Рыцари и Дамы Беларуси. Книга 3 - 2018 - Людмила Ивановна Рублевская

через окно в нижнем белье, бросив арфу, на которой в присутствии любовницы д'Ассе играл пьесу собственного сочинения.

Коссаковскому тоже пришлось отступать. Бесполезный бонус: Генеральность конфедерации, видя, что дело плохо, сняла обвинения со «сборного маршалка».

Дни Речи Посполитой были сочтены. После ее первого раздела Коссаковский был арестован в Австрии. Затем четыре года жил в эмиграции. Далинскас утверждает, что в это время Шимон существовал на средства, которые его брат Юзеф, священник, выручил от продажи жемчуга из сокровищницы Виленского кафедрального собора.

Шимон мечется по миру, пытаясь найти союзников в Вене, Венеции, Турции... Его зазывают на службу, но он гордо отказывается. Между тем в Речи Посполитой начали амнистию повстанцев-аристократов. Что ж, у магнатов владения, которые бросать не хочется... Вернулся и Шимон, правда, одним из последних.

Теперь конфедератское прошлое только мешало карьере. Несколько лет Коссаковский тихо сидел в провинции. За это время он нашел выгодную невесту — дочь графа Михала Потоцкого Терезу. Причем увел ее у законного мужа, Мстиславского воеводы Юзефа Гильзена.

Приданое жены стало хорошей ступенькой. Шимон скупает обанкротившиеся имения, интригует на сеймиках. Поддерживают его и три старших брата, ставших сенаторами ВКП. Но только после опалы своего врага, всемогущего подскарбия Антония Тизенгауза, Коссаковский начинает новый виток воинской карьеры с патента ротмистра 11-й хоругви 1-й гусарской кавалерии ВКЛ. Не думайте, что это совсем мелкий чин, он приравнивался к званию генерал-майора.

Отношения с королем вроде налаживаются. Коссаковский получает орден Белого Орла, звание генерал-лейтенанта войска ВКЛ. Но Речь Посполитая стремительно теряет мощь. К тому же не дают покоя старые обиды — на Понятовского, на магнатов... И Шимон при помощи двоюродного брата Забелло поступает на службу в российское войско. Имеет ли вес предположение Далинскаса, что среди прочего подтолкнуло Шимона к знаковому решению семейное несчастье — смерть единственной дочери Марианны? Думаю, все же главными аргументами были карьера, деньги, власть.

Екатерина II рескриптом от 1790 года разрешила фельдмаршалу Григорию Потемкину-Таврическому принять бывшего грозного военачальника конфедератов Шимона Коссаковского на службу. Собственно говоря, в этом не было ничего исключительного. Магнаты Речи Посполитой наперебой замирялись с российским двором, даже главный оппозиционер Радзивилл Пане Коханку.

Шимон отличился в русско-турецкой войне. В 1791-м стал генерал-лейтенантом российской армии. А затем с энтузиазмом включился в политические интриги против недавних товарищей. Екатерина II дала ему привилегию посещать ее личные апартаменты — не для амурных дел, а для участия в тайных совещаниях... И 22 мая 1792 Коссаковский во главе русского войска вошел в столицу Великого Княжества Литовского Вильно. Вскоре российский генерал Кречетников объявил, что «волею нации» Коссаковский назначен великим гетманом ВКЛ. Новоиспеченный гетман получил орден Александра Невского и неограниченную власть для своей семейной группировки.

Шимон был уверен, что добился своего, утер нос надменным магнатам, всю дорогу оттеснявшим его от власти... Но должность великого гетмана ВКЛ осталась вершиной его карьеры. Коссаковский вдруг узнал, что государство, армией которого он собирался управлять, обречено. Он лично попросил императрицу сохранить независимость хотя бы Великого Княжества Литовского (а он бы уж там распоряжался). Но состоялся второй раздел Речи Посполитой. Коссаковский должен был урезать и урезать свои войска, до несерьезного количества...

Как соотечественники относились к великому гетману, можно понять из мемуаров Михала Клеофаса Огинского. Вернувшись из эмиграции, автор знаменитого полонеза узнал, что его имения секвестированы и туда назначены люди Коссаковского: «Я быў абавязаны найперш з'явіцца да Касакоўскага, які прыдбаў тытул «вялікага гетмана Літвы воляю нацыі» і быў галоўным натхняльнікам усіх пераследаў. Ён апрануў мундзір расійскай арміі, генерал-лейтэнантам якой назваўся, і распаўсюджваў сваю помсту на усіх, хто не падзяляў ягонага меркавання і хто не быў, як ён ведаў, прыхільнікам ягонай сям'і». Огинский с возмущением описывает, как Коссаковский отчитывал его: «Прыніжаны тым, што мусіў быў звярнуцца да чалавека, якім усе пагарджалі... я ад гэтага амаль не захварэў».

А затем грянуло восстание Костюшко. В ночь с 22 на 23 апреля 1794 года Шимон Коссаковский был арестован в Вильно. А затем после недолгого суда — обвиняли его, кстати, прежде всего в финансовых махинациях — повешен прямо в желтом шлафроке у гауптвахты между Ратушной площадью и костелом Святого Казимира. Похоронить Коссаковского было указано неглубоко, чтобы «собаки могли его откопать и разорвать».

После подавления восстания тело неудачливого последнего гетмана литовского было перезахоронено в родовой усыпальнице Коссаковских в костеле в Яново. Впрочем, и здесь его останкам не было покоя. Уже в наше время, в 1974 году, подземелья костела оказались затоплены, гробы сгнили... Их сложили в выкопанную в подземелье яму и забетонировали.

ЮНДЗИЛЛ — ИМЯ РОЗЫ.

СТАНИСЛАВ ЮНДЗИЛЛ

(1761—1847)

В старых травниках есть тайна, недоступная нам, переставшим узнавать птиц по голосам, забывшим названия цветов. Вот, например, слышали когда-нибудь о «розе Юндзилла»? Невысокий кустарник с розовыми цветами, предпочитающий каменистые склоны... А назван он в честь одного из первых исследователей растительного и животного мира Беларуси Станислава Бонифация Юндзилла.

Мальчик в аккуратной рубашечке со светлыми волосами до плеч внимательно рассматривает сорванное растение. На плотном жестком стебле — мелкие розовые цветочки, пряный запах...

— Гэта цвінтарэй, Стасю! — ласково объясняет старая нянька. — Ён дапамагае ад пякоткі, ад сардэчнага болю... А вось каб знайшоў ты, паніч, жабер-траву, альбо дзедавіцу, якая ў вадзе свеціцца, прыклаў бы да скроні — пабачыў бы сваю будучыню.

Конечно, старая нянька изумилась бы, узнав, что с помощью жабер-травы мог увидеть ее воспитанник, юный панич Станислав Юндзилл. В будущем он сам расскажет миру об удивительных цветах своей родины.

Род Юндзиллов известен с XV века. Но родители нашего героя, Бенедикт Дунин-Юндзилл и Ружа, урожденная Довгелло, не были богаты. Станислав Бонифаций Юндзилл родился на Лидчине, в маленьком отцовском имении Ясенцы, 255 лет назад, 6 мая. Поначалу учился дома, затем в Лидском пиарском коллегиуме. Обучение в школах ордена пиаров было бесплатным. Главное — усердие и талант! У Станислава проявилось такое усердие, что решил сам стать монахом, посвятить жизнь науке. Напрасно отец надеялся, что сын пойдет в юриспруденцию. Из Лиды он отправился в Любешовский коллегиум на Волыни с намерением принять постриг. Но будущему монаху было всего шестнадцать, наставники решили повременить с постригом. Зато до книг Станислав дорвался! Так, что от перенапряжения ослеп на один глаз. Это не помешало ему одержимо продолжить учебу, затем преподавать, уже получив сан ксендза. Вот только не философия-теология стали его призванием. А напротив, науки природоведческие.

Когда в Щучине проходил День белорусской письменности, мне показали огромный дуб у