Русский пасодобль - Алеся Кузнецова

заметила выступившие на груди Эстер бледно-розовые пятна и еле заметно улыбнулась.

Глава 2 Дневник княжны. Бал

Эстер нравился ритм большого города, она почти не возражала против пробок, во время которых можно было сосредоточиться на своих мыслях. Красный свет светофора сменился веселым желтым, а потом уверенным зеленым и колонна машин поползла в сторону университета, где ее уже ждал галантный мужчина в возрасте с толстым конвертом откровений девушки из начала прошлого столетия. Возможно, дневники Анны прольют какой-то свет на случившиеся в усадьбе события. Но даже если из записок княжны она просто узнает про будни и жизнь своей далекой семьи, это будет не менее ценно.

Кирилл Петрович передал Эстер запечатанный конверт и улыбнулся:

– Княжна была довольно романтичной девушкой.

– Это и удивительно. Меня смущает такая разница между

Анной Горчаковой, которую я знала, и княжной с портретов в музее. Но то, что я прочла в первых главах дневника, ближе по стилю к девушке с музейных фотографий.

– Иногда люди меняются. Все в жизни подвержено изменению.

– Всегда думала, что нельзя измениться так кардинально. Пока не понимаю, в чем смысл, но я планирую провести с этими новыми главами весь сегодняшний вечер и уже предвкушаю, как завернусь в уютный плед, заварю себе горячий чай и начну читать.

27 Сентября 1916 г., Москва

Я ужасно смущена и боюсь оконфузиться. Раньше мне не приходилось бывать на таких больших балах. Маман по сто раз на дню повторяет как следует себя вести девушке из приличной семьи, но, кажется, я никогда не смогу все это запомнить и непременно оконфужусь. Вчера была модистка и мы примеряли платья и перчатки. Платье вполне сносно и, пожалуй, даже красиво. Нежного цвета словно дымчато-розовые бутоны в нашем саду, хотя мне всегда нравятся полевые цветы. Маман ругает меня за неподобающий вкус. А перчатки оказались велики, модистка обещала заменить и привезти в день бала другие. После обеда приходил учитель танцев. Он совсем не такой терпеливый как наш господин Васильев дома. Брат изображал моего кавалера и я должна была правильно ответить на приглашение. Если бы можно было не ехать туда, я бы с радостью осталась дома. Но, кажется, меня сюда ради этого бала и привезли. Устинья слышала от местных служанок, что отец уже сговорился с господином Топазовым и дело идет к помолвке. Это ужасно разозлило меня, я плакала весь вечер. Наряжают словно куклу и везут на бал, “чтобы я могла там встретить кого-то достойного”, как выразилась маман, а на самом деле у них, оказывается, уже все решено. Словно это такая игра, но ее правил мне не объясняют, а лишь требуют точного исполнения действий. Словно это спектакль в нашем театре, а не моя жизнь. Я просила Устинью разузнать про этого господина. Говорят, что он хорош собой и довольно молод. У него есть поместье в наших краях, но он туда редко наведывается и лишь собирает с него доход. А сам все больше в городе. Недавно умер его отец и он должен вот-вот вступить в наследство. Надеюсь, что я смогу его полюбить. Я буду очень стараться. Пробую это имя на вкус: Сергей Петрович Топазов, но пока не могу даже понять, нравится ли мне оно. Завтра я повторю снова все, чему меня учили последние месяцы и постараюсь ничего не испортить чтобы не опозорить семью.

Эстер фыркнула и налила себе еще одну чашку чая. Какая чушь! Даже страшно представить, что кто-то будет решать что именно ей надеть и повезет ее на ярмарку невест, где уже выбран собственно и покупатель. Как только Аннушка это все выдержала? Неужели она сможет полюбить незнакомого человека, только потому что его выбрал отец. Этот Топазов уже не нравился Эстер просто потому, что его выбрала не сама Анна. Все-таки нынешние времена и современные возможности ни в какое сравнение не идут с тем, что было чуть больше ста лет тому назад. А все же интересно, если бы ее отцу тоже можно было бы выбирать парня, кого бы он выбрал для Эстер? Точно не Эмиля. Эстер улыбнулась сама себе, пригубила чай и перевернула страницу. Следующая запись в дневнике княжны была сделана лишь месяц спустя.

27 октября 1916 г, усадьба Горчаковых

Самое страшное, как я и предполагала, случилось. Это был ужасный конфуз и я даже заболела после бала. Родителям пришлось уехать из Москвы, хотя сезон только начался в надежде, что так в обществе скорее забудут мою оплошность.

Спустя час после начала бала меня представили Сергею Петровичу Топазову. В окно попадали лучи осеннего солнца, и мне было сложно что-то рассмотреть из-за этого слепящего света, а может, и от волнения. Я лишь заметила его белый военный мундир и все думала, что Устинья не говорила, что он военный, и я почему-то представляла его не таким высоким. Почти не помню эту короткую встречу. Помню только, что маман мне потом несколько раз повторила, что нужно не перепутать и запомнить, что с господином Топазовым я танцую мазурку. В самом начале бала мне выдали книжечку, куда мы записывали какой танец и с кем я танцую. Первый танец был обещан кузену, и это меня успокоило. Танцевать с ним было просто и он хорошо вел в танце. На вальс меня пригласил только что представленный по всем правилам его друг, блондин с широкой улыбкой. Ужасно стыдно, но я не запомнила его имени и не могла наслаждаться танцем, а вместо этого волновалась, чтобы с рук не упали перчатки. Модистка так и не привезла по размеру и пришлось надеть большие. Напряжение рук позволяло удерживать и не давать перчаткам соскользнуть. Но я с ужасом ждала мазурку, когда буду танцевать с Сергеем Петровичем и должна буду о чем-то с ним говорить. Мазурка – самый главный танец бала, важнее может быть лишь котильон, после которого кавалеры поведут дам в гостиную, где пройдет обед и они будут сидеть рядом и надо будет о чем-то беседовать. Маман сказала, что сегодня достаточно будет закончить на мазурке, и после этого господин Топазов проводит меня чуть отдышаться после танцев, ведь два танца подряд танцевать с одним кавалером, если он не является твоим женихом, считается верхом неприличия, а господин Топазов вызвался сопроводить меня на обед. На словах про два танца и жениха я покраснела от гнева и несправедливости, вспомнив, что они уже обо всем договорились, но маман сказала,