Шрифт:
Интервал:
Закладка:
"Опять", – сердито усмехнулся про себя Кирилл и промолчал.
– Почему не на уроке?
– Выставили, – сказал Кирилл.
– Похвальная откровенность. А за что?
Кирилл вынул дневник, открыл сегодняшнюю страницу и молча протянул Анне Викторовне.
Она взяла, прочитала. И вдруг спросила просто, совсем не по-директорски:
– А что случилось-то?
– Портфель вчера отобрали, а там учебник был. Я выучить не успел.
Она вздохнула:
– Если постараться, можно было бы найти выход?
– Можно, – равнодушно сказал Кирилл. – Но зачем отбирать портфели?
– То есть это дело принципа?
Кирилл пожал плечами.
Она для чего-то повертела дневник в руках и отдала Кириллу. Солидно, хотя и негромко, произнесла:
– Ненужный, совсем ненужный конфликт. Зачем этот накал, Векшин?
– Какой накал?
Анна Викторовна помолчала.
– Хорошо, – вдруг сказала она. – Пожалуй, я попрошу Еву Петровну ликвидировать эту двойку. А ты потом выучишь и ответишь.
Кирилл удивился. Но, удивившись, он остался спокойным.
– Ответить я могу и сейчас. Разве в двойке дело?
– А в чем же?
– Вообще… во всем.
– Как же понять это "вообще"?
– Это трудно сказать словами, – проговорил Кирилл, глядя на третьеклассников во дворе. – Ну, это хор, портфели… все остальное. Когда обвиняют, не разобравшись… Когда взрослый обязательно прав, а ученик обязательно виноват…
– Ты не прав, Векшин, – сказала Анна Викторовна.
– Ну вот, видите…
Она вдруг засмеялась:
– Да нет, ты в данном случае не прав. Учителя тоже ошибаются, кто же с этим спорит.
– Когда ошибаемся мы, попадает нам, – сказал Кирилл. – Когда ошибаются учителя, все равно попадает нам.
– А ты посоветуй, как жить без таких ошибок, – предложила Анна Викторовна. – Ты можешь?
Кирилл посмотрел на нее и не понял: шутит она или всерьез?
– Не могу, – сказал он. – Да и бесполезно.
– Почему бесполезно?
– Во-первых, вы не послушаете… А во-вторых, что советовать? Если и посоветую Александру Викентьевичу быть добрее, он же все равно не станет.
– Добрее… Он настойчив, он добивается от вас знаний и дисциплины. Где-то даже против вашей воли. А вам кажется, что он суров. Вы как маленькие дети, которые обижаются на медсестру со шприцем… А ты слышал такие стихи: "Добро должно быть с кулаками?.."
– Слышал, – сказал Кирилл. – Но здесь же школа, а не секция бокса.
Анна Викторовна задумчиво смотрела с высоты могучего роста на нестриженую голову Кирилла. Он опять отвернулся и стал глядеть во двор. "Сейчас скажет: почему не остригся?" – подумал он.
Анна Викторовна сказала:
– Ступай на урок. Я предупрежу Еву Петровну.
– Ой, пожалуйста, не надо! – взмолился Кирилл.
Она почему-то шумно вздохнула.
– Ну, как знаешь, Векшин… Только не думай, что все учителя ужасно несправедливые люди.
– Я и не думаю, – искренне сказал Кирилл.
– Кстати… как это вы меня зовете? Мадам Генеральша?
– Мать-генеральша, – без выражения сказал Кирилл. – Но это не мы, а старшеклассники. Да они не со зла…
– Надеюсь, – отозвалась Анна Викторовна и тяжело двинулась по коридору.
А когда она скрылась, перед Кириллом оказалась заплаканная Женька.
Женька торопливо сказала:
– Кирилл, ты думай, что хочешь. Ну, презирай меня, ругай, пожалуйста. Но только дай мне сказать, ладно? Только послушай.
– Ну, говори, – усмехнулся Кирилл. – Да не суетись… – Ему было даже любопытно: как все-таки Женька выдала Чирка?
У Женьки опять по-младенчески задрожала нижняя губа.
– Ты же не представляешь, что было… Я прихожу, а они сидят, меня ждут. С мамой. Они уже созвонились… И началось! Думаешь, я сразу сказала? А они то кричат, то уговаривают: "Ты знаешь, ты обязана, ты не имеешь права молчать!" Я говорю, что слово дала, а они опять в крик: "Ты думаешь, мы глупее тебя? Ты думаешь, мы хотим ему зла?!." Кирилл, разве в самом деле они хотят зла?
– Нет, что ты, – сказал Кирилл.
– Я сама не помню, как было… Миллион слов, целая лавина… И еще обещали все время: "Ни один лишний человек не узнает. Мы должны ему помочь, а ты не даешь…" Потом пришел папа, и все опять… Мама за сердце взялась: "Если я умру, то из-за тебя!.." Кирилл, я испугалась. Кирилл, я бы молчала, если бы перед врагами… но разве они враги?
– Нет, что ты… – опять сказал Кирилл, глядя мимо Женьки. И подумал: "А в самом деле… Разве это легко вынести?"
Женька не отводила от него мокрых, виноватых глаз.
– Кирилл, прости, а? – тихонько попросила она. Так по-детски. Он даже поежился от неожиданной жалости. Но что он мог сказать?
– Кирилл, ты же сам говорил, что можно простить, если человек не выдержал один раз… Ты же простил Чирка…
"А в самом деле…" – снова подумал Кирилл. Эта мысль принесла ему капельку облегчения.
Он не чувствовал сейчас к Женьке ничего, кроме жалости. Только жалость. Но разве этого так уж мало?
– Ладно, Женька, – сказал он, глядя на ее сандалетки из тонких лаковых ремешков.
– Нет, правда… – прошептала она.
Что с ней было делать? Кирилл положил себе на ладонь ее маленькую, мокрую от слез руку, накрыл другой ладонью.
– Ладно, Женька. Я понимаю… Ну, только не вздумай снова реветь.
Глава 14
На перемене Климов, Кубышкин и еще несколько мальчишек обступили Кирилла. Подошли и девчонки, но Климов сообщил им, что разговор не для дамских ушей. Девчонки сказали, что Климов нахал и грубиян. Однако ушли.
Кирилл торопливо рассказал про вчерашние дела. Олег Райский поддернул на носу очки, неинтеллигентно чертыхнулся и сказал, что положение скверное.
– Да ничего ему не будет, – возразил Кубышкин. – Студентка-то его простила.
– Не в этом дело. Насколько я помню, у него начинался туберкулезный процесс. Может случиться рецидив…
– Слова-то какие умные, – хмыкнул Ромка Водовозов.
– Для дураков любые слова – умные, – отрезал Райский и ушел к своей парте.
Затарахтел звонок.
– Кир, – вдруг сказал длинный Климов. – А ты правда был не такой. Силу почуял?
"Давно почуял", – подумал Кирилл. Он помнил, что за ним "Капитан Грант". И тот штормовой день. И "Колыбельная". Это и была сила.
– Угу, – ответил он.
– Тогда держись… – непонятно сказал Климов.
Собрание началось с напряженной тишины. Кроме нескольких человек, никто не знал толком, что случилось с Чирковым. Все ждали.
– Начнем, – решительно произнесла Ева Петровна. – На собрании один вопрос. Векшин бросил всем нам упрек, что мы не хотим разбираться. Пусть он все расскажет, а отряд разберется.
– Какой отряд? – спросил Кирилл и вспомнил прозрачные капельки на лбу у Чиркова.
– Что? Ты о чем? Да что с тобой, Векшин? Ты хочешь сказать, что здесь нет отряда?
– В отрядах не бывает собраний, – хмуро сказал Кирилл. – В отрядах бывают сборы.
– Ах вот что! Прекрасно. Если это так важно, можете считать, что у нас сбор.
– Спасибо, – тихо сказал сзади Климов.
– А на сборах командуют ребята, – негромко, но упрямо продолжал Кирилл.
– Великолепно! Пусть Черепанова командует. Она, кажется, еще председатель совета отряда. Ну, что же ты, Черепанова?
Женька нерешительно взглянула на Кирилла и попросила:
– Кирилл, расскажи…
– Расскажу, – отозвался Кирилл. Подумал и вышел к доске. – Расскажу. Теперь все равно… В общем, есть такой Дыба. Амбал лет шестнадцати. У него компания. Жулье всякое и шпана. Те, кто с ним знаком, сами знают… – Кирилл посмотрел на Димку Сушко.
– А че ты на меня-то? – спросил Димка.
– Издевались они над Чирком, – объяснил Кирилл и ощутил подозрительное щекотание в горле. Этого еще не хватало! Сейчас-то с чего? Он переглотнул и стал смотреть в окно. Повторил: – Издевались. Деньги выколачивали. Ему надо было Дыбе рубль отдать, а у него не было. А его бы избили. Ну и полез в карман. Хотел рубль выудить, а кошелек положить на место не успел. Потом с перепугу в речку его выкинул, даже не посмотрел, сколько в нем денег. Только рубль взял металлический… Вот и вся история.
Долго было тихо, потом Кубышкин спросил:
– А откуда ты узнал?
– Дыба хвастал рублем. Я догадался. Да Чирок и не отпирался…
– Он сознался, а ты решил скрыть от нас его вину, – подвела итог Ева Петровна. – Интересно почему? Разве товарищи не имеют права все это знать?
– Да не было у него товарищей, – устало сказал Кирилл. – Никто же не заступился за него перед Дыбой. А как обсуждать – сразу товарищи… Вот и сейчас! Никто даже не спросил, сильно ли он заболел.
– Та-ак, – с ноткой удивления произнесла Ева Петровна. – Оставим пока Чиркова. Меня интересует позиция Векшина. Векшин, кажется, хочет сказать, что в отряде нет дружбы, нет коллектива. Так я поняла?
Кирилл кивнул:
– Так. Но я не про это…
– Нет, подожди. Давай разберемся. Какое ты имеешь право делать такие заявления? Какое ты имеешь право чернить отряд, который должен тебе скоро давать рекомендацию в комсомол?..
- Дагги-Тиц - Владислав Крапивин - Детская проза
- Валькины друзья и паруса [с иллюстрациями] - Владислав Крапивин - Детская проза
- Валькины друзья и паруса - Владислав Крапивин - Детская проза
- Журавленок и молнии - Владислав Крапивин - Детская проза
- Наследники (Путь в архипелаге) - Владислав Крапивин - Детская проза
- Рассказы и повести - Владислав Крапивин - Детская проза
- Нарисованные герои - Владислав Крапивин - Детская проза
- Тридцать серебряных монеток - Дарья Донцова - Прочая детская литература / Детская проза / Прочее
- Королева красоты - Ирина Щеглова - Детская проза
- Огнеглотатели - Дэвид Алмонд - Детская проза