Пантанал и Тектонический Разлом - Дино Динаев

ребенка боретесь! — почесал я репу.

— Не дурите, Бекк! Садитесь в тачку и дуйте домой! Лучше подумайте, как за собачку будете рассчитываться. На международном рынке она 10 миллионов рублей стоит!

— По нашим законам цены должны быть внутреннего рынка! — завопил я, делая микроскопический шажок для последующего броска.

Один из шкафов поднял револьвер и уставил мне промеж глаз.

— А так? — миролюбиво поинтересовался он.

— Приходилось убивать! — понял я.

— А как же?

— Все для блага детей?

— Именно!

Неизвестно, чем бы кончилось, если бы не проявились дружинники.

Дружинники.

Их было четверо. Белобрысый смешной парень по имени Евграф, молоденькая девчушка Лариса, и два молчаливых парня, по виду типичные работяги, Генка и Фима.

— Что за шум, а драки нету? — спросил Евграф.

— Хочу участвовать, а мне не дают! — с ходу пожаловался я, почуяв, что это мой единственный шанс.

— Своей властью включаю вас… Как вас? Бекк? Включаю вас, товарищ Бекк, в состав добровольной народной дружины, если кратко-ДНД!

— Это совершенно против правил! — проблеял очкастый, который даже не подозревал, насколько близки были его окуляры, чтобы оказаться у него в жопе.

— Можете жаловаться! — серьезно произнес Евграф. — Штаб ДНД в 8 кварталах отсюда! Вход со двора!

Шкафообразные предприняли попытку сближения, но девчушка подняла мобилу словно это был гранатомет.

— Запись идет прямиком в Роснет и дублируется в «подпол»! — проинформировала она. — Кто хочет в Гаагский суд?

В Гаагский суд никто не захотел, дружки сына мушкетера дружно позалезали в свою брюхастую иномарку.

— Ты сам себе срок намотал! — пригрозил адвокат.

— Сам мотай отсюда! — сплюнул Евграф. — Лоер херов!

Ловушка.

С группой я связался заранее. Была интересная задумка, заключавшаяся не в командире группы Евграфе, а милой девушке Ларисе. В каждую группу добровольцев был включен либо действующий сотрудник МГБ, либо кандидат. Лариса Ивлева состояла кандидатом 1-го уровня из-за своих сенсорных способностей. Чуйка у девушки была аховая. Если б у меня была такая, меня бы не подстрелили в Париже как куропатку.

Посему я позвонил Евграфу, представился БС (бывшим сотрудником), ментом на пансионе. Дальше дело техники.

Так как в городе был объявлен красный уровень опасности, то на территории действовала конституция?2. Мы имели право на обыск домов. Жильцы отнеслись с пониманием. Тех, кто не понял, набивали в автозаки и семьями отправляли в СИЗО. Чтоб не путались под ногами.

— Вас где подстрелили? — спросила Ивлева, кивнув на мою ногу.

— Это на учебных стрельбах. Стреляли из ШАКа (штурмового автомата), не учел рикошет.

— Вам, наверное, тяжело за нами поспевать?

Дело в том, что в обыскиваемые дома я входил последним. Ствола не было, и, если бы Ночная Тварь положил меня первым, у пацанов не было бы ни единого шанса. Я вообще был удивлён, что нам не придали «пэпса» с автоматом.

Евграф обмолвился, что в случае опасности не лезть на рожон, а нажать тревожную кнопку на приданной рации и ждать группу, курсирующей на территории. Время прибытия меньше 2-х минут.

Сказанное уверенным тоном уверенности не внушало. Отчаянно хотелось нажать другую кнопку и вызвонить Дастина, но это сразу раскроет меня.

Лариса, будущий профессиональный сенс, почувствовала мандраж и поспешила успокоить. Генка и Фима мастера спорта по борьбе, Евграф вообще вооружённого бандита задержал.

Мы проверили домов пять, часто видя другие группы ДНД, выходящие из соседних домов. Разглядев и там знакомые рожи, стало понятно, Главк ведет по Зубчаниновке Сеть — крупномасштабную операцию с отзывов сотрудников из выходных и отпусков. Я что-то не припомню такого ажиотажа в своем богатом опыте. Слишком все тщательно даже для поимки маньяка.

Узнав нескольких сотрудников из отдела П, я уверился окончательно, что все произошедшие события как-то связаны с Пантаналом. У меня было плохое предчувствие. Все, так или иначе связанное с проектом, заканчивались одинаково плохо. Гибли люди, часто невинные, а выжившие завидовали мертвым.

В ловушку нас завела Ивлева. Допускаю, было бы лучше для всех, чтобы этот дом обыскала более подготовленная группа.

Дом в 2 этажа из кроваво-красного кирпича возвышался сразу за незастроенным пустырем. Ивлева безошибочно указала на него. Евграф вызвал инфу на планшет, кивнул удовлетворённо.

— По прописке числится семья из 4-х человек. Двое взрослых и двое мальчиков-5 и 10 лет.

Пока мы шли по пустырю, заходили в калитку, из окна на втором этаже пялилась бледная плоская физиономия. Должно быть хозяин давно наблюдал за проверками близлежащих домов. Уже потом, когда все произошло, я отметил одну деталь, на которую должен был обратить внимание, если хотел еще помучиться на этом свете. За все время нашего приближения человек в окне не пошевелился, а ведь должен был хотя бы спуститься, чтобы впустить гостей. Но все это я понял слишком поздно.

Какое бы название для дальнейшего я не придумал, оно будет слишком страшное.

Дверь открыла очень худая женщина. Евграф затараторил дежурную фразу. По постановлению…мы должны…вы обязаны. Все как положено. Только его слова ложились в вязкую тишину внутри дома, тонули в ней, вымазанные в неподъемной патоке.

Ведь там двое детей, вязко шевельнулась мысль. Почему так тихо? Здесь не должно быть так тихо!

Как у любого действующего сотрудника МГБ у меня стоит ментальная блокада. Не из самых мощных, как у наших «слонов» из Лямбды, но средней руки гипнотизеру она не по зубам. Мало того, в результате легкой коррекции я могу безошибочно классифицировать момент, когда чужак попытается влезть мне в мозги.

Я еще мог спастись, когда, почуяв неладное, отшатнулся назад. Из открытой двери несло смрадом сырого мяса, а сама дверь оказалась уже и не дверью даже, а всасывающей воронкой.

Но тут вмешались борцы Генка с Фимкой, подхватили меня под белы ручки и буквально вбросили внутрь. Голову даю на отсечение, я не шевелился, но коридор поднырнул под ноги и понес в комнату с наглухо зашторенными окнами.

Лариса была уже здесь, раздетая до гола. Одежду на ней разорвали или разрезали, на белой коже остались царапины и порезы. Она застыла как статуя, расфокусирование глаза смотрели под разными углами.

Генка с Фимой застыли в такой позе, будто боролись друг с другом. Генка поднял Фимку за шею, ноги того были на полметра над полом. Было видно, что Фимка не дышит, лицо синело на глазах, но он не вырывался-просто висел и умирал.

В какой-то момент должно быть сработала ментальная блокада и я вырвался из охватившего меня морока. Потряс Ларису за голое плечо. Одного прикосновения хватило понять, что девушка мертвая. Кожа была холодная и промялась под пальцами, как бывает у трупа.

Вообще в этом доме я оставался единственным