Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Случилось страшное: Германия была повержена в прах, растоптана, даже не цивилизованным противником, а дикими ордами с Востока! Впрочем, Танк, как высокообразованный человек, понимал, что далеко не во всем нужно верить пропаганде, даже если ею руководит такой гений, как доктор Геббельс. А русские, придя в Рейх, вели себя совсем не так, как этого от них ждали.
Грабежи и бесчинства были редкостью, и с этим решительно боролись русские «фельджандармы». Конечно, были аресты — чинов СС, СД, гестапо, еще каких-то отдельных личностей, показавшихся «неблагонадежными» — но не было ни массовых показательных расстрелов, ни повешенных на фонарях «в устрашение». Очень скоро стало ясно, что «дикие славяне» соблюдают правила: если ты ни в чем не замешан, не был, не состоял, и на тебе нет их крови — то тебя не тронут. Зато русские, едва прошел фронт тут же старались навести порядок — поначалу, хотя бы элементарный, относящийся к жизнеобеспечению, безупречному функционированию коммунальных служб. Заводы, даже прекратившие работу, брались под охрану — до приезда особой комиссии, которая выясняла все относящееся к данному объекту: собственность, сохранность, хозяйственные связи, обеспеченность рабочей силой. Часть оборудования демонтировалась и подготавливалась к вывозу в СССР — но именно часть, будто русские не хватали все попавшее под руку, а искали по уже собранным заявкам от своих фирм, и даже при этом задавались вопросы, необходимо ли изымаемое для производственного процесса, может ли быстро заменено вновь изготовленным? Все это происходило с полного согласия «временного германского правительства», которому русские передавали функции гражданской власти на местах — оставляя за собой последнее, решающее слово; впрочем, пользовались этим правом нечасто.
И не русские солдаты, а полицейские «новой Германии» постучались в то утро в квартиру в Мариенбурге, которую снимал Курт Танк под чужим именем, опасаясь расправы, за свое членство в НСДАП с 1932 года. Хотя не был фанатичным нацистом — Гитлер и его партия казались (а впрочем, тогда и реально были) наиболее патриотичной силой, жаждущей поднять Германию с колен, и способной это сделать. Сбросить оковы позорного Версальского мира, запрещавшего Германии иметь военную авиацию (причем военным считался аэроплан, если его грузоподъемность, мощность моторов, дальность полета превышали установленный предел — так что в запрет попали и тяжелые гражданские машины, а дозволены были лишь легкие учебные самолеты). Танк был фанатиком прежде всего авиации — и как следствие, того что открывало ей благоприятный режим. Кто же знал, что через двенадцать лет любой, имеющий в кармане партийный билет, будет считаться преступником — если только трибунал не решит иначе, в каждом случае персонально? А зная, сколько проблем доставили русским его самолеты, Танк не питал иллюзий на этот счет. Может быть и не сгноят с кайлом в руках, в ужасной ледяной Сибири — но работать как Туполев или Поликарпов, на положении заключенного, тоже очень не хотелось. А если Сталин так беспощаден к своим конструкторам, то глупо надеяться на снисхождение к побежденному врагу!
Скрываться было бесполезно — полицаи знали его имя. Про эту квартиру было известно некоторым инженерам с авиазавода, кто-то наверное и донес. Что за цинизм — немца арестовывают немцы, по приказу русских! — однако же с ним обращались вежливо, не как с пойманным преступником, позволили вещи собрать, не произвели обыск, а даже намекнули, что он возможно, еще вернется в эту квартиру, такую удобную, всего в нескольких трамвайных остановках от заводской проходной — домовладелец предупрежден!
Его доставили на аэродром при заводе, где уже ждал русский «Дуглас». Взлетели, и направились не на восток, а на запад. В самолете были еще с десяток русских, военные и штатские. Один из них сел рядом и спросил, не он ли «известный немецкий авиаконструктор Курт Танк»? Получив утвердительный ответ, сказал:
— Ваш ФВ-190 был удачной машиной, в самом начале своей карьеры. Но уже в боях на Днепре он безнадежно уступал нашим Ла-7. Ваша работа во время войны, это больше чем спорт — тут или ты первый, или проиграл.
Взглянув в окно, Танк узнал аэродром Штутгарта, где прежде бывал не раз — и пассажиром, и пилотом. Штутгарт сейчас был резиденцией «временного германского правительства», мало пострадав от войны (ну что такое одна американская бомбежка, в сравнении с неделей боев в Берлине, с применением тяжелой артиллерии и танков?) — фактически, исполнял функцию столицы «новой Германии». Вежливые русские доставили Танка не в тюрьму, а в отель, и предупредили, чтоб он привел себя в порядок, потому что через три часа ему назначена аудиенция у самого Канцлера (так уже называли герра Штрелина — открыто утверждая, кому достанется этот пост).
На улицах можно было видеть не только вооруженных русских, но и патрули Фольксжандармерии (так называлась сейчас армия Новой Германии, бывшие войска Роммеля), также в положенной форме и при оружии. Они же (а не русские) охраняли Дворец Правительства (по крайней мере, несли службу на виду). Кроме Канцлера присутствовали трое русских. Один, выглядевший молодо, но очень важного вида (если сам герр Штрелин пару раз оглядывался на него, будто спрашивая одобрения), господин Патоличев, полномочный представитель Сталина в Германии по всем гражданским вопросам, экономике и финансам (по терминологии Рейха, Имперский Наместник — ясно ведь, кому в Германии принадлежит подлинная власть). Второй, тот самый, что разговаривал с Танком в самолете, представился «товарищ Алексеев». Третьим же был русский полковник, или даже генерал со знаками различия русской госбезопасности.
— Герр Танк, вы показали себя патриотом Германии — сказал Штрелин — и потому мы надеемся на вашу дальнейшую работу в ее благо. В отличие от той войны, СССР не накладывает на вооружение германской армии никаких ограничений — военная авиация будет разрешена. И будет лучше, если на ее вооружение поступят самолеты германской конструкции, спроектированные с учетом опыта этой войны. Официально заявляю, что фирма «Фокке-Вульф» получит все необходимое для продолжения работы. Можем ли мы надеяться, что вы останетесь на посту технического директора?
— Если совет акционеров не будет против — ответил Танк — или же фирма будет национализирована?
— Напротив, советское правительство покупает контрольный пакет — сказал Патоличев — в счет репарационных выплат Германии СССР. И пока наши представители в совет директоров не назначены, я имею право говорить от их имени. Таким образом, мы заинтересованы, чтобы заводы «Фокке-Вульф» возобновили работу. И ждем от вас сведений, какая помощь для этого требуется от советских военных и гражданских властей? Ресурсы, комплектующие, топливо, электричество, обеспеченность рабочей силой? Сколько времени вам нужно, чтобы написать подробный доклад — при условии что мы окажем вам содействие и предоставим транспорт?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Браслет - Владимир Плахотин - Научная Фантастика
- Бойтесь ложных даров! - Дмитрий Вейдер - Научная Фантастика
- 13-47, Клин - Андрей Изюмов - Научная Фантастика
- Защита от дурака - Влад Менбек - Научная Фантастика
- Английский язык с Г. Уэллсом "Человек-невидимка" - H. Wells - Научная Фантастика
- Мой папа — антибиотик - Сергей Лукьяненко - Научная Фантастика
- Унесенные снами - Сергей Петрович Битюцкий - Рассказы / Научная Фантастика
- Млечный Путь №2 (2) 2012 - Коллектив авторов - Научная Фантастика
- Летун - Андрей Изюмов - Научная Фантастика
- Чёрная пешка - Александр Лукьянов - Научная Фантастика