Мифы Первой мировой - Евгений Белаш

Неожиданную славу приобрели колониальные части, к примеру, гурки (непальские горцы) и сенегальцы (сенегальцами называли солдат, набранных во Французской Западной и Экваториальной Африке). Такие солдаты отлично умели обращаться со своим традиционным холодным оружием и были гораздо устойчивее психологически, что отмечали, например, Анри Барбюс, тоже ветеран Первой мировой, и Борис Савин­ков, террорист и писатель.

Первые месяцы войны показали, что причиной многих смертей являются сравнитель­но небольшие и малоскоростные осколки. Стремясь защитить солдат, изобретатели предлагали множество конструкций — от сравнительно легких жилетов из шелка (до­роже), хлопка и кожи (дешевле), потомков «бронежилетов» древности, до передвиж­ных щитов с бойницами, опять‑таки потомков туров и фашин.

15 марта 1915 г. во Франции появились первые протокаски для защиты головы, на­девавшиеся под кепи. Французский генерал Август Луи Адриан, вдохновившись идеями XVI в., предложил более совершенную стальную каску, позднее названную его именем. Уже в начале 1915 г. было выпущено порядка 700 000 таких касок. Англичане последовали французскому примеру, в июне того же года заказав 1000 штук, а в августе запатентовав собственную конструкцию Джона Броди. Но были и национальные особенности: французы стремились обеспечить защиту как можно быстрее, выбрав полусферу из мягкой стали, внешне напоминающую пожарную каску. Англичане заботились о защите от шрапнели, падавшей преимущественно сверху, каской «тарелкой». А немцы стремились защитить от низкоскоростных осколков снарядов, мин и гранат лицо и шею, т. е. спереди. Германская каска, или Stahlhelm, была разработана доктором Фридрихом Швердом (Friedrich Schwerd) и пошла в массовое производство как «Модель 1916». В июле 1916 г. было выпущено 300 000 касок этой модели.

Для защиты самого дорогого у солдата, т. е. его головы, на каски крепились до­полнительные бронедетали. Поэтому немецкие каски и получили знаменитые «рожки». Немецкий снайперский или осадный шлем 1917 г. внешне сильно походил на… сак­сонский шлем XVI в., весил свыше 6 кг (!) и мог выдержать попадание обычной пули примерно с 200 м, а по данным англичан, «любая пуля с легкостью пробивает ее на­сквозь». Правда, шея солдата дополнительного «усиления» не получала и вращать головой в тяжелой каске было несколько затруднительно. А кинетический удар при попадании пули, даже не пробивая брони, мог запросто сломать шею (проблема выбо­ра оптимального соотношения защита/вес остается и в наши дни). Но и защите живо­та и паха также уделялось внимание, например, в системе Адриана 1916 г. (Cuirasse abdominale Adrian), изготовленной в 100 000 экземпляров. Защита для рук и ног разрабатывалась, но имела куца меньшее распространение.

В целом, по английской статистике, применение касок снизило потери убитыми на 12 %, а ранеными на 28 %, доля ранений головы в общем количестве ранений снизи­лась с 25 % до 3 %.

Для защиты лица возродились различные опытные варианты забрал и бронеличин. Экипажи танков и бронемашин для защиты лица и особенно глаз от осколков пуль, капель свинца и окалины, отлетающих внутрь машин, использовали кольчужные сетки.

Британский «бронежилет» «necklet» (ожерелье или горжетка) из шелка, как наибо­лее прочной нити, стал широко использоваться с 1915 г. и выделялся из расчета 400 штук на дивизию. Он закрывал плечи и шею, имел толщину в 2 дюйма и весил примерно 1,5 кг, показал неожиданно хорошие результаты, но был дорог и быстро изнашивался. Другой вариант, «Chemico», весил 6 фунтов (порядка 2,5 кг) и представлял собой «бутерброд» из льна, шелка, хлопка и резины. Авторами некоторых русских руководств 1915 г. предлагалось даже самим изготавливать панцири из рубленных в кузнице пластин.

Немецкий Infantcriepanzer весил порядка 9—11 кг и был выпущен в количестве полмиллиона штук. При этом, по французским испытаниям, уже со 100—200 м трофей­ные кирасы пробивались винтовочной пулей навылет, не говоря уже о пулеметах. По испытаниям в США кирасы держали винтовочные пули только с 60—300 ярдов. По отзыву Юнгера о британском бронежилете,«лейтенанта, несмотря на броню под мундиром, уложили на месте, так как пистолетная пуля, пущенная Райнхардтом с близкого расстояния, вогнала весь этот броневой щит ему в тело». Но от осколков снарядов и шрапнели кирасы в сочетании с усиленными шлемами вполне могли спасти, а для снайперов, пулеметчиков и наблюдателей, особенно на передовых постах во время артобстрела, тяжелый вес брони был не столь важен. Некоторые нагрудники имели резиновый подбой толщиной около дюйма (25,4 мм), снижавший травмы при ударе пули.

Шотландский офицер Грей, неоднократный победитель соревнований по стрельбе, предложил снайперский щит для установки в траншеи, позднее названный в его честь. Щит Грея представлял собой металлический щит, к которому проволокой при­креплялся такого же размера деревянный щит с соответствующим бойнице отверстием. К деревянному щиту гвоздями прибивались мешки с песком, соответствующие по цвету мешкам на данном участке бруствера. Ночью часть мешков вытаскивалась из брустве­ра и заменялась щитом. В результате бойницы обычно оставались не замеченными противником, а сам щит имел дополнительное преимущество — при попадании в него пули, встречая на своем пути мешки и дерево, не издавал обычного звука, неизбеж­ного при ударе пули о металл, и не выдавал укрытия. Другой двойной переносной щит представлял собой большой треугольник со стальной задвижкой в заднем щите, закрывавшей бойницу. Даже если пуля пролетала через отверстие в переднем щите, она чаще всего попадала в задвижку, и только примерно в одном случае из двадцати противнику удавалось выстрелить по оптической линии наблюдения. Боковые щиты устанавливались под углом к фронтальному.

Немецкий «М1916» с подпорками, бойницей и задвижкой из 6–мм хромоникелевой стали держал ружейные и пулеметные пули со 100 м. Поздние модели имели толщину до 11 мм с боковыми «крыльями» в 3 мм, но вес щитка достигал уже 23 кг. Русский крепостной щит весил от 32 до 59 кг. Более крупные английские и французские мо­дели внешне напоминали катящийся цилиндр, «экипаж» которого составлял от 1 до 5 стрелков, для американского щита 1917 г., на двух парах колес (передняя пара — большего диаметра) — до 9. На некоторые из моделей предполагалась установка пу­лемета. Немцами использовались разработанные еще в 1880–е бронекаретки Шумана, легкие бронированные башенки на колесах, для 37—57–мм артиллерии, перевозимые лошадьми к месту установки в бетонные гнезда.

Для стрельбы по щитам применялись винтовки калибром от 0,333 Jeffery, 0,35 и выше, в т. ч. «слоновые» 470 Нитроэкспресс, до войны используемые охотниками на слонов и буйволов, и даже 500 и 600. Бронебойные пули (появившиеся у англичан в декабре 1915 г.) надежно выводили из строя пулеметы, достаточно было одного удачного попадания в замок. Попадание винтовочных пуль с близкого расстояния в человека больше напоминало небольшой взрыв, шокируя очевидцев. С появлением танков пулеметные гнезда и снайперские позиции станут одной из приоритетных целей для них.

Пехотинцы Первой мировой в кирасах и шлемах, с дубинками, стилетами, пиками и мечами внешне больше походили на солдат XV‑XVII вв., чем на довоенные армии. Даже и наказания солдат вполне напоминали средневековые. Например, в британской армии высшим наказанием был расстрел, полагавшийся за дезертирство, трусость, мятеж, передачу информации врагу, изнасилование, мародерство, включая обирание мертвых, порчу или утрату амуниции, принуждение спасательной команды и удар старшего по званию. Следующим суровым наказанием было отбытие 64 дней на передо­вой, где штрафник принимал участие во всех рейдах и работах. Провинившийся часо­вой получал «Полевое наказание № 1», оно же «На колесе» или «Распятие»: он при­вязывался к деревянному колесу на два часа в день, в течение 21 дня независимо от погоды. Пища его в течение всего этого периода состояла из галет, воды и кон­сервов. «Полевое наказание № 2» заключалось в выполнении всех тяжелых работ с той же диетой на срок от суток до 20 дней, при этом одеяло отнималось. Если про­ступок был менее значительным, солдата могли заставить маршировать два часа с полной выкладкой. Затем шло «С. В.» — «Confined toBarracks», наказуемый оста­вался в бараке от суток до недели.

В русской армии, по описанию Свечина, самострелов неофициально заставляли по три раза в день становиться во весь рост на бруствер передовых окопов, и прикла­дывать руки к глазам, изображая наблюдателей с биноклями. Немцы из своих окопов, удаленных на 700—800 шагов, давали несколько выстрелов по ним, после чего им разрешалось спуститься в окоп.

Юнгер вспоминал, что в немецкой армии провинившегося солдата могли послать с одной киркой на сотню метров вперед в сторону французских окопов.

Во избежание «траншейной стопы» солдаты каждый день на 15 минут снимали обувь и массировали ноги. Избегалась тесная обувь, резиновая надевалась только в слу­чае крайней необходимости, каждый солдат должен быть иметь пару сухих носков.