Кофе с перцем - Екатерина Красавина

Этой же ночью она пришла к Ларисе. Та спала чутко и сразу услышала скрип двери. Она открыла глаза — и снова закрыла их. В комнату вошла мать. Со свечкой. Она стала обходить Ларисину комнату. И при этом что-то бормотать. Лариса прислушалась. Это были слова заклинаний с просьбой оградить ее, Ларису, рабу божию, от греха и соблазна. И забрать ее красоту. Сделать такой, как все. Ничем не примечательной. Незаметной. Наконец мать встала над Ларисиной кроватью. Ее бормотанье усилилось. Ларисе стало жутко. Она лежала и думала: когда кончится этот кошмар? Ей хотелось встать и крикнуть матери, чтобы та ушла из ее комнаты. Но девушка боялась, что это вызовет непредсказуемую реакцию с ее стороны. Чего доброго, мать может побежать в кухню и схватиться за нож, подумала Лариса. Она чувствовала себя покойницей в гробу, над которой читают поминальную молитву. Наконец мать ушла. Лариса открыла глаза. В этот момент она ясно поняла, что осталась совсем одна. И отныне ей придется решать все самой. Всегда и во всем. С тех пор Лариса стала на ночь подпирать дверь изнутри. Но попыток проникнуть к ней в комнату мать больше не делала. Успокоилась, решила Лариса. Но беда никогда не ходит одна. И в справедливости этой поговорки Ларисе вскоре пришлось убедиться на собственном опыте.

— Ты как, морально готов к общению с нашими кинодеятелями? — спросил Губарев Витьку, когда тот зашел к нему в кабинет, перед тем как ехать на студию к Васину.

— А что? Там особая подготовка нужна?

— Да как сказать. Сам понимаешь, эти люди считают себя пупом земли. Богема! Мы для них — муравьи, которые крутятся у них под ногами. Там каждая сошка мнит себя супервеличиной.

— Да не распаляйтесь вы так. Может, все нормально будет.

— Да уж, нормально, — пробурчал Губарев. — Держи карман шире!

Студия Васина называлась «Арион-Т» и располагалась в старинном особняке.

Приемная Васина мало чем напоминала современный офис. Здесь все было стилизовано под старину. Мебель из красного дерева, огромная хрустальная люстра. Диван, обитый бархатом вишневого цвета. О том, что на дворе XXI век, напоминали только компьютер, стоявший на столе у секретарши, и телефон. Секретарша, молоденькая девушка с длинными кудрявыми волосами почти до пояса, поднялась из-за стола при виде Губарева и Витьки.

— Вы к кому?

— Мы из милиции. — Они продемонстрировали свои удостоверения. — К Георгию Васину.

— Вы договаривались?

— Нет. Но мы расследуем дело об убийстве, и нам надо срочно переговорить с ним.

— Не знаю. Васин принимает только по предварительной договоренности.

Чувствовалось, что девушка вышколена по высшему классу. Интересы шефа были для нее превыше всего.

— Мы расследуем дело об убийстве, — повторил Губарев, повышая голос.

— Сейчас я посмотрю время.

Нет, эта курица все еще не понимала, кто пришел к Васину и зачем.

— Девушка, нам не нужно время. — И майор решительно направился к двери, где на золотой табличке крупными буквами было выгравировано: «Васин Георгий Валентинович».

— Постойте, постойте, — девушка преградила путь Губареву. Ее мини-юбка вполне оправдывала свое название. Это было действительно «мини», едва прикрывавшее соблазнительный тыл. Секретарша была невысокая, крепенькая. Как упругий персик. Пухлые губки блестели от розового блеска, наложенного в несколько слоев. — Там прием! Делегация из Америки. Они скоро закончат. — Она вцепилась в рукав Губарева.

— Хорошо. Несколько минут мы подождем. — И Губарев сел на вишневый диван.

— Вам чай, кофе? — Девушке надо было протянуть время.

— Спасибо, не надо. — И Губарев демонстративно взглянул на большие напольные часы, стоявшие в углу.

Через пять минут Губарев многозначительно кашлянул. Работавшая за компьютером секретарша встрепенулась.

— Чай, кофе? — спросила она уже с нотками отчаяния. Губарев понимал, в чем тут дело. Если он прорвется к Васину, секретарша получит нагоняй за срыв переговоров. И никто не будет слушать ее объяснений. Она станет козлом отпущения.

— Нет. Не надо.

На счастье секретарши, через несколько минут дверь кабинета Васина распахнулась и оттуда вывалилась стайка американцев. Одинаково белозубых, стерильных, в тщательно отутюженных, без единой складки костюмах. За ними вышла женщина в синем платье чуть выше колен и сером пиджаке. У нее был вид строгой учительницы. Переводчица, догадался Губарев. Последним вышел Васин. В шикарном серебристо-сером костюме в мелкую полоску. Распространяя вокруг себя сильный запах парфюма. Губарев успел заметить дорогие часы с россыпью бриллиантов на массивном золотом браслете и золотую печатку на мизинце. Васин направился к секретарше.

— Мне были звонки?

Она встала из-за стола, наклонилась к нему и что-то шепнула на ухо. Васин повернулся к Губареву и его помощнику.

— Вы ко мне?

— Да.

Режиссер оглянулся на иностранцев. Те стояли в углу, с любопытством взирая на них. Как стайка благовоспитанных пингвинов.

— Сейчас. Я только провожу делегацию. И — к вашим услугам.

Васин появился в приемной через десять минут.

— Извините. Гости из Штатов. Ответственные переговоры по поводу съемок совместного сериала.

— «Придворный роман»?

В глазах Васина мелькнуло секундное удивление.

— Да. Вы интересуетесь кино? Могу предоставить вам билеты на последние премьеры. Вы предпочитаете наше кино или зарубежное? — Васин явно хотел «установить контакт». Он оправдывал свою репутацию Великого Подхалима и Лизоблюда. Если бы он был другим, то не удержался бы на пирамиде кинематографа, а давно скатился бы вниз.

— Нет. Не интересуюсь. — Губарев старался говорить как можно суше и неприветливей.

Васин мгновенно сориентировался в обстановке.

— Хорошо. Проходите. — И он широко распахнул дверь своего кабинета. — Вика! — крикнул он секретарше. — Колумбийский кофе. И покрепче.

— Мы не будем кофе, — сказал Губарев. Директор студии «Арион-Т» сделал секретарше знак рукой:

— Отменяется.

Кабинет Васина впечатлял. Он скорее напоминал комнату из какого-нибудь дворца, построенного в позапрошлом веке. Все было — супер. Дорогим, помпезным. В отличие от приемной, здесь преобладали бежево-ореховые тона. Ковер был толщиной сантиметра в три. Ручной работы, решил Губарев. Из Ирана или еще из какой-нибудь восточной страны. Мебель — из натурального дерева. Шторы — из тончайшего шелка.

— И о чем вы хотели со мной побеседовать? Васин уселся за большим овальным столом.

— Присаживайтесь, — пригласил он.

Стулья с изящно изогнутыми ножками были обиты атласом светло-коричневого цвета.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});