Надломленные оковы - Дмитрий Петюк

её сторону пару неторопливых шагов, краем сознания отмечая неудобство из-за неожиданной тесноты в штанах. Эта сучка дразнила его, издевалась над ним и провоцировала! Вертела задницей и трясла сиськами! Ехала рядом с ним, ходила рядом с ним, спала рядом с ним! И за это существовало единственное наказание! Сорвать одежду! Принудить! Обладать!

— Нриз! — вскрикнула Кенира, когда одна рука схватила её за плечо, а другая сжала грудь.

Он рассмеялся. Она хотела помешать ему получить то, чего он желал больше всего на свете! Тщетно!

— Приди в себя! — жалобно сказала она. — Пожалуйста!

Мысль о неправильности происходящего безуспешно стучалась на краю сознания, нависала осознанием свершения непоправимого. Прилагая титанические усилия, он перевёл мозг в форсированный режим.

Мир цифр, формул и абстрактных понятий вспыхнул перед глазами, позволяя обдумать произошедшее, взглянуть с позиции отстранённого наблюдателя. Сразу бросилась в глаза неправильность и противоестественность поведения. Усиленно работающее сознание тут же нашло причины и выработало пути решения проблемы.

— Убрать все установки! — выкрикнул Нриз, крепко зажмурившись. — Исполнять только приказы, отмеченные словом «директива»! Последний приказ абсолютен и отмене не подлежит!

Он молча стоял, приводя сознание в порядок, пытаясь понять, стал ли он собой прежним, или до сих пор является животным, следующим только своим желаниям.

Мягкая ладонь коснулась его лица.

— Нриз, ты как?

— Спасибо, я в порядке! — ответил он, не раскрывая глаз.

— Можешь меня отпустить?

Нриз мгновенно пришёл в себя и осознал обстановку. Одна его рука впилась в плечо Кениры, а вторая до сих пор сжимала грудь. Мягкую, тёплую и восхитительно упругую.

— Извини! — сказал он и одёрнул руки.

— Надеюсь, ты мне расскажешь, что произошло, — сказала она.

— Возникла проблема, но я её решил. Этого больше не повторится.

Он повернулся, подхватил котелок и накрыл его крышкой. Из груды вещей, собранных Кенирой, выбрал тряпку и отёр ею лицо, подбородок и руки. Кенира взяла вторую тряпку и начала вытирать кашу у себя сначала с груди, а затем и с плеча. Нриз покраснел.

Чтобы уйти от неловкости ситуации, он торопливо поднял котелок и потащил к Рахару. Подёргав рогатину, убедился, что она хорошо держится, и повесил котелок в развилку между сучьев. Критически осмотрев конструкцию и покачав котелок взад-вперёд, недовольно качнул головой и полез в седельные сумы. Проволокой, извлечённой оттуда, он примотал сначала ручку котелка к рогатине, а затем закрепил крышку. Удовлетворённо кивнув, побросал в сумы оставшиеся вещи, продел запястье в петлю на рукояти дубинки и забрался в седло. Слегка поёрзав, убедился, что сидеть получается вполне сносно. Это тут же подняло настроение. Он смущённо улыбнулся Кенире и указал на место позади себя.

Дождавшись, когда та устроится сзади, Нриз поднял дубинку и, указывая ею как жезлом, сказал:

— Рахар, вперёд!

***

Первое время дорога проходила в полном молчании. Нризу не хотелось вспоминать неловкий момент, а Кенира ничего не говорила. Такая ситуация его полностью устраивала, позволяя сосредоточиться на дороге и обдумывании дальнейших действий. Следовало выбрать оптимальный путь, не только ведущий к намеченной цели в разумное время, но и позволяющий сбить со следа возможную погоню. Увы, Рахар, при всей своей покладистости, обеспеченной периодическими ударами дубинки по нервному узлу, для скрытного передвижения предназначен не был, так что вариантов имелось не так уж и много.

Нриз выбирал путь, стараясь направлять зверя не по мягкой земле, где оставались отчётливые следы, а по каменным выходам, благо здешняя местность была похожа на низкогорья фатерлянда. Но он не обольщался — путь проследить мог даже скверный следопыт, требовалось предпринять дополнительные меры.

— Не уверена, что мы направляемся, куда нужно, — наконец, подала голос Кенира.

— Ты права, но только в том случае, если бы нам требовалось пересечь границу кратчайшим путём.

— А нам не требуется?

— Кратчайший путь — самый очевидный. Преследователи, если знают о твоих целях, будут стараться его перекрыть.

— Боюсь, на долгий путь у нас не хватит припасов, — вздохнула она.

— Об этом я позабочусь, — пообещал Нриз.

На некоторое время воцарилась тишина, нарушаемая лишь свистом ветра в деревьях и размеренным тихим топотом шести лап тигилаша.

— Хочу попросить прощения, — наконец, сказал Нриз. — Не буду пытаться оправдаться и сказать, что этого делать не хотел. Это будет неправдой. Вернее, не полной правдой.

— Я не требую объяснений, — ответила Кенира. — Признаюсь, было очень неприятно, но я видела, что ты был явно не в себе. Так что, если не хочешь, говорить на эту тему не будем.

Нриз покачал головой. Предложение было заманчивым, но лишь в самой ближней перспективе.

— Нам предстоит долгий путь. И если не решить всё сейчас, будет только хуже. Ты не сможешь доверять мне, а я, зная, что ты мне не доверяешь — тебе.

— Разумно, — сказала Кенира. — В таком случае, почему ты это сделал? Я понимаю, что это как-то связано с Поводком, но могу и заблуждаться.

Нриз молчал, подбирая слова.

— Что ты знаешь о работе Узды? — наконец, спросил он. — Я имею в виду сам принцип.

— Практически ничего, кроме того, что владелец Поводка отдаёт приказы, а зверь — беспрекословно их исполняет. Да и то, как видишь,