Зеркала. Маскарад - Дмитрий Колодан

— Разумно, — согласилась девушка. — А как же «реквизит для главной иллюзии»?

— Не стоит так рисковать... — сказал Тинкет. — Иначе главной иллюзией станет исчезновение любимой левретки кого-нибудь из гостей.

Снуппи громко клацнул челюстями, словно упоминание левреток пробудило в нем дремлющие инстинкты.

— Что ж, если вы готовы, пора спуститься к гостям.

Томка забрала у фокусника бутылку и сделала большой глоток из горлышка. Наверное, это было кощунством по отношению к столь благородному напитку — коньяк-то в доме графини был дорогой, — но угрызений совести девушка не испытывала. Иногда коньяк это просто коньяк.

— Готова, — Томка прижала тыльную сторону ладони к губам. Опыта хватило не закашляться.

— Тогда подождите меня пару минут за дверью, и в бой.

— Угу, — Томка сделала еще один глоток из бутылки. На всякий случай.

Долго себя ждать Тинкет не заставил. Неизвестно, что он делал в комнате, и имела ли к этому отношение бутылка французской aqua vita, но из гримерной вышел совсем другой человек. Растерянность и растрепанность исчезли, уступив место аристократическому изяществу и лоску. Волосы не торчали во все стороны, во взгляде появилась твердость, от извиняющейся улыбки не осталось и следа. Каждый шаг, каждый взмах руки или поворот головы был выверен и точен.

Томка много читала про людей, которые источают некий «внутренний свет», но впервые увидела, как это выглядит на самом деле. Словно кто-то щелкнул переключателем, и внутри Тинкета зажглась лампочка на тысячу киловатт. Сейчас Томка прекрасно понимала тех мотыльков, которые летят на пламя свечи. Жалела она только о том, что коньяк остался в гримерной.

Томка нервно поправила упавшую на глаз прядку волос. Призрак аmore a prima vista только что не потоптался на поверженной девушке. Если бы Тинкет предложил бежать на край света, она бы не медлила и секунды. Оставалось порадоваться, что он не предложил: в бегстве на край света есть одна неприятная сторона — потом приходится думать, как оттуда выбираться. Томка стиснула зубы и мысленно трижды проговорила: «Держи себя в руках и улыбайся».

Фокусник тоже переоделся и щеголял теперь в черном сюртуке в красную полоску. В тех же цветах был выдержан и остальной костюм: невысокий цилиндр, полумаска, узкий галстук и прочее. Непонятно, где он только прятал всю эту одежду: пришел он с небольшой сумкой через плечо.

— Пойдем? — Тинкет щелкнул пальцами и из воздуха материализовался пиковый туз.

Томка захлопала в ладоши, хотя, казалось бы — совсем простенький фокус. Тинкет учтиво поклонился.

В то же мгновение из-за поворота выскочила вампирша Винченца с подносом, полным бокалами. Не иначе как караулила. Заметив Тинкета, официантка остановилась:

— Оу!

Томка напряглась, улыбка ее стала холодной. Девушке совсем не понравилось, что эта особа шастает поблизости. На земле есть тысяча мест, где ее «оу!» будет куда уместнее — в Африке, например, или Антарктиде. И Томка искренне желала Винченце там оказаться.

Меж тем официантка стала подкрадываться к фокуснику. Во взгляде появилась целеустремленность, глаза стали узкими как щелочки, в уголке рта задрожала нарисованная капелька крови.

— Оу! Ну вы и выглядите, дорогуша! — вампирша оглядела Тинкета с головы до ног с тем выражением, с каким гурман смотрит на блюдо, полное устриц. — Шик и блеск! Настоящий франт!

— Благодарю, синьора, — улыбнулся фокусник.

— Нет-нет, — Винченца отмахнулась ладошкой и хрипло засмеялась. — Никак не синьора. Синьорина.

— О, прошу прощения!

— Шампанского? — предложила вампирша, скалясь во всю пасть.

Винченца провела пальцем по краю одного из бокалов и низко наклонилась, видимо, пытаясь выскользнуть из своего корсета. Позиция очень удачная, чтобы огреть дамочку по затылку, но под рукой не оказалось ничего подходящего. В который раз Томка с тоской подумала о бутылке в гримерной.

— Кхм... — девушка громко откашлялась.

Спустя пару секунд официантка снизошла до того, чтобы посмотреть на Томку. Во взгляде промелькнуло легкое раздражение — словно в ботинок ей попал камешек, но приличия не позволяют вытряхнуть его на людях.

— Оу! Вы, кажется, простудились?

— Нет-нет, — заверила ее Томка, глядя прямо в глаза. — Першинка в горло попала. Такая, неприятная...

Те, кто обвиняет женщин в болтливости, забывают о простом факте: когда надо, женщина может сказать все, не проронив ни звука. Томка и Винченца только обменялись взглядами, и в воздухе отчетливо запахло озоном.

— Мдау? Но если вы плохо себя чувствуете, лучше вам пойти домой. Нельзя рисковать своим здоровьем. Вы так легко одеты, что можете серьезно заболеть.

Томка с лязгом захлопнула рот. Вот ведь гадюка! Кто бы говорил про костюм! Винченца же, решив, что вопрос исчерпан, снова повернулась к Тинкету.

— Берите шампанское. Графиня угощает, — она склонила голову. — Какой у вас симпатичный галстук... Шелк?

Тинкет, похоже, и не собирался ставить эту мымру на место. Вместо этого он изящно взял бокал и отпил небольшой глоток.

— Благодарю.

— Оу! — простонала официантка, наклоняясь ближе, хотя, казалось, это невозможно. — Надеюсь, вам понравится...

— Разумеется. Очень вкусное шампанское.

Томка заскрипела зубами так, что эхо заметалось по коридору. К желанию треснуть Винченцу бутылкой по голове прибавилась твердая убежденность, что одним трупом здесь не обойтись.

И тщетно глас разума пытался сказать, что ее это не касается. Томка обошлась с ним как взбесившийся слон с туземной деревушкой — растоптала и не заметила. Еще как касается.

— Кажется, нам пора, — напомнила Томка. Одного тона было достаточно, чтобы температура в коридоре упала на пару градусов. — Гости уже заждались.

Официантка повернулась, кровавая капелька дрогнула.

— Не беспокойтесь. Гости заждались Сару-Джессику Паркер, а вашего отсутствия они даже не заметят.

Но пока Томка думала, как бы поприличнее выцарапать ей глаза, Тикет уже поставил бокал на поднос.

— Боюсь, моя ассистентка права, — покачал он головой. — Нельзя заставлять синьору графиню ждать.

— Какая жалость, — Винченца отстранилась. — Но вечер длинный. Увидимся.

И с улыбкой довольной акулы она удалилась вниз по кори­дору.

— Вот дрянь... — беззвучно сказала Томка, глядя вслед вампирше.

— Что?

— Я говорю — какая милая девушка!

— Главное, — сказал Тинкет, когда они поднимались по лестнице, — не пугайтесь графини...

— Что? — хмуро спросила Томка.

Она шла позади фокусника, уставившись под ноги. Окажись на ее месте Зевс-Громовержец, уже вовсю бы сверкали молнии. И никак иначе: палаццо, по которому расхаживают Винченцы, должно быть разрушено. К счастью, не всегда желания совпадают с возможностями. И вместо того, чтобы сеять смерть и разрушение, Томка дулась и обиженно сопела.

Тинкет если и заметил ее состояние, то вида не показывал. Оно и к лучшему: если бы ему хватило ума спросить, что случилось, Томка бы не удержалась. Даже не верится, насколько тупыми бывают некоторые мужчины. Как он мог посмотреть в сторону этой... этой... Тут словарный запас ее подвел. Она знала множество слов, которыми могла бы охарактеризовать Винченцу, но все они были какими-то добрыми.

— Я говорю: увидите графиню — не пугайтесь.

— Она страшная? Строгий взгляд, античный профиль? — живых графинь Томке видеть не доводилось, пришлось довольствоваться теоретическими познаниями. — Смотрит на людей так, что мурашки по телу?

— Нет. Просто она... большая. Очень большая.

— Великанша?

— И это тоже, — кивнул Тинкет. — Во всех отношениях. Карты спрятали?

— О да, — буркнула Томка.

— Тогда пойдем. Будьте готовы...

— Всегда готова, — отозвалась Томка и улыбнулась. Улыбкой № 57, кислой, будто девушка разжевала лимон.

Тинкет толкнул высокие застекленные двери, и они вошли в бальную залу.

Первым делом Томка подумала, что она волшебным образом перенеслась на шабаш на Лысой Горе. Гостей на приеме было много и сплошь чудища да монстры: ведьмы, вампиры, черти и сумасшедшие изобретатели... Хватало и классических венецианских масок — мелькали бауты, коломбины, вольто, моретты. Впрочем, из общего настроения они не выпадали. Есть в венецианском карнавале что-то жуткое, наводящее на мысли о призраках и мертвецах. Венецианские маски созданы, чтобы беззвучно появляться из тумана и так же беззвучно исчезать, оставляя случайного свидетеля дрожать от страха. Это не разудалые бразильские танцы под грохот жестяных барабанов, здесь все серьезно.

Звучала музыка. Струнный квартет, загримированный под зомби, играл дикое попурри из Эдварда Грига, Денни Эльфмана и заставок к фантастическим сериалам. Получалось не очень: музыканты надеялись, что придется исполнять Вивальди, как это заведено на венецианских приемах, а приходилось импровизировать.