Путь воина - Чингиз Абдуллаев

Профессионалы не любят, когда в их дела кто-то лезет. Но в Европе его хотя бы знают. А здесь никто о нем не слышал. Да вдобавок он не может с ними нормально разговаривать. Абсолютно непонятный язык.

Что-то его удивило. Ах да. Биография Фудзиоки. Интересно, как он изменился. Раньше ездил на мотоцикле и был чуть ли не роллером или рокером, как их там называют. А сейчас само воплощение корректности и лощеной вежливости.

Как время меняет людей. Что должно было с ним произойти, чтобы он так изменился? Хотя это не самая большая метаморфоза. Дронго помнил, как всю Германию потрясли факты биографии министра иностранных дел Фишера, когда оказалось, что в молодости он был настоящим анархистом, избивал полицейских, прятал в своей машине взрывчатку, давал убежище революционным террористам, стреляющим в представителей властей. А потом стал респектабельным министром иностранных дел и прилюдно каялся за ошибки молодости.

«Значит, завтра мне нужно уточнить, кто именно смотрел закрытые файлы в Осаке, — вспомнил Дронго, — нужно поехать в больницу к хозяину дома. Думаю, полицейские не станут возражать против этого визита. Что-то еще…» Его тянуло ко сну, был уже третий час ночи, и сказывалась разница во времени. Но он все пытался вспомнить, что именно его волновало. Неожиданно перед глазами появилась Фумико. Нужно будет позвонить ей, подумал он, чувствуя, как проваливается в сон.

Утром его разбудил непонятный шум. Он прислушался, пытаясь определить, что происходит. И наконец понял. Это садовник поливал цветы в саду. Дронго улыбнулся и снова заснул. Он проснулся в половине десятого и отправился в душ.

Когда он закончил утренний моцион, жена садовника пригласила его в гостиную, где был накрыт стол.

Завтракал он в одиночестве. Старики уже поели. Но в любом случае им бы не пришло в голову сесть за один стол с гостем хозяина дома, настолько сильны были в них внутренние установки на сословные различия. Дронго позавтракал и позвонил Тамакити. Была уже половина одиннадцатого.

— Наш друг не звонил? — поинтересовался Дронго.

— Еще нет, — ответил Тамакити. — Я уже в машине, еду к вам. Что-нибудь нужно?

— Нет. Приезжай быстрее, я хочу навестить сэнсэя.

— К нему никого не пускают, — предостерег Тамакити. — Они подключили его к аппаратуре. Одна почка у него совсем отказала. Нас не пустят в больницу.

— Мне нужно с ним поговорить, — попросил Дронго, — задать ему несколько вопросов. Это очень важно. Я думаю, он сам не будет возражать, если узнает, что я приехал к нему в больницу.

— Нас не пропустят, — снова сказал Тамакити, но уже менее убежденно.

Дронго вышел в сад. Приятная свежесть весеннего утра чувствовалась в каждом листке, в каждом цветке. Крупные капли воды лежали на камнях, на скамейках. Он прошел по саду, касаясь деревьев кончиками пальцев. Он не успел сделать круг вокруг дома, когда появился взволнованный садовник.

— К вам гость, — сообщил, он, чуть поклонившись.

— Опять полицейские, — рассердился Дронго, — хотят проверить, не успел ли я сбежать. Тамакити не мог так быстро приехать.

Он вернулся к дому. Там стоял мужчина в легком светло-коричневом пальто. Дронго удивленно вгляделся в него, не веря своим глазам. Это был сам Хидэо Морияма, нетерпеливо постукивающий рукой по бедру. Увидев Дронго, он шагнул к нему и коротко поклонился.

— Здравствуйте, — сказал он своим резким голосом. Он не носил головного убора, и на его подстриженных ежиком волосах были капельки росы.

— Доброе утро, — произнес удивленный Дронго. Он не мог предположить, что сам вице-президент банка пожалует к нему в гости. С другой стороны, этого следовало ожидать. Позавчера Дронго был единственным иностранцем, принявшим участие в импровизированном совещании в розовом зале, которое так трагически закончилось. И там прозвучали слова о будущем самого Мориямы, которого Тацуо Симура хотел видеть на посту нового президента банка после Такахаси.

— Пройдемте в дом, — предложил Дронго.

— Нет, — отрывисто сказал Морияма, — давайте поговорим в саду.

Он огляделся по сторонам. Очевидно, этот человек понимал, что их разговор могут подслушать. «Впрочем, он напрасно надеется, что его визит сюда остался незамеченным для полиции», — подумал Дронго. Хорошо, что здесь нет журналистов. Но их появления можно ждать в любую минуту. И тогда Морияме трудно будет объяснить, что он делал в доме, где нашел убежище главный подозреваемый.

Они прошли дальше в сад. Предусмотрительный садовник уже смахнул воду с одной из скамеек, давая им возможность сесть перед мерно журчавшей в искусственном озере водой.

— Вы были с нами в тот момент, когда раздались выстрелы. — Видимо, Морияма не любил тратить время на пустопорожние вступления. Он сразу начинал с главного. Сказывались и опыт работы в банке, и его гарвардское финансовое образование.

— Да, — кивнул Дронго, — к сожалению, это так. Я был с вами в комнате, когда стреляли в руководителей банка.

— Вы сидели В самом конце стола и видели всю комнату. Кто это сделал? — жестко спросил Морияма. — Почему вы не говорите, кто это сделал? Если вы видели, вы должны нам рассказать.

— Я видел то же, что и вы, — признался Дронго. — Неожиданно погас свет, и пока глаза привыкали к тьме, раздалось два выстрела. Я не мог понять, откуда стреляют. Только внезапные вспышки и выстрелы. Вы тоже были в этой комнате. И я с таким же правом могу задавать вам эти вопросы.

— Я банкир, — возразил Морияма, — а вы эксперт по вопросам преступности. Каждый должен заниматься своим делом. Хорошо, я изменю вопрос.

Кто, по-вашему, мог быть заинтересован в смерти Симуры и Такахаси? Женщин я исключаю, нас с вами тоже. Тогда кто? Остаются три человека. Фудзиока, Сато и Удзава. Двое из троих были наверняка недовольны решением Симуры. И моим выдвижением. И выдвижением самого Кавамуры Сато. Значит, или Фудзиока, или Удзава. Но первый — пожилой человек, тогда получается, что единственный подозреваемый, знающий, как обращаться с оружием, это Инэдзиро Удзава.

Дронго молчал.

— Или я ошибаюсь в своих рассуждениях? — чуть повысил голос Морияма.

— Почему вы исключаете себя и Кавамуру Сато? — поинтересовался Дронго.

— Я рассуждаю логично, — ответил банкир. — Зачем мне убивать Симуру или Такахаси, если они собираются меня выдвигать? Их смерть помешала моему выдвижению. То же самое может сказать и Кавамура Сато.

— Не обязательно, — возразил Дронго. — Можно предположить и другой вариант. Вы заранее знали о готовящемся назначении. И знали, что Симура хочет объявить вас наследником. Наследником после Такахаси. Поэтому вы дождались, когда внезапно погаснет свет, и начали стрелять в Такахаси, чтобы сразу занять его место. Такое объяснение вполне возможно.

Морияма ничего не сказал. Он нахмурился, Подумал. И лишь потом спросил:

— А зачем мне стрелять в Симуру? Он ведь и так хотел меня выдвинуть.

— Может, Симура пытался защитить Такахаси, и вы случайно попали в него, — предположил Дронго, — или решили избавиться от обоих. Ведь Симура официально объявил вас наследником. После этого вами мог овладеть соблазн убрать обоих, чтобы подтвердить свое лидерство в банке.

Морияма снова замолчал, осмысливая сказанное. Он был достаточно осторожным человеком. Поэтому он не обиделся и не встал, прерывая беседу. Годы, проведенные в банке, научили его терпимости и выдержке.

— Интересная гипотеза, — сказал он, — но это только гипотеза. Я никогда не стрелял в людей. Но как одна из гипотез такая версия имеет право на жизнь. А почему вы выгораживаете Удзаву? Или Фудзиоку? Разве они не могли все это организовать?

— Могли, — согласился Дронго, — но у меня нет доказательств. Ни против них, ни против вас. И еще одно обстоятельство. Вы напрасно исключаете женщин.

Разве Аяко Намэкаву не обидели, решив не назначать новым вице-президентом? Ведь в банке все полагали, что именно она займет ваше место. И мне кажется, вы тоже так считали.

— Вы действительно опасный человек, — задумчиво произнес Морияма. — Были с нами только несколько минут, а уже пытаетесь делать заключения, на которые у других уходят годы. Да, я покровительствовал Аяко и считал, что именно она должна быть новым вице-президентом. Но я и сейчас так считаю. И буду делать все, чтобы она стала одним из наших вице-президентов. Это укрепит имидж банка в глазах всего цивилизованного мира. Ну и что здесь плохого? Или Фумико?

Вы считаете, она тоже могла стрелять? Ей-то это зачем? При миллиардах ее отца работа в банке приносит ей только моральное удовлетворение. А наш бывший президент держал ее лишь для того, чтобы она сделала себе «биографию». Немного набралась опыта. Вся работа была на погибшей Сэцуко Нумате. И все об этом знали.

— Любой из шести людей, сидевших в комнате, мог оказаться убийцей, — твердо заявил Дронго. — Любой, — повторил он.