Я служил на флоте - Руслан Георгиевич Илаев

не вняли. Так трагически оборвалась земная жизнь этого бесстрашного, верного идеалам революции молодого человека, двадцати одного года от роду.

Единственный сын Дадока Георгий Илаев появился на свет в 1919 году после его гибели. В 1949 году Георгий, будучи помощником судьи в г. Алагире, по крупицам собиравший сведения о короткой жизни отца, отправился в Пятигорск, чтобы выяснить, при каких обстоятельствах он погиб. В архиве деникинцев нашел протокол допроса, проливший свет на историю ареста и последующей казни Дадока Илаева и Бази Тлатова. Ниже привожу полный текст протокола: «14 апреля 1919 г. в г. Пятигорск по распоряжению начальника контрреволюционного отдела при штабе главнокомандующего и командующего войсками Тереко-Дагестанского края, я, поручик Маршан, производил допрос нижепоименованных в качестве свидетелей в порядке ст. Военного Положения от военного положения, причем опрашиваемый показал:

1. Икаев Александр Васильевич, подполковник, православный, проживает в ст. Ардонской, — мною 14 сего апреля задержано в г. Пятигорске два главаря разбойничьей шайки: Тлатов Василий и Дадок Илаев, которые при большевиках терроризировали все население ст. Ардонской и окрестных аулов. На второй день пасхи в ст. Ардонской означенными разбойниками было организовано вооруженное нападение на штаб отряда (1-го партизанского). При нападении пытались отбить пулеметы, конские составы и разоружить команду. Но благодаря бдительности часовых и распорядительности начальства нападение было безрезультатно. Шайка была из человек тридцати. На другой день шайкой было совершено нападение на обоз, ехавший на ст. Дарг-Кох. Случайно в это время проходил батальон драгунов, нападавшие разбойники после первых выстрелов убежали. Удостоверяю, что Тлатов и Илаев видные большевики и грабители, они были главными участниками разгрома с. Алагир летом прошлого года. О их преступной деятельности знают очень многие. Сейчас в г. Пятигорске находятся хорунжий Икаев и хорунжий Сохиев на даче Стрелкова. Больше по делу показать ничего не имею. Прочитано подполковник Икаев, поручик Маршан.

2. Хорунжий Икаев Захар Иванович 29 лет, православный, не судился, проживает в ст. Ардонской. Около 5 часов вечера 8 апреля с.г. я и мой старший брат Егор Икаев стояли у калитки своего дома и в это время по улице прошли восемь-десять вооруженных лиц, среди которых были Дадок Илаев и Тлатов Василий. Превого я видел, а второго узнал в толпе по голосу. Было совершено нападение на часового, охранявшего пулеметы 1-го партизанского отряда, начальником которого состоит подполковник Икаев. Выстрелом из винтовки часовой был ранен в ногу. Подняли тревогу, и пошла перестрелка. Нападавшие разбежались. Но через час-два эта шайка напала на мой дом. Я дал три выстрела, грабители скрылись. На следующую ночь было нападение на штаб отряда. Открыли пулеметную стрельбу, и нападавшие рассеялись: нападавших было человек 25–30. Числа 10–11 апреля со ст. Ардонской отрядный обоз отправился на ст. Дарг-Кох и подвергся нападению разбойничьей шайки. К месту происшествия подошел батальон казаков сунженского отдела, направлявшийся в село Ново-Христиановское. Разбойники разбежались. Дадок Илаев и Тлатов Василий известные разбойники большевики и как таковые они держали все население в страхе. Больше показать ничего не имею. Прочитано хорунжий Икаев, поручик Маршан.

3. Хорунжий Сохиев Николай Дзигоевич, православный, 30 лет, проживает в г. Владикавказ по Краснорядской ул. № 21. На пасхальной неделе был в гостях у хорунжего Икаева, проживающего в ст. Ардонской. На второй и третий день праздника были произведены вооруженные нападения на штаб подполковника Икаева, командира 21 партизанского отряда, на часть его квартиры, на дом хорунжего Икаева. Нападения были отбиты. Местные жители села Ардонского определенно указали на Тлатова Василия и Илаева Дадока как на главарей шайки видных членов партии «Кермен». Всех нападавших человек было 20–30.

Селение Алагир в январе с. г. подверглось разгрому, участвовали «керменисты» сел. Ардонского. Больше показать ничего не имею. Прочитано хорунжий Сохиев, поручик Маршан. Верно: начальник гарнизона штабс-капитан /подпись/ 29 мая 1919 г. г. Пятигорск. Копия верна».

После казни Илаевым не выдали тело Дадока, но на старом кладбище Ардона в 1922 году близкие установили памятник славному представителю фамилии, герою-керменисту, отдавшему жизнь за идеалы революции. У Дадока Илаева было три брата и три сестры: Баразг, Хаджумар, Хазби, Адто, Адти и Гагаш. Памятник — «цырт» стоит одиноко на кладбище. Отец не раз приводил меня к цельному трехметровому камню, где высечены дата рождения и дата смерти Дадока. «Надо ему современный памятник поставить в илаевском ряду», — махнул папа рукой в сторону, где компактно захоронены мужчины и женщины нашего немногочисленного рода. Там покоятся его братья и сестры. Я пообещал, что обязательно это сделаю, однако до сих обещание, данное отцу, не выполнил. Год назад рассказал о разговоре с дедушкой своему сыну Тимуру. И мы решили, что памятник должен быть установлен в ближайшее время.

Мичман «Фантомас»

Захаренко Николай Борисович, командир эскадренного миноносца «Бдительный», имел воинское звание капитана третьего ранга и был одним из немногих перспективных молодых командиров на Черноморском флоте. Офицеры нашего корабля его уважали и любили, хотя многие из них были старше его на пять-десять лет. Вот взять, например, старпома Латяну Владимира Степановича, он тоже имел звание капитана третьего ранга, но по возрасту был старше командира на восемь лет. Всего офицеров и мичманов было на корабле двадцать девять и личного состава, то бишь матросов и старшин срочной службы, где-то двести восемьдесят человек.

На эсминце я служил начальником медицинской службы второй год. Успел с нынешней командой побывать на шестимесячной боевой службе в Средиземном море. И вот уже пошла четвертая неделя, как мы вернулись в Севастополь — на место постоянной дислокации на Графской пристани. Николай Борисович был умный руководитель и великолепный организатор, редко повышающий голос на подчиненных, но требовавший беспрекословного подчинения младших по званию старшим, или, другими словами, требовал соблюдения воинской субординации. Мы подружились с ним на боевой службе, после одного неприятного случая, который имел место на «Бдительном» в походе. Матрос третьего года службы Опрышко ударил перед строем по лицу офицера — своего непосредственного начальника, командира группы боевой части «три» или минно-торпедной части. Произошло это на глазах стоящих в строю матросов срочной службы, подчиненных пострадавшего лейтенанта.

На офицерском собрании в кают-компании командир довел информацию по происшествию до всех присутствующих начальников. Здесь же указал на молодого офицера, получившего оплеуху от матроса Опрышко, попросил его рассказать подробности произошедшего инцидента. Офицеры хмуро слушали командира группы. Такого случая еще не было ни у кого на памяти. Чтобы матрос перед строем ударил офицера!? Все знали, что матросу грозит суд трибунала и дисциплинарный батальон на мраморных каменоломнях Псковщины. Но ведь