Рыцари и Дамы Беларуси. Книга 3 - 2018 - Людмила Ивановна Рублевская

немецким языками.

В 1833 году пришла очередь Равинского получить от своего департамента знак отличия беспорочной службы. Таковой давали всем чиновникам. Но Равинскому в награде отказали. Герою войны, прослужившему 16 лет в армии, объяснили это тем, что дела полков, где он служил, отбиты французами. И «сия служба ваша осталась необъясненною, почему оная на основании параграфа 21 дополнительных постановлений о знаке отличия беспорочной службы из выслуги лет исключается, и за сим всей службы вашей по 1 марта 1833 года считается только 6 лет 10 месяцев и 6 дней, то вы и не включены в число чиновников удельного ведомства».

Викентий Равинский почувствовал себя оскорбленным и уволился. Хотел вернуть воинское звание полковника, но его оставили при гражданском чине коллежского советника.

Именно после окончательной отставки, в деревне, и занялся Равинский литературой. Есть свидетельства, что, кроме «Энеіды навыварат», сочинил стихотворную комедию «Брак поневоле», сатиру на аракчеевщину «Великий муж субординации», стихи, «рассуждения на исторические темы».

Равинский прожил более шестидесяти лет, провел последние годы в основном в имении жены неподалеку от Смоленска. С уважением и вниманием относился к нуждам простых людей. Как замечал внук Константин: «Чтобы написать это произведение, нужно было не только обладать способностью к стихосложению, но следовало изучить язык, образ жизни и привычки нашего крестьянина-белоруса... Говорят, крестьяне, которым он читал свою «Энеиду», помирали со смеху и удивлялись, как это барин знает так хорошо их язык и жизнь». Равинский не собирался публиковать крамольное творение и не желал славы. Тем не менее поэма расходилась в списках и попала на страницы журнала «Маяк», где ее отметил известный языковед Шафарик. Но автор и не думал выскакивать с заявлением: это, мол, я написал! Напротив, хранил молчание.

Ходила поэма и по Беларуси. Например, ею зачитывались в витебском кружке любителей белорусского слова. В результате многочисленных переписываний имя настоящего автора затерялось.

Все дети Викентия Равинского были талантливы. Сын Константин в деревенской лаборатории получил алюминий — металл будущего; Владимир был учителем у путешественника Пржевальского... Потомки автора «Энеіды навыварат» здравствуют по сей день. Впрочем, некоторые литературоведы до сих пор его авторство подвергают сомнению.

ГЕРОЙ И ЕГО МУЗЫ.

ТОМАШ ЗАН

(1796—1851)

Задумчивый человек в распахнутом сюртуке глядит с портрета светлыми глазами вдаль, рука с тонкими аристократическими пальцами покоится на раскрытом томике... Это первая картина Валентия Ваньковича, которая вернулась в Беларусь, и первый известный живописный портрет Томаша Зана. Поэта-романтика, ученого-натуралиста, основателя первых у нас революционных организаций.

А родился Томаш Зан в древнем роду Заней. Фамилия Зань по вине канцеляристов, когда Томаш учился в Виленском университете, утратила мягкий знак. Дед Томаша был бургомистром Радошковичей. А Кароль Зань, отец, стал повстанцем Костюшко. Когда восстание разгромили, уехал в Польшу, отправив беременную жену и сына Винцента к брату. Оттуда Катерина Зань должна была перебраться в купленное Каролем для них имение. Но уже по дороге узнает: документы о продаже потерялись. И Томаш Карлович Зань родился в 1796 году, накануне Рождества, в придорожной корчме в Мясоте. Кто-то усмотрит в этом знак: появился «вечны выгнаннік і пілігрым».

Когда вернулся амнистированный Кароль, семейство оказалось неимущим. Повстанец нанялся управляющим. Томаш учился где придется. А в 1807 году вместе с братом Игнасем отправился в Минскую гимназию. Ее здание до сих пор находится на площади Свободы. Как вспоминал о тех годах Зан: «Яўрэйка з абаранкам, немец з грэчаскімі піражкамі, званар-езуіт, вар'ят Янка, смаргонскія мядзведзі, гукі царкоўнага звона, сад Карнеева, Залатая Горка, Кальварыя, архіерэй Пацёмкін — вакол усяго гэтага і круціліся думкі мінскіх дзяцей да 1812 года. Нянавісці і розніцы між нацыямі не ведалі..» В гимназии Томаш подружился с братьями Верещаками — Михалом и Юзефом. Ездил к ним в гости. И познакомился с их сестрой, красавицей Марылей Верещако. Нет, любви не случилось. Но Марыля стала близким другом Томаша на всю жизнь. И он познакомил ее с Адамом Мицкевичем, для которого она стала любовью, мучением и музой.

Доучивался Томаш с братом уже после наполеоновского нашествия в Молодечненском шляхетском училище.

За странную форму лба друзья прозвали Томаша Треугольным. А в Виленском университете у него появилось еще одно прозвище — Архилучистый. Томаш учился, причем за свой счет, одновременно на двух факультетах — физико-математическом и литературном, подрабатывая гувернером. Он — лидер студенческого движения. Создал общество «Лучистых». Якобы от хорошего человека исходят животворящие лучи, влияющие на окружение. Чего хотели «Лучистые»? Знать свой народ и приносить ему пользу.

Ректорат поначалу поддержал полезное просветительское объединение. Но когда в него вступил каждый третий студент, заволновался. «Органы» подсылали провокаторов. Духовные власти заподозрили, нет ли ереси, что если «Лучистые» — тайный культ солнца?

Общество запретили. Тогда Томаш Зан создал уже секретное общество филоматов, затем еще более тайное — филаретов.

Зося Малевская

Дочь ректора Зося Малевская, брат которой Франтишек тоже был филоматом, не один раз бросала заинтересованные взгляды на мужественного красавца Зана. И Томаш влюбился... Вот только считал себя не в праве давать волю чувствам. И так получилось, что перешел дорогу другу, поэту Яну Чечоту. Тот всю жизнь писал для Зоси стихи и песни, в ссылку поехал с прядью ее волос... Но любовь осталась безответной. Увы, соперничество раскололо дружбу. Неизвестно, как сложились бы отношения Зоси и Томаша, если бы не последующие трагические события.

Евгения, генеральская дочь

Когда филоматов и филаретов арестовали, Томаш Зан взял на себя всю вину. В его уста Адам Мицкевич в поэме «Дзяды» вкладывает слова: «Один лишь путь у нас к спасенью остается: кому-то на себя принять вину придется и, выручая всех, погибнуть одному. Я в нашем обществе главою был, а значит, я должен пострадать за вас, мои друзья...» Благодаря мужеству Зана остальных просто выслали в российскую глубинку, а его одного приговорили к заключению в цитадели.

Зан просидел год в Оренбургской крепости. Писал стихи. Конечно, упивался ролью мученика, впадая даже в мистицизм — не без того.

Если кто-то думал, что Архилучистого можно угомонить, ошибался. Зан подружился с легендарным Александром фон Гумбольдтом. Немецкий естествоиспытатель приехал на Урал ради исследований. И вскоре при содействии нового друга Зан увлекается биологией и ботаникой и получает заказ на геологическую разведку.

Под Самарой находит нефть. В зауральской степи — золото, у Троицкой фортеции — медную руду. В Оренбурге создает богатый минералогический музей. Получает премию и звание чиновника 14-го класса.

А что же с сердечными делами? Первое время тоскует по Зосе, пишет ей