Дни и ночи Невервинтера. Книга 2 - М. Волошина

— Ты думаешь, я хочу вызвать в тебе ревность? — Сказала Фрейя, увидев, как внешне спокойно он отреагировал. — Нет, я хочу, чтобы ты подумал о другом. Вот женщина, ради которой ты готов был идти на смерть и которую считал преданной себе. А рядом с ней — твой враг. Я же вижу, что один взгляд на него заставляет тебя скрипеть зубами от злости. Она знает это и любезничает с ним, как ни в чем не бывало. — Фрейя наклонилась над чашей и попыталась взглянуть ему в глаза. — Сможет ли эта женщина когда-нибудь понять тебя? Так любить и заботиться, как это могу делать я? Помнит ли она о тебе так, как помнила я все эти годы?

Касавир взглянул на Фрейю с некоторой жалостью, но быстро опустил взгляд и улыбнулся уголком губ. Странно слушать рассуждения о любви и понимании от женщины, которая всю жизнь занималась только тем, что лелеяла свою красоту. И которая уверена, что, завладев телом мужчины, она получает и его душу, а заодно и индульгенцию на любые, самые отвратительные поступки. Глупая. Такая, какой всегда и была. Но, в конце концов, надо что-то делать. Надо заканчивать этот разговор, пока она и не начала испытывать на нем свои чары, а в том, что все идет к тому, нет сомнений. И действовать надо очень осторожно, она наверняка не блефовала, сказав, что спутники в ее руках.

Взгляд Касавира скользнул по складкам ее мантии. Он увидел, как что-то сверкнуло у ее пояса. Инкрустированная золотом рукоятка. Вот его шанс! Но добраться до него будет трудно. Если он бросится к ней, она отреагирует мгновенно. Касавир стал лихорадочно соображать. Пришедшее в голову решение ему не понравилось. Он сглотнул и почувствовал, как по ребрам ползет противная струйка липкого пота. Способен ли он на это? Но выхода нет. Фрейя ждет его ответа, но в любой момент может поменять тактику. Надо опередить ее, усыпить бдительность. Не так уж трудно… если постараться.

Не поднимая глаз, Касавир сделал вид, будто с интересом оглядывает ее.

— А ты все так же хороша, Фрейя, — начал он, стараясь придать своим словам мягкость. — Знаешь, ты действительно заставила меня задуматься — стоит ли отказываться от того, что имею сейчас ради чего-то далекого и вовсе не гарантированного. В конце концов… я просто мужчина. Скажи, ты действительно любишь меня, или я тебе опять для чего-то нужен?

Его низкий голос звучал мягко, бархатно, он сам не осознавал, как бывает трудно ему сопротивляться. Фрейя вздохнула.

— Знаешь, когда я увидела тебя здесь, в лесу, я так обрадовалась. Я ведь понятия не имела, что ты жив. Моим единственным желанием было увидеть тебя, поговорить. Но, — она улыбнулась, — думаю, мы вместе на многое способны. Ты стал сильным паладином. Я видела тебя, когда ты защищал крепость своей бывшей подружки. Я же приобщу тебя к тайнам своей магии, к вечной молодости. Хочешь?

Касавир покачал головой и улыбнулся:

— Постой, ты с этого собираешься начать? Я вижу перед собой прекрасную женщину, а она говорит мне о магии.

— О, — Фрейя провела рукой по узору на его кирасе и посмотрела ему в глаза. Он слегка сощурил их и обнял ее за талию. — Наконец-то, я узнаю тебя, мой Касавир. Кое в чем мужчины с годами не меняются, верно?

— Меняются. К лучшему, — в тон ей ответил Касавир и собирался обнять, но она отстранилась.

— А ты не хочешь снять с себя эти жестянки? Не очень-то приятно обнимать железного мужчину, даже в очень красивом доспехе.

Это не понравилось Касавиру еще больше. Но, поколебавшись, он кивнул, решив не раздражать ее. Пусть думает, что он в ее власти.

Великий Доспех Грома не только легко одевался, принимая форму тела своего хозяина, но также легко снимался. Раздеваясь, Касавир поглядывал на Фрейю, с улыбкой наблюдавшую за ним. По мановению ее руки, под ней расстелился мягкий ковер с разбросанными по нему подушками. Она была в мантии, кинжал был при ней. Оставшись в кольчужных штанах и слегка взмокшей нижней рубашке, Касавир быстро подошел к ней, пока она сама не стала раздеваться.

— Ну, теперь ты, наконец, позволишь мне обнять тебя?

Вместо ответа она положила руки ему на плечи и подняла голову в ожидании поцелуя. Он обнял ее и прижался губами к ее губам. Она закрыла глаза. Касавир почувствовал, как она расслабляется в его руках. Фрейя торжествовала. Он остался тем же, ее Касавиром, и этой рыжей нахалке он больше никогда не достанется. Какая же она была гордая дура, что не пришла к нему раньше, не спасла в ущелье, не вырвала из цепких объятий бардессы. Но теперь он с ней, и больше никуда не денется. Она еще найдет способ отомстить, когда вдоволь наиграется с ним. А его так называемые друзья так и сгниют в этом дереве вместе с его жителями. Но они с паладином будут уже далеко. Не забыть бы еще наслать Хамсина на его бывшую подружку и ее нового приятеля. Для страховки.

О, как он нетерпелив! Его руки скользят по спине, опускаются ниже, проводят по бедрам. Что, прямо вот так? Ммм… суровый воин устал от одиночества. Ну что ж, она будет, как всегда, покорна и готова удовлетворить все его желания. Она и сама уже сгорает от нетерпения… рука паладина крепко прижимает ее к себе. Сейчас… Вдруг раздался лязг вытаскиваемого из ножен кинжала, и Фрейя ощутила прикосновение холодной стали к щеке. Она попыталась отстранить лицо, но острие надавило на кожу чуть ниже глаза.

— Тихо, — прошептал паладин, по-прежнему крепко прижимая ее к себе и глядя ей в глаза своими голубыми льдинками. — Одно движение или попытка прочесть заклинание — и ты лишишься смысла своей жизни.

— Н-не… неужели ты… сможешь, — сдавленно выдохнула Фрейя.

Касавир холодно улыбнулся. Как же легко оказалось выбить почву из под ног самовлюбленной красотки! Теперь эта тварь в его власти. Дикое и варварское, что всегда сидело в нем и заставляло не дрогнувшей рукой ровнять с землей тех, кто вызывал в нем ярость, снова заговорило.

— Ты же видела меня в ущелье орков, разве нет? И на стене. Ты знаешь, на что я способен.

Фрейя попыталась пошевелиться, но его рука железной хваткой прижимала ее к телу. Так крепко, что он чувствовал сквозь тонкую ткань все ее соблазнительные выпуклости. Но они не волновали его. За попытку вырваться она поплатилась капелькой крови, вытекшей на кривое лезвие кинжала. Она вскрикнула. Лезвие засветилось.

— Ммм, — Касавир с интересом глянул на кинжал, по-прежнему прижатый к щеке, — а нож-то не простой. Не фамильный ли?

Фрейя скосила полные ужаса глаза на его руку, сжимавшую рукоять.

— Вижу по твоим глазам, что не ошибся. Значит, ты боишься его. Для тебя это не простое оружие, так? — Он усмехнулся. — Ты так любишь играть чужими судьбами. Давай теперь я поиграю с тобой. Выбирай — остаться живой, но изуродованной или умереть. Кинжал я, разумеется, заберу в любом случае, так что, возрождаться и общаться со своим духом посредством жертв ты больше не сможешь. Подумай хорошо, я терпелив.

Колдунья громко сглотнула и хотела что-то сказать, но слова застряли у нее в горле. Глаза Касавира превратились в узкие щелки.

— Что, такой, как ты, нелегко сделать выбор? А у тех, кто платил жизнями за твои идиотские прихоти, он был?!

Касавир услышал внизу шум, тяжелое дыхание и топот. Он посмотрел краем глаза на лестницу. Оттуда появились его товарищи во главе с Нишкой и толпа зеленокожих существ, похожих на статуи в нишах. Волосы Нишки взмокли, а на кончиках пальцев была содрана кожа. Бедняжка всю ночь занималась тем, что отпирала замки. Увидев Касавира и Фрейю, они встали, как вкопанные. Келгар показал ему найденные Нишкой молот и щит. Касавир подмигнул им. Молодцы!

— Нишка, детка, ты очень кстати, — сказал он, — где-то здесь должны быть две большие золотые чаши. Найди их и брось в эту черную чашу. Я прав? — Спросил он, обратившись к Фрейе.

Та ничего не ответила, но по судороге, пробежавшей по ее лицу, он понял, что не ошибся.

— Я уже не тот молокосос, которому ты вешала лапшу на уши, — объяснил он, — и кое-что знаю о твоей магии.

Конечно, найдя чаши, Нишка не хотела с ними расставаться и даже пыталась устроить истерику. Но Келгар бесцеремонно отобрал их и кинул в колдовскую чашу. Те растворились, превратившись в облачко золотой пыли, осевшей на краях чаши и на полу вокруг нее.

Касавир все еще держал Фрейю. Но она была так жалка, что он усомнился, стоит ли ее убивать.

— Я понимаю, что у тебя есть свои причины судить ее, но позволь нам позаботиться о ней, — сказало ему одно из зеленых существ.

Это разрешило его сомнения. Касавир кивнул. Давая знак взять ее, существо продолжило:

— Мы — народ лесного духа. Тис — наше священное дерево, прародитель. Он дает нам все, что нужно, и служит людям. Время от времени мы позволяем им вырубать старые деревья, чтобы дать возможность расти новым, но всегда предупреждаем, что в нашем лесу надо быть очень осторожными. Вы уже имели несчастье испытать это на себе. Но мы мирный народ, никому не делаем зла, если нас не трогают и уважают наш лес. — Он неприязненно взглянул на Фрейю. — А эта ведьма появилась здесь, как хозяйка, пленила нас в нашем собственном доме, осквернила его, использовала во зло его защитные свойства, настроила против нас людей. Она поплатится за это.