Заря над Скаргиаром - Ирина Ивахненко

Но Аскер вовсе не испугался. На полном скаку, перехватив копье и положив его поперек седла, он просунул наконечник под локти противнику и, удерживая копье в таком положении, поскакал дальше. Всадник перелетел через круп берке и, описав широкую дугу, грохнулся спиной об землю. С поля его унесли.

Толпа ревела и бесновалась. За всю более чем трехсотлетнюю историю турнира такого еще не случалось. Мнение, что все приемы боя на копьях уже исчерпаны, так прочно укоренилось в мозгу, что многие теперь отказывались верить своим глазам. Что касается Моори, то он протирал их поминутно.

Аскер с горделивым видом прогарцевал вдоль поля несколько раз, дожидаясь, когда пройдет первое смятение. Его терпение было вознаграждено, и на поле выехал Бесалон, буистанский вельможа, весьма прославившийся в ратных делах. Это была его третья попытка, и поистине надо было обладать его самоуверенностью, чтобы в такой момент выехать на арену. Но Бесалон ни секунды не сомневался в своей победе: его знали все, Аскера не знал никто. Бесалон был полон решимости посбить спеси с безвестного выскочки и так и заявил об этом. Он пока не знал, что эта его фраза на некоторое время станет весьма употребительной.

Бесалон лихо выехал на поле и поскакал навстречу Аскеру, нацеливаясь копьем ему в грудь (надо сказать, что при Аскере даже щита не было). Но в последний момент Аскер опять совершил свой маневр, заставив Бесалона пролететь по той же дуге, что и предыдущего эсфрина. Бесалон также удалился с арены не своими ногами.

Витязи были взбешены. С криком «Наших бьют!» следующий претендент вылетел на поле. К его чести следует сказать, что он попытался повторить прием Аскера, но не совладал с копьем, перебрасывая его поперек седла, и так дал своему берке по затылку, что тот едва удержался на ногах. Задние ноги берке занесло, и всадник слетел с седла. По правилам турнира ему было засчитано поражение.

Дальше все происходило, как в бредовом сне после хорошей попойки. Всадники один за другим выезжали на поле и, будучи побиты, удалялись. Что они ни делали, как ни бились, но с Аскером совладать не могли. Все их приемы и уловки для такого случая не годились, а если они пытались следовать методу Аскера, то их постигала неудача: или они задевали копьем шею берке, или свою собственную, или просто роняли копье наземь.

Толпа уже не кричала, а следила за диким поединком, затаив дыхание. Над полем повисла тишина, раздавались только топот копыт, лязг лат и глухие удары падающих тел. Так продолжалось до тех пор, пока не осталось желающих помериться силами с неизвестным воином. Аскер остался один на опустевшем поле. За ним числилось три часа времени и двадцать четыре поверженных эсфрина.

Судьи советовались. Победа, бесспорно, была за Аскером, и приз следовало вручить ему, но судьи медлили. Не было еще в истории турнира таких сокрушительных побед, любой воин в конце концов уставал, истощался и уступал место другим. Соревнования обычно проходили до тех пор, пока все желающие не выступят по три раза, исчерпав тем самым свое право выйти на поле, и бои продолжались до вечера. Нынче же солнце едва пересекло зенит и стояло почти над самой головой, освещая слепящими белыми лучами многоголосое скопище. Судьи напряженно шептались между собой, и предметом их обсуждения было непревзойденное мастерство победителя. Наиболее выдающиеся витязи Брегана, объездившие в свое время весь Скаргиар и знавшие наперечет все школы военного искусства, дружно гадали о том, где Аскер мог научиться таким приемам боя на копьях, но напрасно. Разве они могли подумать, что Аскер изобрел свой трюк едва за полчаса до того, как вышел на поле? Разве они могли представить себе, что он держал копье первый раз в жизни?

Пауза затягивалась. Аскер уже несколько раз порывался уехать с арены, но Моори, лучше знавший протокол, каждый раз махал ему руками, давая понять, что нужно подождать еще немного.

Наконец возня за судейским столом прекратилась, и Брианор, на которого, кроме обязанности открывать турнир, возлагалась также обязанность награждать победителя, вышел на арену. В руке он держал приз состязаний копейщиков — великолепное копье с наконечником из вороненой стали и древком из дерева схет, древесина которого славилась своей легкостью и прочностью. Древко было покрыто искусной резьбой, в орнамент которой вплеталась надпись: «Победителю четыреста тридцать девятого турнира в Брегане». Вид соревнований не указывался, — это было видно по самому призу.

Подойдя к Аскеру, Брианор торжественно сказал:

— О доблестный воин! Прими это копье — знак нашего уважения твоему мастерству, которое ты показал нам сегодня. Пусть оно принесет тебе удачу в битве, и да будет рука твоя всегда так же победоносна, как сегодня на этом поле. А теперь скажи нам, как зовут тебя, чтобы мы вписали твое имя золотыми буквами в Книгу Побед Бреганского турнира.

— Лио Фархан Аскер из Валиравины, о глубокоуважаемый господин Брианор, — ответил Аскер.

— Да продлит твои дни Нур, покровитель всех воинов, о славный воин! — сказал Брианор так же напыщенно, как и первую часть своей речи.

После этих слов Аскер и Брианор раскланялись, и Аскер наконец смог покинуть поле, на котором он провел три часа в поединках и еще двадцать минут в ожидании награды.

— Ну ты даешь, Лио, — протянул Моори, как только Аскер подъехал к нему. — Такого я в своей жизни еще не видел.

— И больше не увидишь, — сказал Аскер, рассматривая копье, — по крайней мере, на турнире. Похоже, я перестарался… Не стоило мне выпендриваться и сшибать их всех подряд: эти эсфрины непременно затаят на меня обиду. Победить на поле боя — это еще далеко не все, существует немало других способов разделаться с противником. К тому же, теперь все будут тыкать в меня пальцами и приговаривать: «Вон, смотри, пошел этот… как его… ну, тот, который посшибал с седел весь цвет Скаргиара».

— Видно, такая у тебя судьба, — философски заметил Моори.

— Кстати, о судьбе. Господин Брианор пожелал мне всегда проявлять такую ловкость в обращении с копьем, как сегодня, и пожелал удачи в битве. Это традиционная формула награждения?

— Да нет, — Моори почесал в затылке, — каждый раз говорится что-нибудь другое. А почему ты спрашиваешь?

— Почему? Неужели господин Брианор так уверен, что я никогда не буду сражаться против него, что желает мне удачи наперед?

— Наверное, он просто не подумал об этом.

— Здесь, похоже, вообще не принято думать, — пренебрежительно сказал Аскер.

Толпа вокруг арены зашевелилась и стала понемногу расходиться. Все оживленно обсуждали первый день турнира, перипетии поединков и высказывали сожаление по поводу того, что соревнования закончились слишком рано. Многие эсфрины, знавшие Моори, порывались подъехать к нему, чтобы он познакомил их с Аскером. Их снедало любопытство, и было очень интересно наблюдать, как они разъезжают кругами вокруг Моори и Аскера, но никак не решаются подъехать: многие сегодня выезжали на поле и были побиты Аскером. Теперь они стыдились самих себя и опасались со стороны Аскера презрения и насмешек.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});