Переинкарнация (СИ) - Сергеева Александра Александровна

– И с кляксами. Но мама говорит, что это неважно, – бросил он взгляд на Джен. – Важно, чтобы грамотно. А ещё вежливо.

– Да, вежливость никому не помешает, – кольнул меня Тармени многозначительным взглядом.

И продолжил инспектировать плод моей жизнедеятельности в мутантах: и на словах и рентгенообразно. Он никогда не пугал меня своими сомнениями о влиянии сдохшего в мозгах матери уа-туа-ке-тау на развитие детского организма. Вообще об этом не заикался. А у меня не хватало духа спросить. Впрочем, Тармени никогда бы не промолчал, существуй тут какая-то – пусть и гипотетическая – опасность.

Профессор оторвался от беседы со студентом и заверил:

– Опасности нет, – но тотчас исправился и дал мне по башке: – Однако, некие мутации мозга налицо. 

– Тармени! – выдохнула оторопевшая Джен, едва не подскочив со стула.

– Ты у меня, когда научишься шевелить сначала мозгами, а уже потом языком? – процитировал бог самым джентльменским тоном.

Вейтел с Меронкой дружно фыркнули. Я бы тоже присоединилась, но после диагноза «мутация мозга» стало как-то невесело. Думаю, если бы не Сли, у меня в саркофаге разорвалось бы сердце: слизнячок напялил мне на мозг какой-то туго проводимый эмоции чехол.

– Вы про то, что я телепат? – встрял Вейтел.

– Не вмешивайся, – велела Джен.

– А как же лидерские навыки? Сама же учила, – вздумал роптать аэт Варкар.

– У лидерства ничего общего с беспардонностью, – отрезала свекровушка и окрысилась на Тармени: – А ты объясни толком! Там какая-то патология?

– Ну, такие способности в этом мире сами по себе патология, – открыл зануда научный диспут.

– Ты знаешь, о чём я, – тотчас прихлопнула диспут эрудированная домохозяйка.

– Опасности для жизни – если ты об этом – я не наблюдаю. И не прогнозирую в будущем. Если, конечно, мальчик научится грамотно использовать свои способности.

– Научится, – пригрозила Джен.

– Уже учусь, – подтвердил Вейтел, таращась на богов честными глазами.

– Врёт и не краснеет! – восхитился Тармени. – Весь в маму.

– В которую? – пробормотала Джен с необозримым облегчением.

– Вы обе талантливы. По-своему, – обошёл острый угол Тармени.

И опять вцепился в свою новую перспективную лабораторную мышку. Мы с Джен переглянулись и уползли из столовой, прихватив Мерону, вконец обалдевшую от количества некачественной информации.

– А Вейтела обязательно тащить на запад? – первым делом спросила здравомыслящая аборигенка у двух неадекватных инопланетянок.

– Мы за ним присмотрим, – ответила Джен разом на все вопросы, проистекавшие за первым. – Тебе что, вновинку?

– Одно дело здесь, дома, а другое…

– Поверь, – невесело усмехнулась свекровушка, – поймать свой шанс умереть можно в любом месте.

– Но в логове этой матки слизняков такие шансы кишмя кишат, – упёрлась Мерона. – Зачем нарываться? Ксейя… Прости, Пресветлая. Почему ты молчишь?

А чего разоряться, если тебя просто никто не спросит: как кому распорядиться своей жизнью? Даже мой несовершеннолетний гибрид героического танаграта с легендарной мутанткой. У ребёнка же никаких шансов откосить от судьбы продолжателя семейного бизнеса. Так пусть хотя бы продолжает его под присмотром этой самой семьи. А то, не дай Бог, сбежит и нагеройствует нам всем по геморрою. Ладно, если ещё выручить успеем. Но, Сарг прав: никакая телепатия не спасёт от выпущенной из кустов стрелы.

Нет уж, пусть лучше будет под боком у экспедиции с таким звёздным составом, что оторопь берёт. Да и Тармени ему явно засимпатизировал. А уж тот свой лабораторный материал защищает почище целого стада слоних своего единственного детёныша – я свидетель.

По крайней мере, теперь можно не сомневаться, что этот оппозиционер примет в нашей затее активное участие. А глядишь, оптимизирует процесс утилизации инородного злокачественного организма, безответственно импортированного на беззащитную планету по его вине. Или его соплеменников – мне по барабану: он ответит за всех.

И в финальную битву с безмозглыми уа-туа-ке-тау обязательно встрянет. Они вовсе не такие уж безмозглые – добросовестно внёс Сли необходимую поправку. Заткнись – посоветовала я. В конце концов, кому видней? Мне – ветерану множества эпохальных битв, или этому домашнему мальчику, выращенному в инкубаторе?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Естественно тебе, – озадаченно подтвердила Джен.

Из чего я сделала вывод, что наши внутриличностные диалоги со Сли снова норовят бесконтрольно всплывать на поверхность.

– Это шизофрения? – удивилась начитанная в медицине свекровушка.

– Это Сли. И я не приглашаю тебя с ним познакомиться.

– Во всяком случае, – ухмыльнулась ехидина, – Пресветлая вовсе не молчит, Мерона. Просто она иногда попутывает, с кем должна общаться в данную минуту. В её божественной головке такой загиб с перекосом, – прибавила она по-английски и вернула нас на деловые рельсы: – Ты так и не просветила: кому предназначались три оставшихся зелёных тролля? 

– Твоей Звезде и Красоте Мероны. А кстати, где пасутся эти стервы?

– Толкутся у северного гнезда с остальными бабами, – поведала ведьма. – Там вылупляется очередная будущая стерва.

– Судя по переполоху, стервой она уже вылупится, – вновь усмехнулась Джен. – Так, значит, ты решила оснастить передатчиками и нартий. Разумно. И на какой шнурок их предполагалось подвесить? На корабельный канат?

– Прилепите чем-нибудь прямо на макушку, – мгновенно изобрела я изобретение.

– На столярный клей, – доизобретала Мерона детали. – А для лайсаков? Твоя Рах, моя Хах, Чах Дженнифер и Вейтелолов оболтус. Только вот не слишком ли велики игрушки для игроков? Вроде небольшие, но тяжёленькие.

– Им не надо, – рассеянно отмахнулась я. – У лайсаков с нами прямая связь. А что это за оболтус у моего Лисёнка?

– Лисья морда, – едко заметила свекровушка. – Твой любимчик Пох. С тех пор, как близнец Чох его покинул, он стал невыносим. Рах ежедневно порет сынка, но это уже не помогает. Придурок и паразит! Ему самое место в брюхе у Звезды, которую он вконец достал.

– Не вредничай, – попросила я и вспомнила: – А что за нарт у Вейтела? Сарг сказал, что сын Гра-ары?

– А сама Гра-ара тебе ничего не сказала? – не поверила в подобную ересь Мерона, почуяла недоброе в моём молчании и доложила: – Это Раа-гар.

– Дельный парень, – одобрительно отозвалась свекровушка о друге нашего сына. – Умный, жёсткий, решительный. Где надо жестокий. Не капризен. Хакар-гар заметно отличает его среди прочих отпрысков. Даже тех, кто значительно старше. У юноши явные задатки перспективного лидера. Но Хакар-гар не отпустит его на запад.

– И не надо, – целиком и полностью поддержала я патриарха. – Гра-ара волнуется, что кто-то из сопляков может схлопотать слизняка. Так что, полетят только взрослые.

– А как же Вейтел? – не поняла Мерона.

– Полетит на Гра-аре. Она и так никому его не доверит.

– А Эби с Харлатом, если что, подстрахуют, – пробормотала Джен по-английски. – Им я больше доверяю. Они осознают опасность, а не просто её боятся.

Выцарапать из лап Тармени новую игрушку удалось только к вечеру. Вейтел натурально обожрался вниманием Повелевающего битвами. И походил на блаженного, которому с неба – минуя официальных представителей Бога на земле – транслируют божью волю. Мерона тоже таяла в экстазе идолопоклонства. А мы с Джен тупо наблюдали за этим цирком и как-то не решались свернуть его гастроли. Попустительствовали. Ну, дуры дурами!

В конце концом, мы дружно вышли из ступора и отодрали от кумира двух детишек с отсталым религиозным развитием. В ту же минуту я отключилась и пришла в себя уже в саркофаге. Значит, наверху, как всегда, пропала с глаз. Думаю, Лисёнок расстроился: Тармени даже не дал нам нормально попрощаться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Конечно, расстроился, – подтвердил тиран подземелья, утаскивая меня спать. – В человеческом обществе родственные узы имеют одно из основополагающих значений.

– И чего тогда ты встрял? Взял и беспардонно утащил меня.