Ментовской беспредел - Владимир Колычев

Нахальцев сейчас был сам как цветочек. В том смысле, что от него можно было ожидать самых горьких ягодок. Игнат нутром улавливал скрытую в нем реальную угрозу.

– Если о ягодках, то надо бы стрелочку забить?

– Какую еще стрелочку? Ты бандитам стрелочки забивай. А я тебе не бандит, я мент...

– Как будто это не одно и то же, – хмыкнул Игнат.

– Да нет, мент – это покруче будет. Ты вот меня боишься, потому и водишь вола, чтобы уйти от разговора...

– Было бы кого бояться...

Игнат медленным, но решительным шагом направился на детскую площадку. Действительно, чего ему бояться?

– Ну и что ты хотел мне сказать? – в упор посмотрел он на мента.

– Да дело одно у меня есть. Надо иномарку одну продать...

– Я здесь при чем?

– Автосалон один есть, «Премьер-авто», на МКАД...

– Тебе-то что до этого автосалона? – напрягся Игнат.

«Премьер-авто» был полностью подконтролен ему. Пятьдесят пять процентов акций, охранные услуги, все такое. И на тебе, Нахальцев сует туда свой длинный сопливый нос.

– Ну, я бы хотел машинку свою через него продать.

– Хотеть не вредно.

– Вредно не хотеть. Вот я хочу. Машину хочу именно через твой салон толкнуть... Вижу, что ты не хочешь мне помочь. А я настырный... Короче, делаем так, ты передаешь мне контроль над «Премьер-авто», ну, а я уже ворочу, как того хочу...

– А хотелка не отвалится?

В сущности, Игнату было не до шуток. Случилось то, чего он опасался. Мент не собирался останавливаться на достигнутом и уже в открытую метит на целый автосалон.

– Мусор ты, – Игнат вперил в него жесткий, угрожающий взгляд. – А я не хочу, чтобы в моем автосалоне было намусорено. Я чистоту люблю...

– Смотри, как бы на параше тебе чистоту не пришлось наводить, – мрачный как туча пригрозил Нахальцев.

– А ты на свои корки не надейся. Надо будет, мы на тебя управу найдем. Не посмотрим, что ты мент...

– Да нет, не найти тебе на меня управы. Руки коротки...

– Короче, я тебя предупреждаю, сунешься в «Премьер-авто», пеняй на себя....

– Я думал, ты будешь сговорчивей.

– А я думал, ты умный, поэтому и отдал тебе «Гармонию». А ты дураком оказался. Полный идиот...

– Ты «Гармонию» мне отдал. А Виолетту за собой оставил...

– Ты куда клонишь, мусор?

– А то ты не понял, недобиток бандитский... Виолетта мне принадлежать должна.

– Она не вещь, чтобы кому-то принадлежать... Достал ты меня, мент. Шел бы ты от греха подальше, а то ведь в этой песочнице остаться можешь...

– Это можно считать угрозой?

– Какая ж это угроза? Ты, Паша, реальный даун, тебе пасочки в песочнице лепить за счастье. Можешь оставаться, а я пошел... Да, про «Премьер-авто» забудь. Считай, что не было никакого разговора...

– Это ты считай. А у меня свой счет! – бросил ему вслед Нахальцев.

Игнат сделал вид, что не услышал его лай.

Глава двенадцатая

Кренделю снилась обалденно красивая телка – на лицо прелесть, большие ярко-синие глаза, огромные груди, как у Саманты Фокс, тонкая талия, роскошные бедра. Она сидела на нем верхом и, как та всадница в седле, скакала навстречу оргазму. Ее пышные светло-русые волосы развевались на ветру... Крендель готов был финишировать вместе с ней. Еще немного, еще...

Но в самый последний момент его толкнули в плечо. И голос как будто из преисподней:

– Илюха, братан, вставай, твоя очередь!

Он открыл глаза и увидел Огурца. Тот стоял, пьяно пошатываясь, и глупо смотрел на него.

– Баран! Такой кайф обломал! – рявкнул Крендель.

Ни бабы, ни бешеной скачки, ничего. Только серый потолок над головой, грязные стены, скрипучая койка. И эта оскаленная морда Огурца.

– Какого хрена?

– Илюха, так время уже три часа дня. А ты все дрыхнешь... Пацаны веселятся, а ты дрыхнешь. Как же мы без тебя, а?

Крендель глянул на часы. В натуре, пять минут четвертого. Целый день, считай, продрых. Хотя, в принципе, ничего такого. Вчера они пьянствовали до глубокой ночи...

Голова тяжелая, но не болит. Тело ватное, но встал он легко. Натянул брюки, рубаху. Пить охота. Холодненького бы чего-нибудь.

– Пиво есть? – спросил он.

– И пиво есть, и все остальное! – загадочно улыбнулся Огурец. – Пошли...

Они снимали целый дом в подмосковном поселке. До МКАД всего два километра, считай что Москва. А дом деревянный. Старый, покосившийся. Вплотную к хате проходит шоссе, поэтому окна запыленные, воздух во дворе забит выхлопными миазмами. Хреново. Зато соседние дома пустуют: хозяева сбежали. Участковый может нагрянуть. Но Кренделю чего бояться? Мент Паша четко пробил ситуацию – точно выяснил, что «сторожка» на них нет. Он же и временную регистрацию сделал. Так что комар носу не подточит... Дел пока нет. Паша сказал отдыхать. Вот они и отдыхают. В свое удовольствие...

Вслед за Огурцом Крендель прошел в соседнюю комнату. А там стол, покрытый грязной скатертью. За столом Кекс и Перец. Пиво, водка, свежая закуска. Видать, кто-то из пацанов в лавку за харчами сгонял.

Перец сидел, откинув голову назад. На лице страдальческое выражение, глаза закрыты.

– У тебя чо, колики? – спросил Крендель.

– А-а, ка-айф! – блаженно протянул Перец.

Он что, мазохист, раз от боли тащится... Он еще сильней зажмурил глаза, задергался, как в конвульсиях. И застонал с таким наслаждением, будто вместе со стоном из него выходила вся боль.

И тут же скатерть по фасаду стола зашевелилась. Крендель с удивлением увидел, как на него надвигается чья-то голая задница. Раскрытый, обрамленный ржавыми волосьями «глазок» смотрел прямо на него... Так это ж баба!

Бесстыжая девка только что «разминировала» Перца. И сейчас раком пятилась навстречу Кренделю. Мощные белые ляхи, толстая прыщавая срака... Крендель не удержался и ногой отвесил ей пендаля. Баба ойкнула, резко вскочила на ноги и ломанулась в дальний угол комнаты. И только оттуда осмелилась взглянуть на своего обидчика. Ну и рожа у нее! Круглая, рябая, глазки маленькие, нос картошкой. Волосы грязные, спутанные. И губы мокрые...

– Не тем ее бьешь! – хихикнул Перец.

– Она ж к тебе всей душой! – развеселился Кекс.

– Извини, брат, не разглядел, – ухмыльнулся Крендель.

А ведь «глазок» был раскрыт так широко, что через него, пожалуй, можно было разглядеть душу этой лахудры.

– Где вы эту марамойку раскопали? – недовольно спросил Крендель.

– Так это, тусовалась тут неподалеку, – обеспокоился Кекс. – А что?

– Ну и на фига вы притащили сюда этот триппер ходячий?

– Да там не только триппер, – ухмыльнулся Огурец. – Но мы с резиной, все тип-топ...

– Бараны! Мало вам Элизы!

Кто дал им наводку на засвеченного торговца оружием? Проститутка Элиза. Из-за кого они нарвались на ментов? Из-за нее... Элиза на ментов не работала. Но ведь она подвела братву. Еще как подвела!

– Ты вообще откуда такая взялась? – Крендель зло глянул на шлюху.

– Я Люба...

– Да мне навалить, как тебя зовут. Я спрашиваю, откуда ты такая красивая взялась?

– Ну, дядя у меня здесь живет...

– Видали мы ее дядю, – осклабился Кекс. – Алкаш конченый... Да она и сама конченая. Знаешь, сколько с нас запросила? Пузырь водяры!

– Да она больше и не стоит! – презрительно скривился Крендель.

Он вспомнил сон, из которого его так подло вытащил Огурец. Какая там была баба! М-м, пальчики оближешь... А эта? Тьфу!

Но после красотки из сновидения остался стояк. И как ни страшна была забившаяся в угол лярва, через нее можно было снять застойное напряжение. Тем более что есть полотенце, которым можно завесить ее морду...

– Пошла подмылась! – тоном, не терпящим возражений, велел Крендель. – И чтоб с мочалкой! Огурец, посмотри за ней!

– Да без проблем. Могу и спинку потереть... А накатить можно?

– Давай.

Огурец подошел к столу, раскидал водку по стопарикам. Вообще-то Крендель хотел бы начать с пива. Но его соблазнили запотевшие бока бутылки. Видать, холодная водочка.

Крендель выпил, обнял Огурца за шею, притянул к себе, занюхал водку его волосами. Назвался огурцом, будь вместо закуски.

– А мне? – жалостливо спросила Любка.

Ее жадный взгляд был прикован к бутылке.

– Я сказал, пошла!

Душ был во дворе. Кабинка, сколоченная из досок, вместо крыши железный бак – чем жарче светит солнце, тем теплее вода.

Пока шалава мочалилась в душе, Крендель приговорил в личном зачете граммов двести водки. В голове расцвел оазис, кровь приятно струилась по жилам. И только душа оставалась холодной...

Любку он зацепил боковым зрением. Не поворачивая к ней головы, пальцем ткнул себя в пах. Она все поняла. Покорно опустилась на колени, на четвереньках подползла к нему, расстегнула его брюки, развернула «чупа-чупс» и... Крендель забалдел. Но в отличие от того же Перца, он даже в лице не изменился. Он делал вид, что ничего такого не происходит...

Но это происходило. И одного «разминирования» оказалось мало. Крендель грубо схватил девку за волосы, вытащил на середину комнату. Кекс услужливо протянул ему облатку презерватива. Любка его развернула, затолкала себе в рот и губами, как тот красный флаг на купол рейхстага, водрузила резинку на законное место. Теперь Крендель смело мог входить в нее, чтобы своей кочергой добраться до ее души, которую он не смог разглядеть через «глазок»...