Эволюционер из трущоб. Том 2 - Антон Панарин

я надел потёртую куртку и ботинки, после чего отправились прямиком к калитке.

Ребята не обращали на нас ровным счётом никакого внимания, так как были увлечены общением с собственными матерями. Правда пару взглядов я на себе всё-таки поймал. Сергей махал мне рукой и что-то говорил рыжеволосой женщине, а ещё на меня пялился Прохоров.

Рядом с ним, спиной ко мне, сидела женщина. Раньше я её не встречал, так как Артём вечно исчезал с наступлением Дня матери. Видимо, он пользовался положением лучшего в рейтинге и общался с мамой либо в отдельном помещении, либо за пределами пансионата.

И вот, настала пора снизойти до обычных смертных и гулять в общем парке. Хе-хе. Ничего страшного, Артёму даже полезно спуститься с небес на землю.

Мы вышли с мамой за пределы пансионата. Дверь скрежетнула за спиной и захлопнулась.

— Калитка запирается в девять вечера. Не опаздывайте, — буркнул седой дед из-за забора, чиркнул спичками и, судя по облачку дыма, поднявшемуся вверх, закурил.

— Мы обязательно вернёмся вовремя, — сказала мама, хотя её уже никто не слушал.

Я осмотрелся по сторонам. Перед нами асфальтированная дорога, а за ней справа автобусная остановка. А слева Уральский имперский университет путей сообщения, на ступенях которого курили и весело о чём-то болтали студенты. Подул прохладный ветер, и я с наслаждением вдохнул весенний воздух, пахнущий свободой. Пускай и мимолётной.

Мы с мамой направились налево к улице Заводской. Улица была протяженностью метров триста и примыкала к пляжу, на котором уже загорал десяток то ли моржей, то ли алкашей.

— Виктор Игоревич тебя очень хвалил. Говорит, что ты на голову лучше других учеников.

— Влёт, — честно сознался я. — В половине пледметов я всё ещё плаваю.

— Ну это ничего. Тебе всего два годика, а уже вон какой! Настоящий мужчина. — Мама лучезарно улыбнулась и потрепала меня по волосам.

— Как тебе на новом месте? Никто не обижает? Если что, ты только скажи, я им глотки пелележу, — сказал я погрубее, чтобы сгладить ванильность момента, но этим только насмешил маму.

— Хи-хи. Мишутка, ты чего такое говоришь? Головорез ты мой маленький.

Мы свернули на улицу Горошникова и в дали я заметил здание цирка, стоящее на берегу реки Тагил. На фасаде красовалась реклама «Только сегодня! Цирковая программа братьев Днищевых!». Увидев это я покачал головой. Да уж, надеюсь, что фамилия братьев не говорит о качестве их выступления. Впрочем, это всяко увлекательнее, чем очередной день тренировок.

Мы миновали пару отелей, прижавшихся к берегу, и свернули в парк «Лагуна». Набережная, вымощенная плиткой, уточки плавают в воде, на лавках сидят парочки и о чём-то воркуют. Красота, умиротворение! Даже фонтаны есть, но они не работают. Пройдя через парк, мы уткнулись в огромную очередь. Люди оживлённо болтали в ожидании представления.

У входа в цирк стоял толстый билетёр в наряде грустного клоуна. Он уныло проверял билеты, бесконечно повторяя одну-единственную фразу «Проходите, не толпитесь». Пока очередь дошла до нас, я эту фразу услышал добрых две сотни раз. Мама протянула толстяку билеты, он мазнул по мне взглядом и кивнул. Я решил ему помочь и сказал коронную фразу за клоуна:

— Плоходите, не толпитесь.

— Сопля мелкая, — буркнул билетёр, а я засмеялся.

— Миш, чего ты стоишь? Пошли места занимать, — шепнула мама и потащила меня за собой.

Вокруг арены цирка мест было предостаточно. Мы сели в седьмом ряду напротив входа, так чтобы видеть артистов, выходящих на арену. Со всех сторон доносились обрывки бесед, и я жадно вслушивался в каждое слово.

— Представляешь, Томка — вертихвостка такая. Взяла и переспала с Петром, — послышался женский голос.

— Да ты что? Ужас какой! Он же женат!

— Ага, женат. Но это не мешает ему…

Позади раздался мужской бас.

— Светка, ну вот на кой-чёрт ты меня сюда притащила? У нас что, деньги лишние? Тут не сегодня завтра война начнётся. Надо думать, куда уезжать.

— Славик, ты уже достал своим негативизмом. Думай о хорошем. Живи сегодняшним днём. Мы вдвоём, приятно проводим время. Разве плохо?

Спереди послышался шепот двух мальчишек.

— У меня брателло к Титову подался. Говорит, работёнка непыльная. А денег платят много.

— А чё делать-то надо? — с интересом спросил писклявый парень.

— Как обычно. Началось же расширение аномалии, ну вот он туши монстров и таскает.

— Фу. Это в кишках, что ли, копаться? — с отвращением выпалил пискля.

— Бывает, что и в кишках. Но эт всяко лучше, чем на заводе в три смены пахать.

— Согласен.

Из того, что я услышал, становилось понятно, что спокойная жизнь может очень быстро закончиться. Впрочем, так было всегда и везде. Никто не может гарантировать вечный мир и вечную стабильность. Даже я. Но я очень постараюсь выгрызть зубами мир для всех и каждого. А те, кто не захотят жить мирно, подохнут от моего миролюбия! Муа-ха-ха-ха-ха!!!

Внезапно свет на арене погас, и заиграл оркестр. Барабанщики отбивали бодрый ритм, трубачи дудели в трубы, а в центр арены вышел улыбчивый крепыш с закрученными усами.

— Дамы и господа! Я рад приветствовать вас на арене цирка братьев Днищевых! Сегодня вы увидите невероятное представление. Акробаты поразят вас своей ловкостью, силач согнёт лом голыми руками, клоуны рассмешат до слёз, а животные не оставят равнодушными выученными трюками! Под ваши аплодисменты, мы начинаем!

Па-пара-парапам! Прогремел оркестр, и на сцену выбежали гимнастки в пёстрых нарядах. Они садились на шпагат, что меня совершенно не удивило. В пансионате мы и не такое вытворяли. Делали сальто, но это умели делать все пятилетки, и я скоро научусь. Потом девушки забрались на обручи, их подняли под потолок и гимнастки стали вращаться, выполняя различные акробатические элементы.

Было скучновато, и я стал посматривать на лысину сидящего передо мной деда. У него на голове было ровно три волосины, одну из которых я собирался вырвать, но тут представление завершилось и мама, нагнувшись ко мне, прошептала.

— Правда, здорово? Такие ловкие! А когда наверх их подняли, у меня аж сердце ёкнуло.

— Ага. Очень здолово, мам, — улыбнулся я, а на сцену тем временем выбежали клоуны.

Били друг друга надувными молотками, много орали, поливали зрителей водой и шутили. Качество шуток оставляло желать лучшего, но на безрыбье, как говорится… Впрочем, пару раз я даже улыбнулся.

После клоунов вышел двухметровый бугай с огромной мускулатурой и увесистым пузом. Бритая голова и