Любовь и смерть Геночки Сайнова - Лебедев Andrew

Накануне Володя сказал, что все Ривкины вместе с гостями из Израиля, и он сам в том числе, уезжают на выходные в Москву к другому дяде…

Инна скучала.

Глядела на портрет, который висел до поры в ее комнатушке, глядела и грустила потихоньку.

А потом случились десять "сталинских" ударов…

Сталинскими назвала их сама Инна.

Это из уроков истории, когда они проходили Великую Отечественную, ей запомнилось – "десять сталинских ударов летней кампании сорок четвертого года"… …

Ее и еще нескольких девчонок послали на "маленькие гастроли" в Петрозаводск.

В холодной гостинице Инна так затосковала, что решилась не экономить и позвонить Володе…

Маме – не звонила, экономила, а ему…

И случилось так, что автоматическая телефонная станция соединила их в тот момент, когда Володя разговаривал то ли с Московским дядюшкой, то ли с Израильским.

Так бывает иногда.

Когда звонишь по межгороду, АТС вдруг делает соединение по занятой линии, и ты слышишь разговор…

Сперва, Инна хотела повесить трубку – неприлично подслушивать чужой разговор…

Но тут она услышала свое имя…

Говорил больше дядя.

Володя лишь поддакивал и мычал, иногда взрываясь флэшами своего богатого аэрозолем смеха.

Картавый дядин голос, то ли того дяди что из Москвы, то ли того, что из Израиля, игриво поучал, пересыпая свои жизненные советы одесскими шуточками и прибауточками.

– Ты, Володя не поступай, как эти идиоты поступают, ты же умный мальчик, жениться надо на девочке из нашего круга, женитьба это дело серьезное, а игру гормонов можно и нужно сливать в этих гойских, сколько их вокруг бегает, взять хоть бы и эту твою Инну, так ее зовут?

Инна замерла…

И Володя хмыкнул дяде в ответ, соглашаясь с доводами мудрого наставника.

А дядя продолжал, – и после свадьбы ты эту Инночку не теряй из виду, я тебе как врач уролог говорю, здоровому мужчине одной женщины всегда мало, а у жены и месячные циклы, и беременность, и прочие болезни бывают, а ты, если тебе простатит не нужен, должен минимум два половых акта ежедневно иметь, это я тебе как доктор говорю, вот тебе такие Инночки очень нужны будут…

И Вова хмыкал в ответ.

И хохотал своим взрывным смехом. …

Был и второй сталинский удар.

– А ты не знаешь, что ли, что с Володей Аня Лившиц в Москву ездила, как бы на смотрины, да как бы на помолвку? – спросила Инну всезнающая Ирочка Ломейко, их староста группы.

Аня Лившиц была дочкой Моисея Израилевича – проректора консерватории по международным связям..

– Они на смотрины к главному раввину московскому ездили, у них без этого помолвки не делаются, – сказала всезнающая Ирочка Ломейко…

Был еще и третий удар…

И четвертый.

Love portion Љ 9

Кирилл нашел ее.

Он выследил, где она живет.

Теперь, когда он узнал, где она работает, сделать это было нетрудно.

Но прежде, он нашел информацию о ней.

В Интернете. На страничке ночного клуба "Доктор Туппель".

Там были три снимка и один видео-ролик продолжительностью тридцать секунд, со звуком.

Инна играла Моцарта.

Голая.

В одних только туфлях на шпильке и в чулках.

Из сопровождающего ролик и снимки текста следовало, что звезда московской консерватории скрипачка Жанна Романова – ученица Рихтера и Шнитке, каждый вечер дает концерты в прогрессивном стиле "нон-стоп эротик кабаре"… Кроме Жанны Романовой, каждый вечер в клубе выступали еще и другие звезды – чемпионка мира по художественной гимнастике – румынка Надя Каманенчи и русская космонавтка – астронавт Маша Видалова…

Костя посмотрел видеоролики чемпионки по гимнастике Нади и космонавтки Маши.

У арт-директора клуба "Доктор Туппель" явно присутствовали и вкус и фантазия.

Первой реакцией Кости – было желание заблокировать Интернет-страничку клуба "Доктор Туппель", что бы никто не смог подглядеть стыдную наготу его возлюбленной.

Но подумав, остыл, поняв, что надо подрубить корень этому древу их позора, а не обрывать на нем лишь только листики, которые отрастут снова и снова.

Однако, еще предстояло узнать, где зарыт корень их позора.

Их.

Их, а не только ее, потому что любя, он не отделял ее судьбы от своей. …

Теперь она жила на Брайтоне.

Бельвю драйв 547.

Адрес этот Кирилл узнал просто лихо. Сам себе даже удивился – что любовь делает с человеком!

Точно зная к какому часу приедет на работу его возлюбленная, Кирилл подкараулил этот момент. Она вышла, из такси, и как только она скрылась в дверях клуба, Кирилл тут же бросился к еще не успевшему отъехать желтому кэбу, маша водителю обеими руками.

– Мистер? – спросил водитель тайской наружности.

– Обратно по тому адресу, где села дама, я ее менеджер, она забыла дома свой инструмент…

Так он и очутился тогда у ее дверей.

– Миссис Инна Гармаш, – сказал он консьержке, – миссис Жанна Романова, русская скрипачка, – повторил он, увидев на лице старухи гримасу непонимания.

– А-а-а! Скрипачка! Так она на работе, и приедет только поздно ночью, под утро.

Вообще, ночью у Кости всегда самая продуктивная на работу пора наступала. И в ином случае, он бы никогда не стал так расточительно разбрасываться временем, тем более, что уже задолжал Григорию Ефимовичу по некоторым позициям их с ним проекта математических моделей. Деньги авансом взял, а сроки сдачи этапов – задержал. Надо бы было наверстать. Но Инна уже занимала столько места в его сердце, что инстинкт, отвечающий за разумную адекватность – прекратил работать.

В клуб его не пускали – бодигардам на фэйсконтроле было дано указание на его счет.

Оставалось ждать возле дома.

Ах, а кто из нас не торчал под окнами своей возлюбленной? ….

– Зачем вы преследуете меня? – спросила Инна.

– Я люблю вас, и видеть вас – это жизненная необходимость для меня, – ответил Константин.

– Уходите, я не люблю вас, – устало но без раздражения сказала Инна.

– Но почему? – недоуменно возразил Константин.

– Глупый вопрос – почему не любят, – глупый вопрос, простите, но глупый! – взмахнув обеими руками сокрушенно воскликнула Инна.

– Я не в том смысле спрашиваю – почему, а в том, почему мне уходить? – уточнил Константин.

– А потому и уходить, что не люблю, – сказала Инна, глядя в сторону.

– Но вы ж сами не знаете, как я нужен вам, и напрасно гоните меня, – со страстной убежденностью воскликнул Константин.

– Уходите, ради Бога, мне не до вас, не до вашей любви, – с мольбой в голосе проговорила Инна, – я устала, оставьте меня.

– Вы делаете ошибку прогоняя меня, – сказал Константин, – нельзя делать такую ошибку, нельзя отвергать то, что я хочу вам дать…

– Вы не можете знать, что мне нужно, уходите, наконец! – с терпеливой мольбой сказала Инна.

– Я не могу уйти, потому что я знаю, что нужен вам, – с отчаянной уверенностью сказал Константин и протянув руку, коснулся ее плеча.

Она замолчала, устало опершись спиной о стену.

И в этой паузе Константин увидел дальний блеск спасительных огней.

– Я знаю, что могу вас спасти, – уверенно сказал Константин.

– Никто не может спасти меня, – тихо ответила Инна.

– Почему никто не может спасти вас? Почему вы в этом уверены? Разве человек любящий не может спасти? – спросил Константин.

– Есть пределы, которые нельзя переступать, – тихо сказала Инна.

Потом наступила пауза.

И потом Константин вдруг снова заговорил.

– Вы работаете там за деньги, они зачем-то вам теперь нужны, – Константин говорил очень быстро, – я не знаю зачем, но знаю, что не будь нужда крайней, вы не пошли бы туда работать. Так я наверное знаю, что если бы вы приняли деньги от меня, то…

– Я не взяла бы деньги от вас, – сказала Инна.

– Но почему? – недоуменно спросил Константин.

– А вы разве не понимаете? – Инна подняла на него усталые бесконечно глубокие глаза.

– Потому что вы считаете те деньги, что вы зарабатываете игрой в клубе – более честными и чистыми, нежели те, что я предлагаю вам? – переспросил Константин.

Она оттолкнула его от двери и проскользнула мимо консьержки наверх…

– Я не откажусь от вас никогда! – крикнул Константин, – вы теперь дама моего сердца, слышите? Я буду сражаться за вас! …

Все сроки работ по математическим моделям для Григория Ефимовича летели теперь к чертям.

Теперь ему надо было думать о деньгах.

Деньгах не для хлеба насущного, а для самообеспечивания той машины, имя которой было Константин Сайнов… Ибо машина эта теперь имела задачу – заработать… Или украсть, что в Америке одно и тоже… Заработать очень много денег.

Чтобы расколдовать.

Чтобы спасти свою принцессу.

Принцессу, прикованную голой к скале. …

Мошенничать по-маленькой он научился быстро.

И начал он с небольших краж с магнитных карточек.

Собственно, и главное философское открытие, которое он теперь вдруг сделал, полностью кореллировало со всем его вновьприобретенным в Америке опытом.