиям к кандидатам. Тем не менее о. Александр (Желобовский) попытался отговорить его от намерений отправиться на фронт. Однако искомое назначение о. Георгий (Шавельский) получил – он был назначен священником в 33-й Восточно-Сибирский стрелковый полк.

Поступив в распоряжение полевого главного священника действующей армии на Дальнем Востоке о. Сергия (Голубева), о. Георгий довольно быстро составил карьеру – он был поставлен благочинным 9-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии.

Это был один из самых прилежных и аккуратных благочинных, регулярно извещавших обо всех событиях в своей дивизии о. Голубева.

Ему поручались дела деликатного свойства, связанные с нарушениями по службе или недостойным поведением других священнослужителей. В частности, в апреле 1904 г. он осуществлял негласный надзор за священником Иваном (Рублевским)[417].

Кроме того, он неоднократно показывал свою активную жизненную позицию и патриотическое настроение. В журнале «Вестник военного духовенства» печатались патриотические стихи[418] и статьи о. Шавельского[419], а 3 августа 1904 г. он направил о. Голубеву ходатайство (№ 61) о собрании сведений относительно выдающихся подвигов отдельных лиц и воинских частей в Русско-японской войне[420]. Сведений было собрано очень немного, однако инициатива была проявлена.

За все время службы о. Шавельский лишь один раз – и то, как он утверждал, не по своей вине – попал в неприятное положение, заключив брак графа А. В. Стейбек-Фермора с вдовою лейтенанта флота О. П. Назиковой без надлежащих документов и разрешения. Это дело даже разбиралось на заседании духовного правления при протопресвитере (7/17 июля № 66), однако никаких последствий для о. Шавельского не имело.

Уходя на новую должность, о. Голубев часть штата забирает с собой. Священники Иосиф (Автухов), Никита (Алмазов), Михаил (Цветиков), Николай (Модин), Василий (Корнь) занимают фактически прежние должности, но уже при штабе.

В феврале 1905 г. на вновь учрежденные при управлении главного священника при главнокомандующем три временные должности священников для командировок назначены: священник ташкентского военного госпиталя Михаил (Омелюстый), 3-го запасного Кавалерийского полка Александр (Успенский) и 4-го лейб-драгунского Псковского полка Константин (Михайлов).

Правда, числиться при самом о. Голубеве будут только священник Иоанн (Голубев), секретарь о. Иосиф (Автухов), диакон Никита (Алмазов) и псаломщик о. Михаил (Цветиков)[421].

О. Георгий (Шавельский), в свою очередь, окружает себя «своими людьми»: с конца 1904 г. священником для командировок при нем становится временно исполнявший должность священника при церкви лейб-гвардии Гренадерского полка Алексий (Агарев), о. Корнилий (Журавский) отправляется к постоянному месту службы в лейб-гвардии Гренадерский полк, а на его место назначается бывший священник церкви при управлении 57 пехотной резервной бригады Василий (Борисоглебский). Секретарем о. Шавельского становится студент IV курса Санкт-Петербургской духовной академии Николай Надеждин, диаконом – диакон брест-литовского крепост, ного собора Михаил (Антоновский), псаломщиками – бывшие воспитанники Санкт-Петербургского Александровского духовного училища Сергий Городецкий и Николай Федоров (из прежнего штата остается только о. Петр (Тихомиров)).

В июне 1905 г. о. Алексей (Агарев) умер. На его место священником для командировок при управлении полевого главного священника Первой Маньчжурской армии 14 июня 1905 г. был назначен о. Дмитрий (Удимов).

Новые назначенцы значительно моложе – некоторым из них нет и тридцати. Опыта военных действий они не имели.

В источниках и в литературе существуют некоторые разночтения по вопросам о датах назначения и подчинения священников, входивших в штат главного священника при главнокомандующем и главного полевого священника Первой Маньчжурской армии.

В целом, как пишет В. М. Котков[422], штат управления главного священника при главнокомандующем состоял из трех священников для командировок, одного дьякона, одного секретаря и одного псаломщика. Штат управления главных полевых священников 1-й, 2-й, 3-й действующих Маньчжурских армий состоял из священника для командировок, дьякона, секретаря и трех псаломщиков.

Кадровые перестановки, связанные с уходом о. Голубева, сам Шавельский воспринимал очень серьезно.

По его мнению, «петербургское военно-духовное начальство, то есть престарелый протопресвитер и духовное правление при нем, решительно ни в чем не проявило интереса к работе духовенства, ни попытки помочь ему»[423]. «Еще меньше разбиралось в положении священника на войне духовное правление при протопресвитере (речь идет об о. С. Голубеве. – Л.Ж.), состоявшее из протоиереев, никогда не нюхавших пороха, нигде кроме Петербурга не служивших»[424].

В то же время,