Небо в алмазах (СИ) - Younger Alexandrine

— Не пропаду, — это был уже не разговор, а соревнование, в котором упорно желал победить только один, — на что ты променяла Саньку?

— Вот кто бы говорил? Это ты у нас с золотой ложкой в ротике, кукла! Смотреть на мир не через спину братца и его дружка пробовала?

— Не обо мне сейчас речь! Призналась бы Сашке, что все… Сгорела избушка! И свалила бы на хрен! Ауфидерзейн!

— Переживай за свои бирюльки в локаторах, а жить меня не учи, — Ленка, порывшись в сумочке, достала зажигалку с тонкой сигареткой, очевидно, подаренные ей кем-то из ухажёров. Курила она с заправским видом, будто бы познала весь смысл существования, не нуждаясь в советах, — ещё и уши обрежут!

— Дергай, что мешает?

— Жить ещё хочу…

— Эй, девки! Полегче! — на горизонте возле Лены снова появился нелицеприятный Макар, теперь же с интересом поглядывающий и на Лизу. — Красивые у тебя, Ленок, подружки!

— Все, выяснили, — насмешливо процедила Лиза, не выдавая внутреннего волнения, окутавшего в темноте, — можешь быть свободна, раз папики зовут к рулю.

— Откуда такая борзая-то народилась? — на вопрос мужчины, Лиза и не ответила. — Чего ты Ленка от нее хотела? Цацки?

— Мужик с мочалкой против одиночки? — Лиза не знала, откуда брались силы на оборону. Коленки едва ощутимо дрожали, и фонари не спасали от мрака.

— Погоди Макар, на пару слов задержусь, — Елисеева остановила словесный поток своего защитника, и взяла за руку Павлову, которая хотела слинять, и как можно скорее, забирая отсюда подружку. — Куда ты?

— Вали дальше, — Лиза ненавидела каждую частицу в этой искусственной кукле, пропитанной запахом контрафактных духов, — мне больше не о чем с тобой говорить.

— Легко тебе мусолить, Лизка, — сигарета из тонких пальцев Лены брошена на асфальт, и растоптана лакированным носком её ботинка, — но ты чем меня лучше?

— А я перед тобой бисер метать не буду! — Лиза резким жестом оттолкнула девицу. — Дай пройти! Не волнуйся, не сдам никому…

— Обоснуй, сестричка Пчёлы? — бывшая девушка Белова стояла на своем, не желая сдавать позиции. Раз уж хотела правды, то получит!

— Су-у-у-ка, вот они откуда ноги растут! — подхватил волну Макар, понимающий, о ком говорит манекенщица из модного салона. — Наслышан! Вот цыпа-то!

— С дороги уйдите, — Лиза, отбросив с себя руки Ленки, отскочила в сторону, — и не смотри на меня так!

— Деваха налетчика учит меня жизни? — Лена понимала, что Павловой, домашней девочке, неведомым образом оказавшейся в компании старшего брата, будет обидно слышать карающую правду. — Ты подумай об этом, когда в койку к мажору своему прыгаешь!

— Заглохни! Слово ещё о нем скажешь — твои пакли вырвать придется!

— Зато узнала, с кем спишь, Мурка!

— Тварь! — Лиза со всего маху ударила красотку по лицу, заводясь от обиды, переполняющей всё существо. Она никому и никогда не простит таких слов…

— Хороша же девушка рэкетира! — отвернув лицо, прошипела Лена, не признавая за сестрой Пчёлы правды.

— Исчезни, — со всей силы закричала Павлова, — и на глаза нам не показывайся! Тебе не привыкать…

Лиза попыталась броситься во мглу вечера, убегая от Елисеевой в расстроенных чувствах. Но внезапно на плечо легло бережное прикосновение широкой мужской ладони. Павлова не сомневалась, кто это мог быть. Трудно не узнать собственного человека. Он снова пах «Айсбергом», и об эту льдину она не разобьётся. Подобное место могло быть запросто прикрываемого старшими бригады, в которую входили Космос и Пчёла. Надо же было догадаться.

Космос просто убивал стоящих перед ними Елисееву и Макара одним своим грозным видом, показывая, что церемониться с обидчиками своей девушки не намерен.

— Повтори, дрянь! — обычно живой и играющий интонациями голос Холмогорова, распугивал своей холодностью. Он не таился, не шутил, и заранее был уверен в своей правоте. — Чего, думала, что ни черта о тебе не узнаем? Сука!

— Космос… — только и произнесла Лиза, когда он одним движением руки спрятал её за спиной. Да, она смотрит на мир именно так, будучи рядом, потому что любит его. И прогнившая Елисеева просто права не имела её в этом упрекать…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

***

Излишней усидчивостью Софа не отличалась никогда. Не в этот раз, когда время к тому никак не располагало. От благоухающей въедливым «Пуазоном» Наташки, пытающейся узнать, с чего Лиза кинулась выяснять отношения с Елисеевой, удалось отвязаться, хоть и с грехом пополам. Обменялись парой ласковых фраз, без конкретизации направления следования, и разбежались по сторонам. Знакомство завершилось неудачно.

Но Софа ненадолго оставалась одна, думая, куда же ей податься. Пума, появившийся рядом, также неожиданно, как и вчера, огорошил новостью:

— Малая, хер знает, насколько для тебя это приятно, но за вами хвост! Если что, то предупреждал не я.

— Говори без загадок! Мне нужно к Лизке. Она во что-то ввяжется из-за меня! — Голикова сто раз пожалела, что этим вечером захотела сменить обстановку. А Пума раздражал из-за своего самоуверенного вида. Как всегда, вечно обо всех и все знает, чертов связной. — Не стой над душой!

— Пчёла территорию пасет, — ответил ей Быков, придерживая девушку за плечи, пытаясь остановить, чтобы задержалась хоть на минуту, — видел две минуты назад…

— Спасибо, Вася! Не болей! — внезапно обрадованная Софка вдруг поняла, кто ей нужен, если уж так выпала карта — опять сталкиваться с Виктором Пчёлкиным в самых неожиданных местах.

И пусть орет, сколько ему влезет, обзывает её глупой дурой, которая неведомо куда ввязывает его сестру. Кто же знал, что Лиза встретит старую, но не добрую знакомую, к которой у нее было так много вопросов? Везде гремела давно привычная к слуху C.C. Catch, и на танцевальной площадке, заполненной разнобойной молодежью в потертых кожаных куртках, и кричащими не в тональность музыке, было не протиснуться. Нужно было срочно что-то придумать, выбираться отсюда, догнать Павлову.

Софка, бойко преодолев танцующих, втиснулась на узкую лестницу, ведущую к выходу из заведения. Слетая со ступенек стрелою, при неярком освящении брюнетка и не заметила, как влетела буквально в спину высокого парня в капюшоне, всплывающего на её пути коварным айсбергом.

— Чёрт дери, тебя кто ходить учил-то, блять? — раздраженно прикрикнула Софа, потирая ушибленный лоб.

— Даю сотню, что тот же, кто и тебя бегать по кабакам, — фигура в черном обернулась, козырнула кепкой, и… уставилась на Голикову во все глаза, — ёпт твою…

— Пчёл, чтоб тебя!

— Твою мать, осторожнее на поворотах! Ты что здесь? Следишь за мной?

— Пошли, я без тебя не справлюсь, — Софа потянула Витю за руку, к выходу на улицу. — Кос с тобой?

— А сестра моя? Она же у тебя была? — Пчёле в пору было ставить памятник косовской подозрительности. Вот они какие, бабские посиделки в профессорской хате. — Ты охренела, Голикова? Ты мне ответь, я ж серьезно! Я доебу, но узнаю…

— Хватит орать на меня! Ничего не случилось еще, но она встретила… — Софа судорожно вспоминала имя спутницы Елизаветы, — Лену Елисееву, вот, запоминай! Ты точно должен знать, кто это. И сейчас они говорят. Я не знаю о чем, но…

— Какого хера вообще из дома сунулись?

— Надо и высунулись, не ори!

— Так, Софа! Попробуй только оторваться. Твоя мамаша-профессорша сдерет мне башку, если чего не так!

— Её здесь нет!

— Мне фиолетово!

— Куда ведешь?

— На казнь египетскую!

— Ещё чего?

— А я за Космоса не отвечаю!

Быстро сменяя шаги, и ни на минуту не отпустив от себя подругу, Витя провел её в небольшой зальчик, где Холмогоров, сидя за барной стойкой, объяснялся с каким-то маститого вида типом. Вид его был спокоен и расслаблен, беды он явно не ждал. Увидев Пчёлкина вместе с Голиковой, Холмогоров подошел к заклятой парочке, не скрывая недоумения на красивом и гордом лице. А именно вопрос — «какого хера?».

— Я не понял, — возмутился Кос, буравя Пчёлкина недовольным взглядом. — Ты Софико уже и здесь клеишь? Рухнул?