Американский плохиш (ЛП) - Эдди Кливленд

— Что вы сделали? Как избавились от этой замкнутости? — продолжает Крис, и я благодарен за то, что он прерывает мои самые тёмные мысли.

— Хмм? А, я ходил к ним на могилы и разговаривал с ними. — Крис смотрит на меня, будто у меня выросла дополнительная голова.

— Что? — голос Криса звучит так, будто думает, что я его разыгрываю.

— Нет, на самом деле. То есть, не то, чтобы они отвечали мне. Я не сумасшедший, — я пытаюсь объяснить. — Мне просто хотелось поговорить с ними. Сказать им, что мне было жаль, что я подвел их и их семьи. Мне нужно было сказать им, какой честью было для меня служить с ними, и что я их не забуду, — мой голос становится грубее, и я тяжело сглатываю, пытаясь смириться с воспоминанием. — На самом деле, это помогло, — признаюсь я, потупив взгляд в землю.

Я поднимаю глаза на Армстронга, и вижу, как внимательно он на меня смотрит. Внезапно, он, кажется, вспоминает, что мяч у него, и он бросает его Крису.

— Знаешь что, малыш? Я делал то же самое.

— Да? — Крис смотрит на него, наклоняя голову набок.

— Да, я ходил на могилу к своему старому другу. Мне нужно было попрощаться с ним, понимаешь? Я хотел сказать ему, что я выбрался из армии и приехал сюда, — он указывает на пустые трибуны вокруг нас. — Я не знаю почему, но это на самом деле сработало. После этого я почувствовал умиротворение. Будто я наконец-то закрыл дверь в ту часть своей жизни.

Крис смотрит на мяч в своих руках, а потом на нас с Армстронгом. Мы явно дали ему пищу для размышлений.

— Я не знаю, сработает ли это в моём случае, — бурчит Крис мячу. Армстронг идёт к Крису, и я делаю так же. Я похлопываю парня по спине, вытягивая его из тёмного места, в которое — как я вижу — он отправляется.

— Эй, может разговор с твоим отцом на его могиле и не поможет тебе. Я просто говорю, что это сработало в моём случае. Тебе просто нужно делать то, что ты считаешь правильно, хорошо? — спокойно объясняю я.

— Это, правда, — вмешивается Камерон, — чтобы тебе ни пришлось делать, просто пройди через эту замкнутость. Это единственный способ, с помощью которого ты сможешь двигаться дальше и продолжать жить, малыш.

Крис отвечает лишь кивком. Я задумываюсь — это потому, что сейчас он не может доверять своему голосу? Я решаю, что это, вероятно, намёк на то, что пора возвращаться. Кроме того, девушки ждут нас в машине.

— Нам уже, наверное, пора ехать, Армстронг, — я выступаю вперёд, чтобы пожать ему руку. — Спасибо за это. — Мы пожимаем руки — те самые, которыми мы боролись за жизнь друг друга. Этот мужчина сказал мне, что я был ему кровным братом. И только теперь я готов это услышать.

— Всегда пожалуйста, Капитан, — он улыбается мне. — Эй, Крис, — он смотрит на сына Лорен, — хочешь оставить мяч себе?

Вот и всё. Удручённое лицо Криса снова обретает радостную улыбку, с которой он начал свой тур. Слава Богу. Я не хотел его расстраивать. Мне хотелось как раз обратного.

— Да? Это было бы круто. Спасибо! — Крис сжимает мяч, будто это брильянт.

— Без проблем. Просто помни о том, что тебе нужно отрабатывать бросок, ладно? И не важно, как тебе придётся сделать это, отпусти свою замкнутость. Ты почувствуешь, будто тебе дали новую жизнь, когда это случится, — Камерон протягивает Крису руку, чтобы пожать её, и я чувствую странную гордость, когда парнишка отвечает рукопожатием.

— Я справлюсь.

По его взгляду, я понимаю, что сегодня я сделал для него нечто хорошее. По крайней мере, я надеюсь, что нам это удалось. Он выглядит решительно настроенным, и может, поэтому нам нужно было открыть новую страницу. Ни один ребёнок не заслуживает такой трагедии и перемен, которые пришлось пережить Крису. Надеюсь, что это — начало, и он оставит всю боль позади.

И я ловлю себя на мысли, что все же надеюсь, что смогу остаться здесь для него и помочь направить его будущее.

Глава 21

Лорен

2014

— Ты помнишь Хэллоуин, когда мой отец поймал тебя и твоих друзей, когда вы пытались пробраться ко мне в дом? — жар заливает мои щеки, когда я смеюсь от воспоминания. Конечно, уменьшающееся количество вина в бутылке имеет к этому какое-то отношение.

— О, боже. Как я могу это забыть? Твой отец был в ярости. Я думал, он отходит меня по заднице ремнём, — Мак сощуривает глаза, а потом откидывает голову назад и хохочет. — Хотя, я это заслужил.

— Нее, он больше лаял, чем кусался, но да, тебя поймали с поличным.

— Мы были такими глупыми, — он пробегает рукой по бороде. — То есть, у нас была полная корзина туалетной бумаги, — он трясёт головой и потом делает ещё один глоток белого вина, которое мы открыли.

Когда они наконец-то вышли из машины, Крис с Маком шутили, словно закадычные друзья. На сердце было так тепло, когда я смотрела на своего расслабленного и вновь счастливого мальчика. Думаю, никто не хотел прощаться. После того, как Мак согласился остаться на ужин, они с Крисом отправились на улицу и бросали фрисби, пока небо не посерело, и не спустилась вечерняя прохлада. После они решили согреться видеоиграми, постоянно огрызаясь друг на друга. Клянусь, что пару часов, я не была уверена, один у меня ребёнок или двое.

Крис пошёл спать несколько часов назад, но мы с Маком всё ещё были на ногах, греясь в лучах нашей сентиментальности. Эти лучи горят сильнее, чем огонь, когда подливаешь в него третью бутылку Шардоне.

— Я также всё ещё помню, что он казал, — продолжает Мак. Он ставит свой бокал на стол, и выпрямляется, пародируя моего отца. — У одного из вас, ребята, должно быть, проблемы с кишечником, — Мак понижает голос, чтобы подстроиться под баритон отца. — Потому что если я узнаю, что вы забрасываете мою собственность туалетной бумагой, вам понадобится каждый её кусочек, когда я выбью из вас всё дерьмо.

Смех поднимается из моей груди, как и пузырьки в бутылке с шампанским. Так мило — сейчас быть способной смеяться от воспоминаний об отце. Когда у него случился первый сердечный приступ, каждая мысль о нем причиняла боль. Вообще-то, хорошо отпустить и снова смеяться над всем. Учитывая год, который я пережила, я начинала забывать, что значит чувствовать. Разве что не считать онемение и истощение. Я начинала верить в то, что эти чувства станут единственными, с которыми я буду жить.

— В этом был папа, — улыбаюсь я, и поднимаю бокал вверх, — благослови Господи его душу. — Мак закрывает глаза и кивает в немом благословении. — Почему тебе вообще понадобилось пробираться в мой дом? На тот момент мы уже долгое время были друзьями.