Детектив Франции 7 - Дидье Дененкс

— Наверняка, — сказала Шейла.

— Так вот, если вам известно что-то, за что его можно судить, что-то еще…

— Вы хоть понимаете, что вы мне предлагаете? — вспыхнула Шейла.

— Вы же сами только что сказали, что вам все равно, что с ним будет, — удивился Купер.

— Да, — прошептала Шейла, — но ведь я прожила с ним пять лет. У нас ребенок.

Она вдруг поняла, что произошло, и с изумлением посмотрела на лейтенанта.

— Скажите… — проговорила она. — Его арестуют, отдадут под суд и казнят?

— Не знаю, — замялся Купер.

— Боже! — прошептала Шейла. — Боже всемилостивый!

21

Мюриель настороженно прислушивалась. Она не стала звонить в полицию — только сняла и положила трубку на место. Маленький пистолет, из которого она стреляла, она по-прежнему сжимала в руке, но даже с ним она не чувствовала себя в безопасности.

Она слышала, как громко хлопнула входная дверь, и поняла, что Дэн все-таки ушел. Здесь ему больше нечего было делать. Неужели, вдруг подумала она, тогда, когда она позволяла ему делать с собой все, что угодно, он уже знал, что убьет своего брата. Она не хотела вспоминать, что именно он с ней делал. Она уже не понимала, было ли ей это приятно или нет.

Дэн должен был уйти. Осталось только убедиться, что это так.

Она сняла телефонную трубку и, беззвучно опустив ее на рычаг, набрала номер полиции. Она говорила так, как будто ей кто-то отвечал. Она назвала свой адрес и рассказала о том, что случилось, затем она произнесла «спасибо» и изобразила, будто положила трубку.

Дверь затрещала и распахнулась, опрокинув придвинутые к ней стол и два стула. Мюриель не успела направить на Дэна пистолет, как он уже навалился на нее всем телом, крепко зажав ей рот холодной и большой ладонью. Она закрыла глаза и перестала сопротивляться.

— Молчи, — негромко и спокойно сказал Дэн. — Молчи, или придушу. Сейчас я уберу руку, и, если ты выкинешь какой-нибудь фортель, ты покойница. У меня это быстро, можешь не сомневаться.

Она наконец смогла вздохнуть полной грудью. Кроме того, губы и зубы ныли. На шее — Дэн другой рукой схватил ее за горло — наверняка остались синяки. Но она уже не так сильно боялась Дэна. Если бы он хотел, он бы уже убил ее.

— Деньги у тебя есть? — тихо спросил Дэн.

— У меня здесь ничего нет… — но, увидев, как он переменился в лице, поспешно добавила: — Почти ничего.

— Где они?

— У меня всего пятьдесят долларов.

— Не надо меня обманывать, — Дэн говорил все так же бесстрастно и тихо.

— Клянусь, Дэн.

— Где твоя сумочка?

— Дэн, я сама на мели. Я не могу тебе помочь.

— Можешь. Дай мне деньги. И побыстрее.

Она встала и, покачнувшись, сделала шаг — в сторону лежащего на полу револьвера. Удар кулака пришелся ей в грудь. Она не успела закричать от боли: Дэн зажал ей рот. И почти сразу же отпустил ее. Она почувствовала во рту привкус крови.

— Поторопись, — повторил Дэн.

В уголках ее жирно подведенных глаз заблестели слезы. Она стояла, не в силах заставить себя двинуться с места, не понимая, что происходит, беззащитная.

Рывком Дэн разорвал ворот ее платья и начал ее раздевать. Она отпихивали его руки.

— Знаешь, где лучше всего прижигать сигаретой? — приговаривал он.

— Дэн! Прошу тебя…

Он оттолкнул ее.

— Отдай деньги. Последний раз говорю.

Она покорно пошла к комоду и выдвинула верхний ящик. Дэн не сводил с нее глаз. Из-под стопки шелкового белья она достала пачку долларов и протянула ее Дэну. Он молча сунул деньги в карман.

— В полицию ты не звонила, — вдруг сказал он. — Иначе они были бы уже здесь.

— Не звонила.

— Я знал, — продолжал он. — Я слышал, как ты играла свою комедию. Плохо играла.

Она заплакала.

— Дэн… Мне… Мне было с тобой хорошо. А сейчас мне больно, ты сделал мне больно. Наверное, у меня что-то сломано.

— Сколько тут? — Дэн не торопился уходить.

— Двести. Больше у меня нет. Правда.

Она всхлипывала, прижимая руки к ушибленной груди.

— Оставь меня, Дэн. Уйди. Мне больше нечего тебе дать, ты все забрал.

— Вчера, говоришь, тебе понравилось больше, чем сегодня? — проговорил Дэн и покачал головой. — Мне тоже. Вчера ты бы не отказалась оставить меня у себя. А я, будь все по-честному, с лихвой отблагодарил бы тебя за эти двести долларов. Только мне теперь не хочется. Вчера мне было интересно. Но не больше. Ничего нового я не узнал.

— Замолчи, Дэн. Ты — животное.

Он удивленно вскинул брови.

— Все вы так говорите. Ты, клиенты Ника, теперь вот газетчики. Не моя вина, что мой брат передернул карты. И что ты передернула — не моя вина. Вчера ты должна была взять с меня деньги, чтобы я и подумать не смел, что могу тебя о чем-нибудь попросить. Пойми, мне нужны эти деньги. Если бы я смог остаться у тебя, выяснить, что делает Шейла… Ты не пожелала. Ты сама заставила меня сделать то, что я сделал. И если бы в жизни одно и то же могло происходить дважды, я бы поступил так же.

Мюриель смотрела на Дэна с ужасом — он говорил так, будто твердил молитву: негромко, нараспев.

— Они будут спрашивать меня, как я стал белым, — продолжал он. — Они будут допрашивать меня, бить, убивать. Что будет в это время делать Шейла?… Пойми же, не могу я оставить ее одну… — Он поднял глаза на Мюриель. — Лучше тебе не звонить в полицию, как я уйду. Часика два, не меньше.

Как ей ни хотелось, она не выдержала его взгляд и отвела глаза в сторону.

Когда она вновь взглянула на Дэна, у нее перехватило дыхание. Дэн уже занес кулак. Она истошно закричала. Удар, пришедшийся в подбородок, буквально оторвал ее от пола. С негромким стоном она рухнула на диван.

Дэн осмотрел кулак. Один из суставов быстро распухал. Он удивленно посмотрел на Мюриель, которая лежала не шевелясь, хотя голова у нее была повернута настолько неудобно, что долго в таком положении находиться было невозможно.

Он прислушался. Вокруг было тихо. Крик Мюриель не привлек внимания ни одного человека.

Дэн наклонился к девушке, приложил тяжелую ладонь к ее груди в тонком шелковистом лифчике. Мюриель была мертва.

— Я этого не хотел, — тихо сказал он. — Мне нужно было только, чтобы ты дала мне время уйти.

Он еще раз посмотрел на неподвижное тело. Мюриель была очень красива. Очень красива для шлюхи.

Уходя, он заметил на комоде ее сумочку. В ней оказалось двенадцать долларов и мелочь. Он забрал все до цента и, аккуратно затворив за собой двери, вышел из квартиры. Входную дверь он запер, а ключ забрал с собой.

22

— Дело для него складывается не лучшим образом… — сказал лейтенант Купер. — Стало известно, что он убил женщину, проститутку, которая часто бывала в баре, где он работал. У нее исчезли деньги, и, если судить по положению тела и по обнаруженным на нем кровоподтекам, он, вероятно, пытался ее изнасиловать. Врачи уточнят, так ли это. После убийства он взял такси и поехал в Бруклин. Там мы его потеряли. Его ищут уже три дня, и что с ним сейчас — неизвестно.

— Но не могу же я бесконечно прятаться в этой гостинице, — сказала Шейла. — Хотя и домой после всего, что произошло, мне возвращаться не хочется. Выпьете еще?

Лейтенант налил себе еще виски. Шейла закурила.

— Я хочу жить, — продолжала она. — Я очень любила Дэна. Но теперь он уже не тот Дэн. Не могу понять, как он мог, это все так ужасно.

— В нем течет кровь негра. Все-таки этим многое объясняется.

— Я не верю. Сначала, когда мне это сказали, я была настолько поражена, что поверила, злость помогла мне поверить. Но теперь, когда я думаю обо всем этом, не могу поверить.

— Тем не менее, — сказал Купер, — метрики неопровержимо доказывают, что он негр.

— Я ничего не понимаю. Как мне теперь быть? На кого положиться? И все равно Дэн, тот Дэн, каким он был, не выходит у меня из головы.

Купер покачал головой:

— Бросьте. Переверните страницу. Это уже прошлое. Ни к чему за него держаться.

— Знаю. Но поймите, все это так, будто я совершила преступление вместе с ним…

Она на секунду замолчала.

— Мне очень тяжело, — призналась она, — и морально, и физически.

— Время лечит, — пожал плечами Купер.

— Может быть, — согласилась Шейла. — Надеюсь, что это так.

Лейтенант поднялся.

— Вчера был страшный день, — остановила его Шейла. — Я хочу, чтобы все побыстрее кончилось. Неужели газетчикам обо всем нужно знать?

— Без них не обойдется.

Возникла долгая пауза, как будто лейтенант не решался сказать что-то еще.

— Вы позволите мне как-нибудь пригласить вас поужинать? — краснея проговорил он наконец.

— Весьма любезно с вашей стороны, — улыбнулась Шейла.

— Нет, в самом деле, — воодушевился Купер. — Для меня это была бы большая радость…