Искусство обмана. Популярная энциклопедия - Юрий Щербатых

— Не пытайся отрицать это — все равно тебе это не удастся. Она сама все мне рассказала.

Тот человек оказался догадливее монаха и, простившись со своим духовным наставником, направил свои стопы прямо к дому той дамы. При виде своего возлюбленного та так повеселела, что мужчине стало ясно, насколько верно он истолковал слова монаха. После этого он стал ежедневно ходить мимо дома той дамы.

Когда же муж ее уехал в дальнее путешествие, она пришла к святому отцу и, чуть не плача, бросилась ему в ноги.

— Отец мой! — сказала она. — Терпения моего больше нет. Какими-то судьбами ваш приятель прознал про отъезд моего супруга, и вот сегодня рано утром он проник в мой сад, влез на дерево, что растет прямо под моим окном, и чуть не запрыгнул в мою комнату. Мне еле удалось захлопнуть окно перед его носом.

— Дочь моя! — заговорил монах. — Тут можно сказать только одно: с его стороны это неслыханная наглость, и ты правильно сделала, что прогнала его. Я в последний раз постараюсь обуздать этого блудного беса, которого до сих пор пока принимал за святого.

Монах тут же поспешил к своему прихожанину и выложил все, что о нем думает.

— Хорош гусь! — воскликнул он. — А еще слывет порядочным человеком! Шляешься по чужим садам, лазаешь по деревьям! Для чего ты ночью взбирался на дерево, что стоит напротив ее окна? Или ты полагаешь, что ее целомудрие против твоего нахальства не устоит? Ошибаешься, она питает к тебе непреодолимое отвращение.

Приятель монаха, выведав у него все подробности, в первую же ночь точно выполнил все инструкции своей возлюбленной: на рассвете проник в сад, влез на дерево, через растворенное окно перебрался в комнату и бросился в объятия прекрасной дамы.

— Вот спасибо его преподобию! — воскликнула она. — Как точно указал он тебе дорогу!»

В данном отрывке влюбленная дама, по сути, применила прием, который я называю «подменой целей»: свой интерес она выдала за интерес своего возлюбленного. Это весьма распространенный прием, позволяющий мошенникам обманывать простаков. Так иногда некоторые аферисты собирают деньги якобы на помощь инвалидам афганской или чеченской войны или же на строительство храма, подменяя свой интерес другим, более возвышенным. Такое рвение, проявляемое людьми якобы в чужих интересах, есть повод для подозрений.

Обратимся вновь к «Карманному оракулу» Грасиана. Пусть язык его кажется нам тяжелым, но посмотрите, как своевременны мысли, высказанные этим философом 350 лет назад!

«Опасаться тех, кто, прикрываясь чужим интересом, добивается своего. Против хитрости — проницательность. Он — себе на уме, а ты будь вдвое умней. Кое-кто свою выгоду изображает, как чужую, и ежели у тебя нет ключа к умыслам, будешь из огня вытаскивать благо для кого-то, обжигая себе руки».

Или вот еще одно его высказывание:

«Быть начеку с теми, у кого на уме второй умысел. Хитрец любит вселить в другого беспечность; атакуя волю и убеждая не опасаться, он побеждает. Такой скрывает свой главный умысел, выставляя напоказ второй, а на деле осуществляя первый: в беспечного врага стреляют наверняка. Но там, где бодрствует умысел одного, пусть не дремлет проницательность другого, и когда тайный умысел отступает назад, в засаду, проницательность выступит вперед, в разведку. Пусть осторожность разгадает повадки коварства и примечает, как оно кружит вокруг да около своей цели. На словах — одно, на уме — другое, сбивая с толку, бьет в точку. Смотри же хорошенько, в чем ему уступаешь, а порой уместно показать, что хорошо его понимаешь».

Манипулирование сознанием (программирование поступков)

Предел хитрости — умение управлять, не применяя силы.

Л. Вовенарг

Под термином «программирование» как формой обмана я понимаю создание таких условий, при которых ответная реакция другого человека однозначно определяется действиями обманывающего. В наиболее чистом виде это можно наблюдать в шахматах, когда разыгрывающий комбинацию шахматист своими ходами вынуждает противника к ответным действиям, ведущим к неминуемому поражению. Как писал Виктор Кротов, программирование — это искусство создания из скрытых возможностей — явных.

Иногда, чтобы вынудить человека на определенные действия, нужно поставить его перед выбором, сделав это таким образом, чтобы одно из решений (которое устраивает вас) оказалось также наиболее приемлемо и для другого человека. Такой способ описывается в романе Александра Дюма «Граф Монте-Кристо».

Эдмон Дантес распутывает тайну своего заключения в замок Иф. Он предполагает, что единственным человеком, который может дать ему правдивые разъяснения о темных делах четырнадцатилетней давности, является небогатый трактирщик Кадрусс. Люди, коварство и интриги которых привели его в тюрьму, в настоящее время добились богатства и влияния в обществе, и поэтому Кадрусс боится дать против них показания. Тогда Дантес, переодевшись священником, приходит к Кадруссу и сообщает ему историю о том, что якобы умирающий

Дантес завещал своим друзьям алмаз необыкновенной красоты и стоимости. Священник, объявленный его душеприказчиком, должен выяснить обстоятельства заключения Дантеса в тюрьму, продать этот алмаз и разделить вырученные деньги между его истинными друзьями.

Перед Кадруссом поставлена дилемма: если он скроет вину мнимых друзей Дантеса, то потеряет три четверти денег, вырученных от продажи алмаза. Если же он выдаст предателей, то сам завладеет алмазом. Для усиления психологического давления на трактирщика граф Монте-Кристо показывает драгоценный камень Кадруссу, распаляя его воображение и подталкивая его к нужному выбору.

«— Так вы говорите, — спросил Кадрусс, глаза которого разгорелись, — что это был алмаз большой ценности?

— Все в мире относительно, — отвечал аббат. — Для Эдмона это было богатство: его оценивали в пятьдесят тысяч франков.

— Пятьдесят тысяч франков! — вскричал Кадрусс. — Так он был с грецкий орех, что ли?

— Нет, поменьше, — отвечал аббат, — но вы сами можете об этом судить, потому что он со мною.

Глаза Кадрусса, казалось, шарили под платьем аббата, разыскивая камень.

Аббат вынул из кармана коробочку, обтянутую черной шагреневой кожей, раскрыл ее и показал изумленному Кадруссу сверкающий алмаз, вправленный в перстень чудной работы.

Затем он закрыл футляр и положил в карман алмаз, продолжавший сверкать в воображении Кадрусса».

Когда я читал этот отрывок, я думал: почему аббат убрал алмаз, вместо того чтобы держать его на виду и тем самым оказывать дополнительное психологическое давление на трактирщика? А потом понял: это был блестящий ход. Дело в том, что наше воображение и фантазия склонны преувеличивать и приукрашивать вещи, которыми мы хотим обладать. И граф Монте-Кристо, скрывающийся под личиной аббата, прекрасно знал, что воображение Кадрусса превратит драгоценный камень размером в горошину в бриллиант величиной с грецкий орех.

Иногда бывает довольно просто предугадать реакцию человека в той или иной ситуации.

Ведь многие наши действия достаточно спонтанны, и мы не всегда успеваем «просчитать» последствия наших слов или поступков. Этим могут воспользоваться наши противники по жизненной борьбе, своими провокационными действиями или вопросами ставя нас в невыгодное положение.

Вот как народный анекдот обыгрывает сюжет известной басни Крылова «Ворона и лисица».

Сидит ворона с сыром над проходной ликероводочного завода. Со смены идут трое. Спирт есть, закуски нет. Увидели ворону с готовой закуской.

— Эй, ворона, пить будешь?

— Да-а!

Сыр выпал. Закуска есть.

Назавтра повторилась та же картина. Спирт есть, закуски нет. Ворона — тамже.

— Ворона, пить будешь?

Молчит. Мужики достают два стакана.

— Ворона, тебе в большой наливать или в маленький?

— В большо-о-й!

Сыр выпал, закуска есть.

На третий день — опять к вороне.

— Эй, ворона, пить будешь? Молчит.

— Тебе в большой или в маленький? Молчит.

— Да чего, мужики, с ней, с пьяной, разговаривать?

— А ты мне наливал???

В этом анекдоте показаны три разных способа обмана. В первый раз ворону просто соблазнили дармовой выпивкой. Естественно, что ничего не подозревавшая «птица» легко попалась на удочку. Второй раз ворона уже ожидала подвоха, и провести ее было трудней.

Для этого ей был задан косвенный вопрос, требующий настоятельного ответа, причем в этом случае нельзя было обойтись кивком. В вопросе как бы само собой подразумевалось, что ей обязательно нальют, вопрос только стоял — в большой или маленький стакан. И ворона опять купилась.