Мифы Первой мировой - Евгений Белаш

Чтобы противник не ответил такими же подкопами, использовались службы прослу­шивания. Геофон, приемник звуковых волн, изобретенный в 1915 г., позволял опре­делить направление и расстояние подземных работ, но требовал таланта и трениров­ки. Как отмечал Шварте, несмотря на использование особых аппаратов, в т. ч. ми­крофонов, «привычное к грунту ухо опытного минера остается лучшим прислушива­тельным прибором. Аппараты с электрическим приводом, подобно телефону, имели то преимущество, что давали возможность одному человеку одновременно нести службу прислушивания в нескольких пунктах». Еще по довоенным английским наставлениям саперам рекомендовалось закусить колышек, воткнутый в землю, улавливая вибрации почвы. Простейший прибор прослушивания делался из сосуда с водой. Из‑за блокады немцы почти не могли использовать резину для шлангов, водонепроницаемую обувь и шины, поэтому их подземные работы легче засекались союзниками. Посты прислушива­ния оборудовались в наиболее выдвинутых пунктах передовой линии, на расстоянии 30—40 м друг от друга. При необходимости копались специальные минные рукава на глубине в 1—2 м от поверхности земли и длиной 10—20 м. Нервы слушающих были напряжены из‑за приближенности к противнику, в любую секунду готовому послать в траншею мину или ружейную гранату. Любопытно, что при прослушивании рекомендова­лось не прекращать собственные работы по соседству, подчеркивающие опытному «слухачу» действительно подозрительные звуки. Немцы, напротив, в 1915 г. у Живанши каждые два часа прекращали работу на 25 минут.

Поэтому минные работы старались использовать только в тех случаях, когда не было другого выхода, и при тщательной подготовке, от аэрофотосъемки до изучения геологических особенностей.

По французскому опыту, минная война была вероятна в тех местах, где позиции противников сближались от 10 до 200 м для песчаного грунта и от 5 до 50 м для скалистого. Особая смена в блиндажах, ближайших к галерее атаки, стучала кирками и молотками, мешая противнику определить точное направление саперных работ. При­менялись даже ложные взрывы, показывающие, что заряды устанавливаются на малой глубине, следовательно, глубоко под землей ничего опасного не происходит. При приближении к противнику шум заглушался артобстрелом (хотя обычно саперы стара­лись работать в тишине). В первой линии оборудовались подбрустверные блиндажи, чтобы противник не смог атаковать саперов по земле.

Но и «обычным» солдатам приходилось работать не покладая рук: «Мы — настоящие мастера на все руки, окоп ежедневно предъявляет нам тысячу требований. Мы роем глубокие штольни, строим блиндажи и бетонные убежища, готовим проволочные пре­пятствия, создаем мелиоративные устройства, обшиваем, укрепляем, устраняем, удлиняем и срезаем, засыпаем выгребные ямы — короче, со всем управляемся сами». Во французской инструкции 1916 г. говорилось: «Теперь солдат — есть одновременно и рабочий. Он владеет — по временам ружьем и всегда лопатой».

Несмотря на то, что в подземных работах было задействовано менее процента войск передовой линии, их вклад в победу трудно оценить. При этом обе стороны переоценивали опыт и способности противника. Например, немцы полагали, что бри­танскому корпусу королевских саперов, воспетому еще Киплингом, помогает их большой довоенный опыт, а британские саперы переоценивали тренированность немец­ких «пионеров». В реальности германская армия уделяла минному оружию мало внима­ния еще с 1890–х г., и только немногие офицеры обладали полным объемом знаний о саперном деле. И, когда возникла потребность, всему пришлось учиться заново.

Минная война началась с применения малых зарядов, весом от 6 до 10 кг, продолжилась зарядами в тонны (1915 г.), а окончилась — в десятки тонн. Только британские саперы использовали порядка 36 видов взрывчатых веществ, но предпочитали аммонал — дешевый и не взрывавшийся, как порох, от огня и даже попадания пули. Из‑за впитывания влаги использовали водонепроницаемую упаковку. Из‑за дефицита стандартной взрывчатки немцы использовали нитрат аммония, французы — шеддит, взрывчатку на основе смеси бертолетовой соли и хлората натрия, чрезвычайно чувствительную к огню и механическому обращению. Порох менее мощен, чем нитрат аммония, и более склонен к самопроизвольному взрыву, но французы использовали его дольше других.

Температура под землей повышалась, поэтому зачастую саперы работали раздетыми. Британские саперы специальных команд обвязывали веревку вокруг талии, надевали «Прото» — кислородный аппарат на 45 минут, брали по револьверу в каждую руку и ползли в вязкую душную темноту, каждое мгновение ожидая пули. Канадские саперы предпочитали стилеты, иногда применялись обрезы винтовки Ли Энфилд. Были даже случаи использования деревянных дубинок и щитов для отражения вражеских ножей. В случае обнаружения вражеской галереи в нее старались аккуратно заложить взрыв­чатку. Если со стороны противника слышался шум работы, значит, он пока еще не приготовил своей мины, но если шум прекращался больше чем на минуту или две, сердца саперов замирали. Иногда вовремя обнаруженная вражеская взрывчатка акку­ратно переносилась на поверхность и использовалась в своих минах. Также враже­ская галерея блокировалась рогатками (в точности, как века назад), щитами и меш­ками с землей, перевязанными проволокой.

Лейтенант Джон Уэсткотт описывал схватку между канадцами и немцами в германском туннеле. Передовой канадец (Уэсткотт) ослепил немцев фонариком и выстрелил, затем пригнулся, давая возможность выстрелить напарнику, как они отрабатывали на тренировках. Подземная перестрелка заняла 2—3 минуты, немцы потеряли 4 убитыми, 3 сдались, канадцы — 3 ранеными. Немецкая галерея была подорвана, остановив их работы на недели.

Пока продолжались подземные работы, пехотные части наверху могли сметаться, даже за ночь, и тогда вернувшимся саперам приходилось объяснять подозрительным пехотинцам, кто они такие.

Первые попытки минной войны со стороны немцев начались в середине ноября, когда германские войска у Домпьера (южнее Соммы) сорвали попытку подкопа французских саперов и заложили первые системы прослушивания. 13 ноября отряд германских саперов взорвал заряд в 40 кг и атаковал вслед за пехотой под прикрытием минометного огня. Саперы установили в захваченном кратере в 6,5 м стальные плиты и мешки с песком. Французы ответили прокладкой галерей 18 ноября. 4 января французы взорвали 3 т пороха, благодаря чему атака пехоты была успешной. 3 февраля у высоты 191 немцы одновременно подорвали четыре заряда, по 5 т каждый, и, хотя захватили траншеи, многие атакующие пострадали от слишком близких взрывов. Под Каренси 9 мая 1915 г. было взорвано 17 зарядов, весом от 300 до 1500 кг, искусственные препятствия были снесены, германские траншеи — засыпаны на расстоянии от 50 до 80 м, в отрезанных частях взяты пленные. Также было разрушено много подземных сооружений, оставшиеся в живых саперы сдались.

Немцы, приближаясь к вражеской галерее, закладывали зарядную камеру и затем прекращали работы на долгое время, так что прослушивание не могло их обнаружить. Когда саперы Антанты приближались достаточно близко, немцы закладывали в подго­товленное место заряд и подрывом причиняли значительный ущерб.

20 декабря 1914 г. немцы методически атаковали англичан при помощи покрытых сап — ручные буры тихо вынимали мягкую почву, затем подрывались заряды, и пехота атаковала прямо внутрь траншей, захватив две их линии. Хотя немецкие заявки в 5000 убитых и преувеличены, английские войска оказались не способными отразить такую атаку, в т. ч. и благодаря дефициту минометов, гранат, саперов и оборудова­ния и неприспособленности солдат–индусов к климату зимней Фландрии.

Британцы ответили немцам «кротами» Нортон–Гриффитса — 13 февраля 1915 г. он получил разрешение на создание саперного подразделения. Его агенты вербовали шахтеров Ланкашира, Йоркшира, Камберленда и Уэстморленда, благо в 1914 г. в Ан­глии насчитывалось 250 000 шахтеров. Нортон–Гриффитс выторговал для подчиненных 6 шиллингов в день — втрое больше, чем в пехоте, поэтому мог рассчитывать на квалифицированных специалистов и механических «толкателей» грунта с собственной фирмы. В качестве фронтового средства передвижения использовался «Роллс–Ройс», подарок жены, набитый бутылками с редкими винами — «жидкой валютой» для офице­ров, у которых он забирал солдат.

Еще в декабре англичане заложили первый заряд из 20 кг пироксилина, но из‑за сильного артобстрела отступили раньше, чем смогли его подорвать. 17 апреля 1915 г. британцами у высоты 60 было взорвано пять мин, общим весом 4,5 т. Взрывы были произведены с интервалом в 10 секунд одновременно с началом атаки. Как сказал Нортон–Гриффитс, мудрее потерять немногих людей от обломков, чем многих — от пу­леметов. И действительно, англичане потеряли всего семерых, несмотря на сильпый огонь немцев по захваченным позициям.