Великая победа на Дальнем Востоке. Август 1945 года: от Забайкалья до Кореи - Анатолий Александров

Маршал Василевский тотчас по прибытии в Лазарево, в штаб Дальневосточного фронта, распорядился о немедленном выдвижении главных фронтовых сил в выжидательные районы и обеспечении круглосуточного наблюдения за противником, особенно на участках предстоящего прорыва его обороны. Они были уже определены — восточнее Благовещенска, западнее Ленинского, на Бикинском направлении.

Уточняя боевые задачи фронта, будущий Главком дальневосточной группировки обратил особое внимание на действия истребительной авиации. Она должна была надежно прикрыть с воздуха наземные войска и корабли Краснознаменной Амурской военной флотилии. Штурмовая и бомбардировочная авиация непрерывно обеспечивала действия стрелковых соединений при форсировании Амура и Уссури. С начала июля она находилась в полной боевой готовности к нанесению ударов по войскам и укреплениям противника на территории Маньчжурского Приамурья.

Это направление по своим физико-географическим условиям не позволяло развернуть крупную танковую группировку. Поэтому основной организационной единицей являлись здесь танковые бригады. Во 2-й Краснознаменной армии имелись три танковых бригады и три самоходно-артиллерийских дивизиона. 15-я армия имела три танковых бригады и четыре самоходно-артиллерийских дивизиона. В 5-м отдельном стрелковом корпусе имелась одна танковая бригада и два самоходно-артиллерийских дивизиона. Было принято решение использовать все семь танковых бригад после форсирования Амура и Уссури в качестве передовых отрядов и немедленно выдвинуть их в исходные районы.

Утром 13 июля Верховный принял начальника артиллерии Красной Армии Главного маршала артиллерии Воронова, который доложил о выполнении постановления ГКО от 14 марта «Об усилении противовоздушной обороны Дальнего Востока и Забайкалья». Сформированные в короткий срок Забайкальская, Приамурская и Приморская армии ПВО генералов Рожкова, Полякова и Герасимова надежно прикрыли главные коммуникации войск Дальнего Востока по всей линии соприкосновения с противником, а также наши приграничные города и важнейшие стратегические объекты в Восточной Сибири, на Сахалине, в Хабаровском и Приморском краях. Сталин приказал Воронову с 16 июля привести все соединения ПВО Дальневосточного театра военных действий в состояние повышенной боевой готовности.

Самолет командующего Забайкальским фронтом, словно челнок, торопливо сновал вдоль протяженной монголо-маньчжурской границы от Даурии до Обото. Строго выполняя требования директивы Ставки, маршал Малиновский лично встречался с командующими своих объединений и устно ставил им боевые задачи, поскольку было категорически запрещено отдавать какие-либо письменные распоряжения. Генералы Лучинский, Людников, Кравченко, Манагаров и Данилов получили указания в кратчайший срок разработать все планирующие документы и быть готовыми начать наступление не позднее 1 августа. Лишь командующему советско-монгольской конно-механизирован-ной группы Плиеву этот срок готовности был отсрочен на двое суток.

И находясь в Потсдаме, Верховный ни на час не выпускал из поля своего зрения предстоящую кампанию на Дальневосточном театре военных действий. Вскоре после прибытия в Бабельсберг и «коллективного завтрака» в своей временной резиденции, Сталин попросил генерал-майора Власика соединить его с Читой, со штабом будущего Главкома войск Дальнего Востока. Телефонная связь работала отлично.

Поздоровавшись, Верховный привычно спросил:

— Как идут у вас дела, товарищ Василевский? Будущий Главком войск Дальнего Востока доложил:

— Я только что вернулся из Приамурья, товарищ Сталин. Исходя из условий заболоченной местности, решили с генералом Пуркаевым заранее вывести ударные соединения его фронта в выжидательные районы.

— А как ведет себя противник, товарищ Василевский? С его стороны наблюдаются ли какие-нибудь признаки беспокойства? Что предпринимается им близ границы, в укрепрайонах?

— По данным войсковой разведки японцы усиленно укрепляют свои позиции на Приморском направлении. Туда подтягиваются дополнительные войска, на границе ведутся оборонительные работы.

Завтра я вылетаю к маршалу Мерецкову и тогда более подробно доложу вам об оперативной ситуации в Приморской группе войск.

— Выясняйте обстановку, товарищ Василевский, и надо обязательно проработать вопрос о том, чтобы ускорить начало операции хотя бы суток на десять.

Маршал Василевский решительно возразил:

— Едва ли это возможно, товарищ Сталин. Войска всех фронтов испытывают большие трудности с накоплением необходимых материально-технических средств. С большим отставанием от графика доставляются на фронтовые и армейские склады необходимые боеприпасы. Не утешителен и метеопрогноз на конец июля. Ожидается начало муссонов.

— Я не настаиваю на обязательном переносе сроков начала операции, — согласился Верховный, — но прошу выяснить наличие такой возможности.

— Я все же прошу оставить прежний срок начала операции, товарищ Сталин, — продолжал упорствовать будущий Главком войск Дальнего Востока.

Но Верховный задал следующий вопрос:

— Товарищ Малиновский уже сумел озадачить своих боевых командармов?

— Маршал Малиновский вместе с генералом Плиевым находится сейчас в Улан-Баторе, товарищ Сталин. Окончательно отрабатываются вопросы взаимодействия, уточняются тактические и оперативные задачи войск советско-монгольской конно-механизированной группы.

— А состав ее с монгольской стороны уже окончательно вам известен?

— Да, товарищ Сталин. Этот вопрос решен с маршалом Чойболсаном еще пять дней назад, когда я и Малиновский встречались с ним в Обото.

— Танковый состав для товарища Кравченко получен полностью? — продолжал выяснять ситуацию Верховный. — Как решается вопрос с автотранспортом?

— По танкам и САУ вопрос практически закрыт, а вот с автотранспортом войска испытывают немалые трудности, товарищ Сталин. Инженерные части все еще не могут покрыть дефицит по кузовам из американских поставок.

— Необходимо снять остроту с автотранспортом за счет внутренних военных округов. Свяжитесь, товарищ Василевский, с генералом Хрулевым[37] и договоритесь с ним, чтобы он до конца июля закрыл имеющийся недокомплект. Такая возможность у нас имеется. Боеготовность наших войск не должна быть зависима от американских поставок. А я здесь напомню президенту Трумэну, что союзники не очень-то выполняют, взятые ранее обязательства.

После убытия маршала Василевского в Читу, командующий Дальневосточным фронтом генерал армии Пуркаев немедленно озадачил своих командармов. Генералы Терехин, Мамонов, Черемисов, Пашков и Гнечко[38] получили его личные указания о подготовке вверенных им войск к переходу в наступление также не позднее 1 августа. Никакие «отягчающие обстоятельства» при этом в расчет не принимались. Генерал армии Пуркаев заметил, что все планирующие документы штабы 2-й Краснознаменной, 15-й и 16-й армий, а также 5-го отдельного стрелкового корпуса и Камчатского оборонительного района должны представить в штаб фронта до 26 июля.

Когда точно в полдень 17 июля председатель Совнаркома СССР И. В. Сталин впервые встретился в Бабельсберге с американским президентом Г. Трумэном, вопрос об участии Советского Союза в войне против Японии обсуждался лишь «в принципе», ввиду того, что «для английского народа эта война стала далекой войной и он мало проявляет к ней интереса». Председатель СНК СССР подтвердил данные на Ялтинской конференции обещания, по поводу участия Советского Союза в войне против общего врага, но заметил, что запаздывание американских материально-технических поставок в дальневосточные порты несколько отодвигает ранее обозначенный срок перехода советских войск в наступление. Это произойдет, по-видимому, только в середине августа.

Но будущий Главком войск Дальнего Востока руководствовался несколько иными сроками. Незыблемым рубежом для маршала Василевского оставалось 1 августа. Прибыв 18 июля в Жариково, в штаб Приморской группы войск маршала Мерецкова, он внимательно ознакомился с исключительно трудным характером района предстоящих боевых действий Горы, болота и таежные дебри не только затрудняли взаимодействие наступающих армейских группировок, но и почти полностью лишали их возможности осуществления тактического маневра. Практически в полосе каждой наступающей армии оказывалась пригодной для движения войск и техники только одна дорога, идущая в глубь Маньчжурии.

В отличие от Забайкальского фронта, в полосе наступления которого противник не имел в приграничной полосе подготовленной обороны, войскам Приморской группы предстояло прорывать долговременную оборону японцев. В связи с этим отдельные танковые бригады, усиленные тяжелыми самоходно-артиллерийскими полками, придавались общевойсковым соединениям и должны были совместно с ними, действуя в качестве танков непосредственной поддержки пехоты, прорывать оборону противника. Максимальная плотность танков и САУ создавалась в полосе главного удара 5-й армии — сорок танков и САУ на один километр фронта.