Костры на алтарях - Вадим Панов

На которое генерала не пригласили.

«Они хотят бросить все силы против новых врагов, – грустно усмехнулся Ляо. – И совсем забыли о старых».

А напомнить нечем. Все козыри старик уже использовал, а новые не появились. Урзак погиб, книга пропала – это его пассив. А в активе у оппонентов – миллионы юаней ущерба и всемирное объединение ломщиков. Вот опасность! Вот проблема! Вот где затаился истинный враг Поднебесной!

Старик медленно провел пальцем по подлокотнику кресла.

– Ван, что сообщают из Европы?

– Утешительных вестей пока нет, но глава мюнхенской Триады уверен, что сможет выйти на след нашего dd.

– Каким образом?

– В Баварии у нас большая диаспора, много глаз и ушей. И еще господин Дэн просил передать, что dd ищем не только мы.

– Полиция?

– Господин Дэн не уточнил, но я понял, что он имел в виду не Европол.

– Очень хорошо… – На губах генерала появилось подобие улыбки. – Он сказал, что уверен?

– Я процитировал дословно.

– Хорошо. – Ляо прищурился. – Если Дэн уверен, значит, у него есть след.

* * *

территория: Европейский Исламский Союз

Мюнхен, столица Баварского султаната

отель «Дом Бедуина»

хороший рыбак ищет не удобное место, а рыбное

Ничто так не успокаивает человека, как привычное, нераздражающее занятие. Кто-то моет машину или посуду, кто-то вырезает фигурки или просто стругает ножом деревяшку, другими словами – делает что-нибудь, не особенно на этом сосредоточиваясь, работает руками, оставляя голову свободной для размышлений. Каори в таких случаях чистила оружие.

Несмотря на изящное сложение, которое некоторые глупцы принимали за хрупкость, мамбо предпочитала довольно тяжелый для женщины «Маузер Штурм» – модель редкую, дорогую, зато обладающую колоссальной убойной силой и разработанную под универсальный девятимиллиметровый патрон, что позволяло не беспокоиться о наличии боеприпасов. Как и все металлическое в снаряжении Каори, «дыродел» был отполирован до зеркального блеска, производил впечатление не смертоносного оружия, а милой, хоть и громоздкой безделушки, и черными в нем оставались лишь рукоять да хищный зев дула.

Запоминающийся пистолет.

Каори никому не позволяла к нему прикасаться, лично поддерживала «дыродел» в порядке и никогда не торопилась при чистке: «Маузер» девушка разбирала долго, смазывала тщательно, снаряжала медленно, с любовью. Уход за оружием был для мамбо ритуалом не менее важным, чем ритуалы религиозные, чем церемонии, посвященные святым духам Лоа, с которыми была связана вся ее жизнь.

Несмотря на то что Католическое Вуду позиционировало себя как «религию для бедных» и обрело силу благодаря поддержке нижних слоев общества, среди его иерархов было мало выходцев из небогатых семей. Большинство будущих архиепископов рождались не в трущобах, а в приличных квартирах, а то и в особняках, как, например, Ахо – старший сын богатейшего техасского промышленника. Или Папа Джезе, родители которого, по слухам, являлись эдинбургскими каперами высокого ранга. Все эти люди получили достойное образование и, если бы не пришли в лоно церкви, сумели бы реализовать себя в светской жизни.

В отличие от них, Каори не имела за душой ничего, кроме веры.

Будущая мамбо была пятым ребенком в семье мелкого лавочника из Хьюстона, с трех лет бегала по грязным улицам бедного пригорода, и грозящее ей будущее можно было прочесть без обращения к духам Лоа. В десять-двенадцать лет Каори должна была лишиться девственности, в тринадцать-четырнадцать – забеременеть. При хорошем развитии событий – стать матерью большого семейства, обретя к тридцати годам четверых-шестерых детей и килограммов сорок лишнего веса. При плохом – стать шлюхой и сдохнуть от передозы, не дожив и до двадцати. Обычные перспективы для ее круга, и большинство девчонок, с которыми Каори играла на хьюстонских улицах, пошли или по первому, или по второму пути.

Ей же повезло.

Или не повезло.

В любом случае, Каори сумела вырваться из касты.

Смышленую девчонку с необыкновенными сапфировыми глазами заприметил Ахо, бывший в ту пору настоятелем местного вудуистского прихода. Он никогда не скрывал, что сначала обратил внимание на яркую внешность малолетки, обещавшей вырасти в потрясающую красавицу, а уж затем, приведя Каори в храм, ощутил горящий в ней огонь, почувствовал таящуюся в девочке силу и любовь, что дарили ей дерзкие и норовистые духи Лоа. Сапфировые глаза не обманули – священник наткнулся на редкую драгоценность. Ахо выкупил девочку у отца, заплатив ему из собственных средств, и отослал в лучшее сосьетте Католического Вуду, в монастырь ордена Замби. Тем самым он навсегда изменил судьбу Каори. Ибо ученики обычных сосьетте имели выбор: если им не удавалось постичь премудрости Вуду, они покидали монастырь и возвращались к светской жизни. А замбийцы, которых с первых же дней погружали в самые сокровенные тайны учения, обязательно вливались в иерархию Католического Вуду. Или погибали, не выдержав суровых испытаний.

Перед Каори открылся новый путь, и она сумела осилить его.

Ахо не ошибся – девочка была сильна, и духи Лоа любили ее. Священник пристально следил за становлением протеже и не отказывал себе в удовольствии похвастать способностями Каори перед соратниками. Он сделал еще один мудрый ход: не затащил девушку в постель, а относился к ней как к дочери, чем окончательно завоевал ее преданность. Ахо отлично разбирался в людях и прекрасно видел, что Каори, несмотря на силу и способности, не обладает должным умом и проницательностью, чтобы рассчитывать на успех в самостоятельном плавании. Девушка оказалась склонной к простым решениям: предпочитала давить на людей, а не договариваться с ними, угрожать, а не использовать, не разбираться в тончайших нитях интересов и противоречий, а идти напролом. Она была обречена стать инструментом, вторым номером, исполнителем, и именно этот образ терпеливо лепил священник.

В двенадцать лет девушке вживили «балалайку», однако не смогли нанести на глаза наноэкран – организм Каори трижды отторгал его, что стало еще одним доказательством тесной связи девушки с духами Лоа. В двадцать она стала мамбо, а за год до этого, выполняя приказ Ахо, Каори совершила первое в своей жизни убийство.

Сорока минут, что отсутствовал Папа Джезе, мамбо не хватило: когда архиепископ вернулся в номер, она едва приступила к сборке «Маузера».

– Наш dd как сквозь землю провалился, – сообщил Папа Джезе. – Мы проверили все места, где он мог быть, но безрезультатно. Думаю, он покинул Мюнхен.

– Хунган, который привел dd в лоно Католического Вуду, слишком мало знал о нем, – отозвалась Каори.

– Вот уж не думал, что ты займешься поисками крайнего, – усмехнулся архиепископ. – Не в твоем стиле.

– Я ищу книгу, – угрюмо заметила девушка, разглядывая блестящий пистолет. – А о том, кто и как проявил себя в операции, подумаем позже.

– Тогда при чем здесь местный хунган?

– Я почитала его материалы, в них сплошные пустышки: адреса конспиративных квартир и невнятное описание внешности, которую можно сменить за пару часов. Хунган не предпринял ничего, чтобы узнать адепта получше.

– Не было необходимости. – Папа Джезе помолчал. – И не было опыта. Ты рассуждаешь, как профессионал, и забываешь, что речь идет о простом хунгане, который призван нести свет истинной веры на эти несчастные земли.

– Но он помог нашему dd проникнуть в дом!

– Потому, что получил приказ. Кстати, твой приказ.

– Я бы позаботилась о том, чтобы dd не смог от меня скрыться.

– Поэтому ты не проповедуешь, а защищаешь. – Архиепископ кивнул на «Маузер». – Каждый занимается своим делом.

Продолжать спор не имело смысла. Каори поджала губы, быстрыми, немного резкими, но уверенными движениями завершила сборку пистолета и, не глядя на Папу Джезе, произнесла:

– Тем не менее в материалах есть намек на след.

– Вот теперь я тебя узнаю, – рассмеялся архиепископ. – Ты найдешь даже песчинку в Сахаре.

Девушка пропустила лестное замечание мимо ушей.

– Они два раза встречались в Blumenmarkt, в барах, расположенных на соседних улицах.

– Это означает, что в ближайшее время наш dd в этом районе не появится.

– Я проверила улицы, – невозмутимо продолжила Каори. – На них полно заведений для любителей трансеров. Можно сделать вывод, что у нашего друга особые сексуальные пристрастия.

– Я посылал людей в этот район, – нахмурился архиепископ. – Безрезультатно.

– Значит, надо проверить еще раз, – твердо произнесла мамбо. – И не людей послать, а отправиться самим. – Она загнала в рукоять обойму и улыбнулась: – Других зацепок я не вижу.

* * *

территория: Европейский Исламский Союз

Мюнхен, столица Баварского султаната