Миллиардер. Книга 3. Конец игры - Кирилл Бенедиктов

Советник американского посольства несколько раз вежливо хлопнул в ладоши. Уткин, Кальмаров и политтехнолог последовали его примеру.

«Так вот почему он пригласил всех этих клоунов, — подумал Гумилев. — Беленин решил рвануть в большую политику!»

— Либеральный путь для нашей страны — не самый легкий, — продолжал Михаил Борисович. — Исторически сложилось так, что русский народ, так же как и большинство других народов России, не питает склонности к индивидуальной свободе, которая так свойственна, например, англосаксам, — он опять слегка поклонился американскому дипломату. — Но для бизнеса, особенно для большого бизнеса, такого как нефтедобывающая промышленность, либеральная атмосфера необходима как воздух. Мы, крупные промышленники, занимающиеся добычей и продажей углеводородов, не понаслышке знаем, как тяжело бывает договориться с нынешней властью, тяготеющей к авторитарному стилю правления. Поэтому главной политической задачей нашей партии должно стать изменение атмосферы в стране. Вернем нашему народу традиционные ценности частного предпринимательства, уважения к частной собственности и опоры на собственные силы! Самобытный и тороватый народ наш не замедлит ответить на эти реформы всплеском производственной активности…

«И ради этого меня так зазывали сюда? — подумал Гумилев удивленно. — Стоило ли огород городить? Весь этот бред я мог и в Сети прочесть».

— Ну и конечно, отношения с нашим главным стратегическим партнером, США, — олигарх улыбнулся и поклонился советнику. — Сейчас они переживают не лучшие времена… «перезагрузка» то и дело превращается в «перегрузку». Но если мы придем к власти, первое, что мы сделаем, — это освободим наши отношения от той накипи, которая мешает нормально работать!

— Прекрасно, — белозубая улыбка мистера Брауна казалась неестественной, как у пациента, садящегося в стоматологическое кресло и пытающегося убедить и себя, и других, что все происходящее с ним — совершеннейший пустяк. — В этом случае можете считать, что поддержка Соединенных Штатов вам обеспечена.

— Не сомневайтесь, господин советник, — заулыбался и Беленин, — мы сумеем правильно выстроить политику по отношению к вашей великой стране.

Гумилев отметил, что прекрасно владеющий русским Браун специально ввернул оборот «можете считать». Таким образом, он не пообещал Беленину поддержку, а лишь разрешил на нее надеяться.

— Сколько процентов вы намерены получить на выборах? — поинтересовался Кальмаров. — Пять, семь? Возможно, этого хватит, чтобы пройти в Думу, но парламентское большинство принадлежит «Единой России». Вы ничего не сможете сделать!

Беленин неприязненно посмотрел на чемпиона.

— Мы получили определенные гарантии, — сказал он, ткнув пальцем куда-то в потолок. — Осенью страну ждут социальные волнения, по сравнению с которыми забастовки в Пикалево покажутся пикником на лужайке. В этих условиях…

— В этих условиях русское быдло проголосует за коммунистов, — грубо прервал его Кальмаров. — А демократов начнут вешать на фонарях.

— При всем уважении, — поморщился Уткин, — колумнисту такой уважаемой газеты, как «Уолл-Стрит Джорнал», стоило бы выбирать более политкорректные выражения.

Шахматист метнул на Уткина свирепый взгляд, но тут в разговор вмешался политтехнолог:

— Разработанная нами компьютерная модель показывает, что в случае общественных волнений этой осенью значительная часть молодежи поддержит демократическую партию. При условии, конечно, что во главе этой партии будет стоять харизматичный и популярный лидер.

Коренастый, с бульдожьей физиономией, Беленин вряд ли подходил под это определение, но Гумилев прекрасно знал, что имиджмейкеры и телевизионщики способны сделать харизматическую личность даже из обезьяны.

— Многое, конечно, зависит от вас, господа, — политтехнолог обвел сидевших вокруг стола многозначительным взглядом. Андрею почему-то вспомнился Остап Бендер, собирающий деньги для «гиганта мысли и отца русской демократии» с деятелей старгородского подполья. — От нашей прессы мы ждем вдумчивой и последовательной информационной поддержки.

Уткин важно кивнул.

— Вы, Барри Кимович, как человек, близкий к определенным влиятельным кругам на Западе, могли бы замолвить словечко за новую демократическую партию в Бильдебергском клубе и «Бнай-Брит».

— Я, конечно, мог бы, — надменно проговорил шахматист, — однако что я с этого буду иметь? Возможно, если партия выдвинет мою кандидатуру на президентских выборах 2012 года…

— Вопрос о президентских выборах мы рассмотрим позднее, — уклонился от ответа политтехнолог. — Что же касается вас, уважаемый Андрей Львович, то ваша помощь могла бы стать поистине неоценимой…

— Когда я слышу слово «неоценимая», то понимаю, что к сумме, которую просят у меня обычно, будет пририсован еще один ноль, — сказал Гумилев.

Политтехнолог поморщился.

— Речь не о деньгах, Андрей Львович, или, во всяком случае, не только о них. Вы занимаетесь новейшими технологиями, в том числе и информационными. Для грядущей революции эти технологии так же необходимы, как, прошу прощения за столь грубую аналогию, типография «Правды» для большевистского переворота.

— Вы сказали — «революции»? — нахмурился Уткин. — Мне казалось, речь идет о мирном парламентском процессе.

— Понятие «революция» сейчас носит совсем иной смысл, нежели раньше, — снисходительно объяснил политтехнолог. — Возьмем хотя бы события на Украине в 2004 году или революцию маков в Киргизии. Кстати, сейчас наши американские друзья, — он слегка поклонился Брауну, — пробуют новую модель революции в переживающей экономический кризис Белоруссии — она называется «революция через социальную сеть». Молодежь организуется через интернет-сообщества, такие как «ВКонтакте», отдельные группы поддерживают между собой мобильную связь и могут очень оперативно сливаться в огромные толпы. Если эта технология оправдает себя в Минске, мы применим ее и здесь.

— И все-таки, — прервал его Гумилев, — чего вы хотите от меня?

— Помощи в организации социальных сетей и защиты каналов связи от репрессивных мер со стороны государства. Вероятно, в условиях социальных волнений правительство будет отключать оппозиционные сайты и усилит цензуру в Интернете. Специалисты вашей корпорации могли бы создать дублирующие сети и разработать методики борьбы с цензурой. Если оппозиционная молодежь будет вооружена новейшими технологиями, ни милиция, ни ФСБ ничего не смогут этому противопоставить.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});