Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В кубрике, где я застал негодяя-матроса в окружении сочувствующих ему срочников-одногодков, попросил всех удалиться и немедленно приступил к работе, использовав для разговора «баночку» — длинный складывающийся алюминиевый стул на четыре человека. Опрышко — матрос последнего года службы — был не робкого десятка и весил около ста двадцати килограммов. Мне, однако, все же хватило тридцати минут непрерывного воздействия «баночкой» по его конечностям, пока, наконец, Опрышко не заплакал. Но заплакал он не от боли и страха, а от бессилия, что не может меня убить или покалечить. Затем мы сидели рядом на этой же злополучной «баночке», и я подробно объяснял Опрышко ход его дальнейших действий, т. е. то, что он должен сделать в ближайшие пять минут, чтобы не загреметь…
После нашего разговора матрос немедленно прошел в каюту своего командира группы и попросил простить его за проступок и забрать рапорт у командира. Попросил у командира корабля разрешения войти и показал сплошные синяки на руках и ногах, при этом высказался, что они справедливо получены им от меня. Попросил командира не направлять его дело в суд военного трибунала, доложил ему, что только что просил об этом и своего командира группы. После чего в своем кубрике заявил, что если кто — то из матросов проговорится о случившемся днем инциденте, лучше пусть сразу утопится… Другими словами он каялся в содеянном и просил его простить, но не передавать дело в суд. Матрос Опрышко вскоре после возвращения в Севастополь был уволен на «гражданку», а мой авторитет в глазах офицеров и мичманов корабля значительно вырос.
Вот так мы с Николаем Борисовичем и начали дружить по-настоящему, благо и возрастная разница с ним была небольшая, и чувство доверия появилось друг к другу… После этого случая он действительно начал мне доверять, что потом неоднократно подтверждалось его отношением ко мне в той или иной ситуации.
А сегодня ранним утром, как всегда, командир прибыл на корабль в семь утра, и осматриваясь по сторонам, стал медленно подниматься по трапу на корму корабля. Я стоял у курительной бочки на юте и видел, как к трапу подбежал Латяну с докладом, что за его дежурство на корабле происшествий не случилось. Владимир Степанович оставался на ночь на корабле старшим, а я как раз попал в его смену. Но, честно говоря, это Захаренко попросил меня оставаться в смене со старпомом, наверное, хотел иметь от меня дополнительную информацию по положению дел на корабле в его отсутствии или же не до конца доверял старпому. Рапорт командир принял молча, поздоровался за руку со старшим помощником, и, заметив меня, махнул рукой, чтобы я участвовал в сопровождении. Владимир Степанович что-то продолжал докладывать командиру, отвечал на его вопросы, я молча шел сзади.
Через сорок минут все офицеры и весь личный состав срочной службы, свободный от вахт, построятся на носу корабля на торжественный подъем флага и гюйса, затем все разойдутся по своим боевым частям и службам отрабатывать боевые задачи. Командир и старпом, разговаривая, поднялись по трапу к каюте командира, Николай Борисович, не оборачиваясь ко мне, попросил меня зайти к нему после построения и подъема флага. Я подтвердил его решение и отправился на построение на верхнюю палубу. Затем был утренний чай с обязательным печеньем, сыром и сливочным маслом. После началась утренняя приборка на корабле, и только лишь в десять часов я смог попасть к командиру. Все морские офицеры обращаются наедине друг к другу по имени и отчеству или же по имени.
— Присядь, Руслан Георгиевич, — попросил Николай Борисович, — хочу с тобой посоветоваться.
Он протянул мне журнал «Спортивная жизнь России», открыл его, и указав пальцем на фотографию ватерполиста, спросил:
— Ты знаешь, кто это?
— Конечно, знаю! Кто же не знает «Фантомаса», он член сборной Черноморского флота по ватерполо и звание его вроде бы мичман, — ответил я.
Николай Борисович продолжил:
— Тебе ведь известно, что мой отец был генералом артиллерии, и что мой младший брат, тоже морской офицер, проживает с семьей в том же семейном общежитии, что и я с женой?
Я утвердительно кивнул головой.
— Отец моей жены в звании генерал-майора, а вот папа жены моего брата — в звании генерал-полковника, — объяснил Николай Борисович.
— А дело в том, — продолжил Николай Борисович, — что этот «Фантомас» также проживает в общежитии с женой и маленькой собачкой породы такса. У жены брата собачка той же породы. Рядом с общежитием парк, где все выгуливают своих собак. Вот там «Фантомас» и снюхался с женой брата. Ему сейчас предложили перейти в сборную России по ватерполо, т. е. в Москву, а он в свою очередь, предложил жене моего брата развестись и поехать с ним в Москву. Брат подошел к нему для выяснения причин его хамского поведения, но «Фантомас» даже слушать не стал, просто избил его. Ростом он за два метра и весит килограммов сто тридцать. Что делать, Руслан Георгиевич, ума не приложу? Вот тебе и вся история вкратце.
— Послушайте, Николай Борисович, — спросил я командира, — а что, он собаку так и продолжает выгуливать в парке?
— Практически каждый день, около семнадцати часов он ходит по одному и тому же маршруту, делает один круг по парку, — подтвердил командир.
— Есть у меня одна задумка, Николай Борисович, я хочу встретиться с ним и поговорить по-мужски, если Вы не возражаете, — попросил я.
— Возражаю, — решительно ответил командир, — этот здоровенный амбал переломает тебе все кости, посмотри, что он сделал с моим братом. Руслан Георгиевич, ты думаешь, что справишься с ним в одиночку? Да он тебя одной рукой сделает и не поперхнётся!
— Ну, это мы еще посмотрим, кто кого и как, но все же я с ним встречусь и поговорю по-мужски, а результат разговора Вам, Николай Борисович, лично и доложу, — закончил я. После чего попросил разрешения и вышел из каюты.
В амбулатории я застал своего санинструктора Любченко. Попросил его найти матросов Батаева и Гиша и направить ко мне в каюту минут через десять. Затем спустился
- Капитан без прошлого 2 - Денис Георгиевич Кащеев - Космическая фантастика / Прочее / Попаданцы / Прочие приключения / Периодические издания
- Милиция плачет - Александр Георгиевич Шишов - Прочие приключения / Юмористическая проза
- Романтики - Константин Георгиевич Паустовский - Морские приключения / Советская классическая проза
- Севастополь - Александр Георгиевич Малышкин - Историческая проза / Морские приключения / Советская классическая проза
- Операция «Сокол» - Пантелей Михайлов - Прочие приключения
- Жизнь-река - Геннадий Гусаченко - Прочие приключения
- Синее безмолвие - Григорий Карев - Морские приключения
- Экспансия. Книга 2 - Сергей Сергеевич Эрленеков - Боевая фантастика / Космическая фантастика / Прочие приключения / Периодические издания / Фанфик
- Явный сон. Гнев Хавры - Рахат Хошгельдыевич Ягшимырадов - Героическая фантастика / Прочие приключения / Фэнтези
- Удачное решение - madei - Остросюжетные любовные романы / Прочие приключения / Эротика