Моя шокирующая жизнь - Эльза Скиапарелли

Скиап, изобретающую туалеты для свободной дамы, принадлежащей к столь изысканной сфере роскоши, попросили создать одежду для средней советской гражданки, такую, чтобы любая женщина независимо от условий жизни могла купить и носить. Это была потрясающая авантюра, полная юмора и иронии, но такая соблазнительная!

Скиап получила визы для себя и своего американского рекламного агента, а также для английского фотографа Сесила Битона.

Закутанные в теплые меховые манто с капюшонами, в огромных сапогах, готовые таким образом противостоять ветрам Северного полюса (на дворе стоял декабрь), взволнованные необычайными предчувствиями, мы сели в поезд как самые настоящие первооткрыватели.

Мы пересекли Польшу, не останавливаясь, вдвоем; вдвоем потому, что в документах Сесила Битона оказалось что-то не так и ему пришлось сойти в Варшаве. Бледного, ошеломленного, мы увидели его на покрытом снегом перроне вокзала. К счастью, на следующий день он к нам присоединился.

На российской границе мы пересели в другой поезд. На большом пустынном вокзале, стены которого были увешаны агитационными плакатами, нам довелось претерпеть вежливый, совсем не обидный, но подробный осмотр. Спальные вагоны русского поезда были весьма грязными, в купе мы ехали с посторонними попутчиками. Моим соседом оказался огромный, не очень чистый субъект, от которого не слишком-то хорошо пахло. Купе запиралось на задвижку. Напротив, вагон-ресторан обладал некоторым шармом и походил на ресторан «Максим» из-за красного плюша и декора 1900 года; стол ломился от закусок, икры и водки, недоставало только цыган…

За окнами поезда на бескрайней равнине вырисовывалась любопытная картина. Через некоторое время я поняла, что меня удивляет: колючая проволока, подобно лесу со зловещим кустарником, тянется на километры вдоль железной дороги. Наконец, мы приехали в Москву в жгучий мороз. Еще до полной остановки поезда сотни женщин вспрыгнули на подножки поезда, цепляясь, как обезьяны, и стали смывать с вагонов грязь потоками воды: встречая иностранцев, прибывших из чужого, внешнего мира, надо стереть следы опасной заразы! Плотная одежда, мужские зимние пальто, черные платки на головах, тяжелые ботинки сильно мешали этим маленьким женщинам, но они проявляли такую отвагу и ловкость, что им позавидовали бы цирковые артисты.

Неизбежный представитель «Интуриста» отвез нас в отель «Метрополь», один из лучших в Москве, где нам отвели относительно комфортабельные номера. Простыни были дырявыми, в ванной не шла вода, зато, если выглянуть в окно, крупным планом был виден Кремль, одна из самых впечатляющих картин в мире. Ничто даже в Риме или на американском Дальнем Западе не производит подобного впечатления могущества. Правда, это не для тех, кто ищет деликатную, совершенную красоту, приверженцы стиля Людовика XIV, любители дрезденского фарфора не найдут этого в Кремле. Его необычный, варварский внешний вид поражает вас, подобно обширным панорамам камней и гор, или гигантам, стремящимся достигнуть неба, или навязчивым кричащим формам: «Никто до сих пор не смог и никогда не сможет нас разрушить!»

На второй день после приезда мы отправились на коктейль в посольство Франции. Супруга посла любезно спросила меня, не может ли она оказать мне какую-нибудь услугу. Я тут же ответила, что хотела бы посетить Кремль и посмотреть залы, где хранятся сокровища России (признаюсь, что обожаю драгоценности). Она ответила, что это невозможно: никто не имеет разрешения туда проникнуть. Несколько мгновений спустя леди Чилстон, супруга посла Великобритании, задала мне тот же вопрос, и я ответила точно так же. «Попытаюсь», – ответила она неуверенно.

На следующее утро она позвонила мне и была в полном восторге: произошло невероятное – я получила разрешение посетить Кремль вместе с послом Великобритании, и Сесил Битон может пойти со мной. В сопровождении вооруженной охраны, на время избавившись от надзора молодой девушки из «Интуриста», которая следовала за мной повсюду, мы проследовали в крепость и вошли за тяжелые двери, за которыми хранились сокровища.

В бесчисленных галереях стояли витрины, заполненные золотом, драгоценными камнями, коронами, церковными одеяниями. Последние особенно были прекрасны, и я просто влюбилась в одно из бархата абрикосового цвета, вышитое изумрудами и огромными жемчужинами. С удивлением я поймала себя на мысли: «Вот бы примерить!..»

Упряжь и экипировка лошадей, сверкающие самоцветами, золотом и бриллиантами; несколько изделий Фаберже из кварца и белой с золотом эмали; великое множество зверюшек и пасхальных яиц. Все это, думала я, возможно, не имеет практического значения, но приносит радость, удовольствие… ах да, еще обеспечивает работой большое количество людей! Но кто и когда сумеет сделать такое снова?..

Я видела платья Екатерины Великой и ее придворных, жесткие от вышивки, представленные во весь рост, с тонкими талиями, они походили на песочные часы. В сопровождении эскорта нас повели погулять по этому городу в городе. Мы посетили дивные храмы, один из которых, носящий название Архангельский собор, был полон народу. Люди деловито суетились вокруг огромных колонн, из них выпали камни. Я спросила у гида, как это произошло. «Это произошло, мадам, – объяснил он, – когда Наполеон въехал сюда со свитой верхом и к колонам привязывали лошадей. Теперь мы их реставрируем». Больше вопросов я не задавала.

Завтрак в посольстве Великобритании оказался замечательным, многие продукты доставлялись на самолетах. Леди Чилстон, прекрасная хозяйка, особенно внимательно отнеслась ко мне и во время пребывания в Москве очень мне помогла. Еда за пределами посольства часто превращалась в фарс. Мои компаньоны постоянно требовали невозможные блюда, к примеру лососину или «антрекот минют», и делали удивленный вид, когда их не получали. Что касается меня, я придерживалась одного меню: сухой хлеб с черной икрой, иногда севрюга и всегда водка. Икру продавали в бакалейных отделах, в больших бочках из красного дерева, откуда доставали большим половником. Свидетельствую, что эта диета чудесно способствует потере веса, и в Париж я вернулась худой, как Ганди[74], и прекрасно себя чувствовала.

Поезд, который вез материалы для выставки из Франции, где-то потерялся, и у нас оказалась масса свободного времени. Мы осматривали город и несмотря на то, что за нами строго наблюдали, все время получали яркие впечатления. Меня поразил Музей современного искусства, я и не мечтала найти Сезанна, Матисса и художников-импрессионистов, собранных в нескольких залах и развешенных чуть ли не до потолка.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});