Привидение в кроссовках - Дарья Донцова

– Все мо­жет случиться, гроза разразится, ударит гром, мы снова будем вдвоем, ты только верь, найду на том свете дверь и с неба к тебе спущусь, ты лишь раствори окно, и станет входом оно… – пробормотала Филимонова.

– Это вы что такое говорите? – оторопела Зина.

– Не обращай внимания, – вынырнула откуда-то хозяйка, – стихи припомнила, муж мой перед смертью написал…

Зиночка вновь удивилась. До сих пор Наталья Сергеевна нико­гда не упоминала о своем супруге.

– Лад­но, – отошла от распахнутого окна хозяйка, – поеду в салон, к Майе. Скажи, Зина, ко­гда у тебя на душе плохо, ты тоже любишь голову мыть?

Домработница хмыкнула:

– Нет, я просто плачу где-нибудь в уголке. Голову мыть целое де­ло: воды натаскай, печку растопи…

Наталья Сергеевна ниче­го не сказала и уехала. Зина начала убирать дом и в спальне, на подушке, обнаружила короткие черные волосы, явно не принадлежавшие блондинке Филимоновой. Зиночка села в кресло. Вот оно что! Хозяйка пустила гостей не только в дом, но и к себе под одеяло. Более дурацкого поступка нельзя было и придумать. Парень мог оказаться больным и наградить любовницу чем угодно. И как только Наталья Сергеевна не побоялась?! Тут взгляд Зины упал на фото, все­гда стоявшее на тумбочке у изголовья, и домработница вскрикнула. Натальин муж как две капли воды походил на черноволосого парня, которого Филимонова целовала перед отъездом. Не зря Зине показалось, что она где-то видела парня раньше.

Зина схватила рамку и перевернула. Она знала, что с той стороны стоит дата смерти. Глаза моментально углядели цифры: 1990 год. Мужчина на фото выглядел старше того, кто только что уехал прочь.

Чувствуя, что она ниче­го не понимает, Зина поставила карточку на место. Мо­жет, тот, ночевавший сегодня, сын умершего? Сообразив, что в голову лезут глупости, домработница сосредоточилась на уборке. Хозяйку она, естественно, ни о чем не расспрашивала. Их отношения были дружескими, но без фамильярности.

Осенью Наталья Сергеевна скончалась. Зина погоревала, заказала в церкви молебен. Хоронить Филимонову тоже пришлось ей. У Натальи Сергеевны было место на кладбище, где лежал муж. В его могилу и следовало закопать урну. Деньги на похороны хозяйка оставила в письменном столе. Она знала, что конец близок, и подготовилась к встрече со смертью. Дала Зине большую сумму в руки и еще часть оставила на бумаге, по завещанию.

– Только похорони по-христиански, в могилу к Алексею, – просила она.

Зина – женщина ответственная, порядочная, верующая. Поэтому сделала все, как велела хозяйка. Да­же купила ящик водки, напекла блинов, накрошила «оливье» и позвала соседей помянуть хозяйку. Больше никого на поминках не было. Затем Зина позвонила по оставленному телефону и сказала:

– Наталья Сергеевна велела известить о своей кончине нотариуса Бодрова.

На следующий день прибыл мужик лет пятидесяти, а с ним наследник Алексей Колпаков. Увидав парня, Зина вздрогнула. Это был один из тех, что ночевал в доме Филимоновой, но не тот черноволосый, странно похожий на покойного мужа Натальи Сергеевны, а другой, блондин, с носом картошкой.

Зина, честно говоря, ду­мала, что родственник хозяйки тот, чернявый, а оказалось, этот. Ей подобный факт показался странным, но она, естественно, ниче­го не сказала. Бумаги все были оформлены, как надо, и че­рез полгода Алексей стал полноправным хозяином. Зину он поставил приглядывать за домом, сказав:

– Перестроим жилье и въедем с сестрой.

Зиночка не спорила, да и какое право она имела высказывать в данной ситуации свое мнение? Тем более что Леша положил ей хорошую зарплату. Зина съездила на кладбище, постояла возле шикарного памятника, где была выбита эпитафия «Смерти нет, есть только моя любовь», и посчитала все долги оплаченными. Потом умер и Алексей, а Надя решила продавать дом.

– Адрес парикмахерской не помните? – поинтересовалась я.

Зина развела руками:

– Только название «Синий цветок». Там еще весь зал был голубым отделан, мастера в таких симпатичных халатиках стояли, цветом прямо как небо. У каждой на груди табличка с именем и изображение растения: незабудка, ирис, василек, фиалка… Очень красиво.

– Как звали мастера Натальи Сергеевны?

– Майя, – ответила Зина, – хозяйка все­гда говорила: «Поеду к Майечке, у нее волшебные руки, да­же мигрень проходит пос­ле того, как она мне голову вымоет».

Зина замолчала, потом осторожно поинтересовалась:

– А вы, ежели дом купите, свою прислугу привезете?

– Пока еще я не решила до конца вопрос с приобретением это­го здания, – пояснила я.

Зиночка горестно вздохнула.

– Ясненько.

Отъехав от Калинова, я вытащила телефон и набрала номер.

– Справочная Би-лайн, – ответил ласковый девичий голос.

– Мне нужен адрес салона «Синий цветок».

– Подождите секунду.

В ухо полились звуки заунывной мелодии. «Пежо» стоял на обочине, вокруг теснился лес. Подбирались ранние сумерки, и неожиданно мне стало холодно и страшно, да­же жутко. Из-за деревьев наползало на шоссе нечто серое, клубящееся. Машин не было совсем. На всякий случай я полностью закрыла окна и попыталась успокоиться. Бояться нече­го. Часы показывают шестнадцать часов. «Пежо» на ходу, в руках телефон, никаких людей не видно, никто не собирается на меня нападать… Но ужас все равно липким саваном начал окутывать тело.

Трясясь непонятно отче­го, хотя в машине работала на полную мощь печка, я тихонько поехала вперед.

– Записывайте, – раздался голос, – «Синий цветок», Профессорский тупик, два, телефон…

Страх пропал, стало смешно. Профессорский тупик! Надо же так назвать улицу. Интересно, где она находится? Я открыла бардачок, вытащила атлас, палец заскользил по строчкам. Внезапно со стороны обочины метнулось что-то белое, страшное, непонятное, с омерзительным шипением оно бросилось прямо на ветровое стекло, в машине сра­зу стало темнее. От ужаса я заорала и закрыла глаза. Шипение продолжалось. Я чуть-чуть приоткрыла веки и увидела серую тряпку, ползающую по стеклу. Привидение! Оно преследует меня теперь и днем!!!

Вне себя от ужаса, я юркнула на заднее сиденье, накрылась с головой лежащим там пледом и набрала «02».

– Милиция, двенадцатая слушает.

– Помогите, на меня напали.

– Адрес.

– Шоссе возле Калинова.

– Где?

– Си­жу в машине на шоссе, на повороте к Калинову, некто пытается ко мне залезть, умоляю, помогите.

– Сейчас сообщу, – обнадежила девушка, – ждите, заприте машину изнутри и ни в коем случае не открывайте двери. У нападающего есть оружие?

– Не знаю, скорей, помогите.

– Уже едут.

В ухо понеслись гудки, я скрючилась под пледом, от одеяла пахло Хучиком, мопс любит зарыться в него, оказавшись в «Пежо». Я закрыла глаза, извне не доносилось ни звука…

– Эй, – раздалось словно сквозь вату, – эй, открывайте, милиция.

Я рывком села, увидела маячившую за стеклом фигуру и приспустила стекло.

– Сержант Еремеев, – устало сказал мужик. – Что у вас стряслось?

– На меня напали!

– Приметы?

– Не видела.

– Внешность описать сумеете?

– Большой, серый, кинулся из леса на ветровое стекло и шипел.

Секунду патрульный смотрел на меня, затем нагнулся и поднял большой, рваный пластиковый пакет.

– Так, что ли, шипел?

Раздался характерный звук. Я посмотрела, как парень мнет в руках полиэтилен, и спросила:

– Вы хотите сказать, что я испугалась рваного мешка?

Милиционер кивнул:

– Тут в двух шагах свалка. Ветер подхватил и понес пакет, а затем швырнул его вам на ветровое стекло. Нервы лечить надо, валерьянку пить.

– Извините…

– Бывает, – равнодушно пожал плечами сержант.

– Поверьте, мне страшно неудобно, что никакого грабителя не оказалось!

– Наоборот, – улыбнулся мужчина, обнажив плохо сделанные коронки, – как раз очень хорошо, что никакого грабителя нет.

– Да, действительно, извините, глупости несу.

– Че­го с испугу не привидится, – вздохнул мент. – Поезжайте спокойно.

Надо же, какой милый. Повеселев, я порулила вперед, прижимая к уху трубку.

– Салон «Синий цветок», – прощебетал ласковый голосок.

– Вы сегодня открыты?

– Конечно.

– Но ведь воскресенье…

– Ну и что? Мы работаем для вас, без праздников и выходных, с одиннадцати до двадцати трех. Что желаете: стрижку, краску, укладку, маникюр, педикюр, макияж…

– У вас есть мастер по имени Майя?

– Волкова?

– Наверное.

– У нас две Майи, Волкова и Радько.

Надо же, довольно редкое по нынешним временам имя, а в «Синем цветке» с ним сра­зу две служащие.

– Кто-то из них стриг мою подругу, Наталью Филимонову, мо­жете узнать кто?

– Конечно, подождите.

Послышался шорох, треск, бормотанье, затем администратор ответила:

– Радько, Филимонову все­гда обслуживала Радько.

– Вот и мне к ней.

– Ко­гда?