Союз нерушимый - Влад Савин

Семен Алексеевич вспоминал тот разговор с Вождем, в сентябре сорок второго. Под Сталинградом шли тяжелые бои, и казалось, все висит на волоске. Но горьковский авиазавод уверенно наращивал выпуск Лагг-пятых (такое название было тогда в документах). Новый мотор М-82 вдохнул жизнь в малоудачный Лагг-3, позволив драться с «мессами» как минимум, на равных. И это было лишь начало!

По замыслу и тот Лагг был хорош — его изюминкой был материал, дерево, после особой химической и прессовой обработки, приближающееся по прочности к алюминию. Казалось заманчивым, сделать боевой самолет из самых дешевых и недефицитных материалов — ведь дешевизна, это большее число, при тех же производственных мощностях и трате ресурса! Но это и оказалось роковым — ошибкой, за которую пришлось расплачиваться кровью пилотов. В сороковом, когда рождался проект, мы все верили в войну «малой кровью, на чужой территории», что-то наподобие освободительного похода 39го, или Халхин-Гола, или даже Финской — с жертвами, героизмом, но где-то там, на чужой земле! И никто не думал, что импортные смолы, необходимые для изготовления нашего материала, «дельта-древесины», станут недоступны — и придется пускать в работу обычную сосну! Никто не предполагал, что к станкам на новых заводах встанут женщины и подростки — не имеющие квалификации! И мы, «три мушкетера — Лавочкин, Горбунов, Гудков», тоже были хороши — стараясь выжать из машины все, не оставляли резервов, а ведь известно, что почти любая доработка по устранению замечаний, которых просто не может не быть — это рост веса! И вышел «лакированный гарантированный гроб», как печально острили летчики — прочный, добротно сделанный, но медлительный, 549 километров в час, вместо 605 у прототипа — и против 600 у Ме-109Ф. В то же время — нет великолепного маневра, который так выручал «ишачков». И строг в пилотаже, хотя и проще Миг-3 — но безнадежно уступал Якам, хотя тут Яковлеву помог его опыт создания спортивных авиеток, в Як-1, а особенно в Як-7 так и осталось что-то от тех машин, легких и послушных, но все ж это ласточки, плохо принимают ответный огонь. А Лаги прочны — и этого тоже не отнимешь, вот с фронта сообщают, наш Лагг таранил мессера, так немец, хоть и цельнометаллический, развалился в воздухе — а наш, сумел сесть на аэродром! Или другой случай — когда Лагг вернулся, потеряв почти половину левой плоскости, буквально «на одном крыле»! (прим. — оба случая, реальны! — В.С.). Опять же — в дополнение к протектору в баках, есть еще и заполнение их отработанными выхлопными газами, что резко снижает горючесть — и чего нет ни на Яках, ни у немцев! Но низкие летные и пилотажные данные — решают все!

Тогда, весной сорок второго, после слов «летчикам нравятся Яки», казалось что дни и самолета, и самого КБ, уже сочтены. Но Вождь поверил — страшно представить, что было бы, если бы мы его обманули, не смогли — и Ла-5 стал действительно грозным самолетом. Можно было уже дать себе маленькую передышку — но последовал вызов в Наркомат. А затем к Самому.

— Я хотел бы поручить вам чрезвычайно ответственную работу, которая очень поможет СССР, позволив перевернуть весь ход войны в воздухе, а значит, и войны в целом. Но это также очень сильно изменит вашу жизнь, вашу судьбу, даже ваше мировоззрение. Вы вправе отказаться, ограничившись доведением вашего самолета. Если же вы согласитесь — пути назад для вас уже не будет!

И что оставалось ответить — товарищу Сталину, который совсем недавно ему, конструктору Лавочкину, поверил и поддержал? Война, немцы на Волге — тут взяться за любую задачу, решение которой нашей Советской стране поможет, это великая честь! Страшно будет не справиться — но если сам Сталин считает, что это дело ему, Семену Алексеевичу Лавочкину по плечу? Так не страшнее, чем нашим в Сталинграде держаться!

— Возьмите эти документы. Вас проводят в комнату, где никто не побеспокоит вас, в течении двух часов. Этого времени будет достаточно? А затем — продолжим разговор.

На фотографиях Ла-5, без сомнения. Но какой-то странный — гаргрот за кабиной убран, фонарь каплевидной формы, с обзором назад. Снимки явно сделаны на фронтовом аэродроме — техники готовят самолет к вылету, а вот ряд этих же самолетов, на борту крайнего маленькие звездочки в несколько рядов — тридцать с лишним, сбитых! Летные данные с мотором АШ-82ФН, так ведь нет пока такого, и не выдает стандартный М-82 мощность в 1850 лошадок. И какие летные данные будут — а вот, подробно расписаны достоинства и недостатки, а это что за документ — отчет немецких испытателей трофейного Ла-5ФН, осень 43 года! СОРОК ТРЕТЬЕГО?

Семен Алексеевич был материалистом. Но решить, что товарищ Сталин станет его разыгрывать — было еще труднее, чем поверить в информацию из будущего.

И что там пишут — «маневренность выше, скорость крена, эффективность элеронов выдающаяся». Для сравнения — а это что за зверь? Немец, похож даже внешне — Фокке-Вульф-190, вот его летные данные и чертежи — в люфтваффе с осени 41го, новейший истребитель, про который пока еще не слышали на фронте! (прим. — на Восточном фронте ФВ-190 появился лишь в конце 1942 года. А массово, в нашей истории — лишь к Курской битве — В.С.). Его развитие, «190Д», который появится лишь в сорок четвертом, и будет бит Ла-седьмыми, его, Лавочкина, машинами!

Еще одна фотография. Ла-5 был все ж угловатым, этот же стал законченно стройным, зализанным, совки по бокам исчезли, фюзеляж ровнее. Летные данные — скорость 680, фантастика, вооружение, три 20мм пушки! Ла-7 — как тут написано, «лучший советский и один из лучших в мире истребителей Второй мировой войны». И не только фотография — вот схема в разрезе, техническое описание, это конечно не чертежи, но пройденный этап «эскизного проекта», позволяющий развивать и реализовывать идею целенаправленно, не вслепую! Сколько времени это сэкономит? (прим. — Лавочкин смотрит распечатанный журнал «Авиаколлекция», бывший на компе Сан Саныча — В.Ч.).

— Вы все прочли, товарищ Лавочкин?

— Так точно, товарищ Сталин! Но это…

— Это ЕСТЬ, товарищ Лавочкин. Вот так. Наши потомки, из будущего, оказывают нам помощь — информацией, и не только… впрочем, вам хватит и этого. Вы понимаете, что это является государственной тайной СССР — и что последует за разглашение?

— Так точно, товарищ Сталин!

— Однако же, ваша конструкторская мысль — это лишь ваше, и только ваше творение. Ну а что иные из ваших гениальных конструкторских решений, вы примете на основе этой информации, останется между нами. Дальше, вам следует разобраться во ВСЕЙ информации, что передали нам потомки — касаемо авиации и самолетостроения. На предмет — что ценное, мы реально можем внедрить. Учитывая реальное состояние нашей научной и производственной базы. Впрочем, рекомендации по развитию этой базы также будут входить в круг ваших обязанностей — например, по закупке оборудования, или интенсификации исследований в каком-то направлении. Естественно, вам следует помнить, что пока «все для фронта — все для победы» — не допуская заметного снижения количества и качества выпускаемых самолетов. Для этого, вам будет доверен пост замнаркома — так же как у Яковлева. Теперь вы понимаете, ЧТО вам предстоит, и за ЧТО вы взялись, товарищ Лавочкин?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});