Держи меня крепче - Яна Соболь

этим, прежде чем взбешенная Рина вылетит отсюда и будет злиться на меня до конца дня.

– Малыш, – я встаю и тянусь к ней. – Ты отлично трахаешься и получаешь отличные отметки. Я не могу дождаться, чтобы трахнуть тебя снова в своей квартире. Но чуть позже.

– Твой член уже соскучился по мне? – мурлыкает Рина и подставляет губы для поцелуя. Но как бы я чертовски не хотел разложить ее здесь и сейчас на этом гребанном столе, я не могу так рисковать.

– Разве можно так разговаривать с мужчиной, благодаря которому ты кончала четыре раза прошлой ночью и еще дважды этим утром?

Она делает шаг назад и снова дерзит:

– Я все еще думаю, что тебе надо преподать урок. Не пытайся соблазнить меня. Я почти согласилась на приглашение Таси на самую отвязную вечеринку с баскетбольной командой и ее старшим братом.

– Малыш, – угрожающе ворчу я, – ни одна вечеринка не стоит вечера проведенного наедине со мной. Ни один гребанный баскетболист не заставит тебя кончить столько раз, сколько заставлю я. Ну и под конец, зачем тебе чей-то старший брат, если у тебя есть отменный преподаватель, авансом проставляющий тебе отлично в журнал?

Ее глаза метнулись к моим, и улыбка играла на губах.

– Действительно? Как я могу променять ворчливого преподавателя на какого-то молодого накачанного баскетболиста?

Ее глаза блестят и полны удивления, а я впервые за долгое время вспоминаю ее возраст.

Ей всего девятнадцать. Мне тридцать.

Это не такая огромная разница, и позже вообще станет несущественной, но сейчас разница напрягает еще из-за нашего положения. Я не вхож на ее студенческие вечеринки, и до помрачения рассудка не хочу, чтобы туда пошла она.

Она моя! Я хочу чтобы все вечера Рина проводила со мной, а не со сраными качками-баскетболистами.

– Знаешь, я не состою в их фан-клубе, поэтому меня даже не хватятся, – смеется она. – Могу пропустить и эту тусовку, если…

– Если? – хватаюсь я за ее недоговоренные слова.

– Если новогоднюю ночь ты проведешь со мной, – она улыбается, но в ее взгляде я вижу страх и напряжение.

Так вот из-за чего она ведет себя как разозленный ежик. Но я не могу ей обещать этот вечер. Черт, я должен провести его с семьей, навестить родителей. Отправить ее домой, в конце концов. Ведь ее родители тоже ждут дочь на новый год.

А если мы останемся праздновать вместе, мы перейдем на новый уровень отношений. Готовы ли мы к этому? Я готов? А она?

В итоге я свожу все к шутке и даже пытаюсь смеяться.

– Так значит ты состоишь в моем фан-клубе? Ты мой фанат или фанат моего члена?

Она фыркает и легко ударяет меня в грудь.

Думаю, она замечает, как я ухожу от темы. Но нам еще нужно будет это обговорить. В другом месте. Уж точно не в аудитории и не после пар.

– Я иногда забываю, что ты не студент, – смеется Рина в ответ.

Мы вместе выходим из аудитории.

– Ты сейчас в общагу?

– Нет. Договорились с Тасей встретиться и перекусить в кафе.

– Могу я проводить тебя?

– Конечно! – от ее улыбки я готов растаять и стечь к ее ногам.

Я произвожу на Рину впечатление, просто предлагая пройтись с ней. Это не то, что мы можем делать каждый день, а еще мы не можем держаться за руки или проявлять нежность на людях. Но можем разговаривать и быть в компании друг друга, а это волнует нас обоих.

Мы уже почти вышли из здания, когда меня позвали.

Я оборачиваюсь и вижу ректора, идущего к нам.

– Эм… Екатерина, обсудим вашу работу в другой раз.

– Конечно, Андрей Львович. Еще раз спасибо, – она понимающе кивает.

– Увидимся в понедельник, – говорю я ей, прежде чем она поворачивается и сбегает вниз по лестнице.

У меня уходят все силы, чтобы отвести взгляд от ее попы и повернуться с благожелательной улыбкой к ректоры. Между нами еще остались невыясненные вопросы, на которые он хотел пролить свет. В частности это касалось прошлого Екатерины Смирновой. Неделю назад ректор обмолвился о какой-то неприятной ситуации, но ничего конкретного не сказал, хотя я расспрашивал.

– Как заканчивается первый семестр? Справляешься с нагрузкой и курсом?

– Не жалуюсь. Кажется, я нравлюсь всем моим студентам.

– Хм, тут не поспоришь.

Ректор уже в почтенном возрасте, годится мне в отцы. Постоянно приглаживает седые волосы. Носит строгие костюмы и рубашки с галстуками.

– Хорошо, что я застал тебя после пар. Пойдем со мной. Нужно поговорить.

Я вздыхаю, зная, что у него всегда одна тема: уговорить меня на деканство, чтобы потом передать бразды правления колледжем. Почему он решил, что я стану замечательным ректором и сменой ему?

Пока иду рядом с ним, вижу, как он мнется, не зная с чего начать.

– До меня дошли слухи, возможно пустые… Может это обычная зависть, но… Некоторых преподавателей беспокоит, как ты вольно относишься к своим студентам.

– Вольно? – переспрашиваю я, не ожидая такого разговора.

– Хм… Да. Они заметили, что у вас под дверью собирается довольно много студенток. Они даже остаются после пар. Группа… девушек выстраивается в очередь, чтобы попасть к вам в кабинет на…

– На консультацию?

Он смотрит на меня.

– Не будьте таким наивным, Андрей.

– Я не понимаю, на что вы намекаете.

Но у самого внутри все натянулось, как струна. То, на что он намекает, я уже вовсю проворачиваю. Правда не со всеми, кто стоит в очереди, но с одной весьма аппетитной студенткой уж точно.

– Я тебе не враг. Просто пытаюсь уберечь тебя от неприятностей. У нас и раньше были молодые преподаватели. А в этом мире все имеет свойство повторяться. Молодой лектор. Студентки. Линия размывается. Слова и поступки обретают второй смысл… – Он кладет мне руку на плечо и сжимает. – Я просто не хочу, чтобы у тебя были неприятности. Неподобающее общение со студентами – серьезное основание для дисквалификации и увольнения. А еще какой скандал это вызовет! Я просто хочу, чтобы ты держал дистанцию со своими студентами.

Сердце бьется сильнее, но мне удается держать себя под контролем. Нас с Риной не поймают. У нас есть правила, и мы придерживаемся их.

– Уверяю вас, все мои студенты знают, где проходит черта. Я никогда никому не давал повода думать обратное.

Сам слышу отголоски лжи в своем голосе. Но ведь я познакомился с Риной еще до того, как узнал, что она студентка. Но и она знает, где линия.

Мы не можем трахаться в моем кабинете.

Мы не можем