Ип - Уильям Котцвинкл

…глипл дупл звак-звак снафн олг мннннип…

..или что-то в этом духе. На самом деле звучало гораздо красивее, но в алфавитах Земли нет букв, точно соответствующих звукам, которые сумел извлечь из «Скажи по буквам» инопланетянин.

Эллиот стоял в потоке излучаемого сигнала и надеялся, что сигнал будет услышан: но сможет ли нечто такое маленькое, такое слабое, как этот передатчик, отыскать кого-нибудь в бесконечных просторах?

Инопланетянин, почувствовав сомнения Эллиота дотронулся до его плеча и сказал:

— Мы нашли окно.

— Окно?

— Наша частота — окно. Они услышат.

Мальчик и инопланетянин еще долго стояли около передатчика.

Казалось, что звезды слушают — и слушал затаившийся в кустах всезнайка.

Мэри между тем отбивалась как могла от маленьких ряженых, стайка за стайкой залетавших в ее дом.

— Входите, входите. Боже, какие страшные…

Они пели для нее, танцевали. Во время пения из их ртов вылетала жвачка, которую они тут же затаптывали в ковер: размахивая в такт руками, приклеивали мокрые леденцы к ее рельефным обоям, и потом приходилось отрывать их вместе с рельефом. Одного маленького домового укусил Харви. Но в то время, как доблестный сторожевой пес пугал невинных деток, окно в комнату Мэри на втором этаже тихо открылось, и в него влез агент правительства с электронным прибором, мерцающий свет и колеблющаяся игла которого повели агента дальше. Когда прибор оказался в комнате Эллиота, игла стала обнаруживать признаки все большего и большего возбуждения, а когда агент внес прибор в чулан, она впала в неистовство. Результат, по-видимому, агента вполне удовлетворил: крадучись он вернулся по коридору назад и тем же путем, через окно в комнате Мэри, удалился; Харви в это время внизу завязывали пасть носовым платком, а вопящему малышу набивали рот шоколадом.

…глипл дупл звак-звак…

Эллиот и инопланетянин сидели у передатчика вслушивались в тишину и смотрели на ночное небо, а всезнайка Лэнс в это время смотрел на них. Небо молчало.

Так прошел не один час. Эллиот уснул, а Лэнсу к девяти часам нужно было быть дома, и старый путешественник остался в конце концов наедине со своим радиомаяком.

Он проследил глазами в темноте путь сигнала, уходящего вдаль и вширь.

Чувствовал себя он теперь не слишком хорошо. Может, оттого, что съел много сладостей?

Он встал и не спеша заковылял в лес навестить растения. Его шаг показался ему несколько тяжеловатым, тяжелей обычного. Может, так стало оттого, что, бегая и заглядывая в окна, он перенапряг свои силы? Ведь занятие это для него непривычное.

Дорогу ему преградил ручей. Журчание воды в ручье было необыкновенно приятно его слуху, и он опустил в воду голову. Час проходил за часом, а он все слушал и слушал эту бегущую по артериям Земли кровь. Так, не вынимая из воды голову, он и уснул.

— Рост около четырех футов, — сказала Мэри полицейскому. — Наряжен горбуном. — И она разрыдалась.

— Ну-ну, — сказал полицейский. — Уйма ребятишек запаздывает домой каждый Хэллоуин. Наверняка с вашим мальчиком ничего не случилось.

Над улицами уже занялся серый рассвет. Герти и Майкл были дома. А кровать Эллиота пустовала. Сквозь застилавшие глаза слезы Мэри посмотрела на полицейского.

— Я ужасно обращалась с ним в последнее время. Заставляла убирать комнату.

— Но ведь это правильно, — сказал полицейский.

Харви попытался было тоже что-то сказать, но морда его все еще оставалась завязанной. Он оперся передними лапами на дверь и заскулил приглушенно.

— Эллиот! — воскликнула Мэри и вскочила.

Эллиот шел через газон на заднем дворе. На радостях Мэри сдернула с морды Харви платок, и пес, двигая челюстями, с облегчением заскулил.

— Это пропавший? — улыбнулся полицейский.

Он закрыл блокнот и покинул радующееся семейство.

— Ты обязательно должен найти его, Майкл. Он в лесу. Где-нибудь недалеко от поляны.

Мэри сразу уложила Эллиота в постель. И теперь пропавшим без вести оказался Ип. Майкл пошел в гараж и вывел свой велик. Через минуту он уже катил по улице, а на некотором расстоянии за ним следовала машина.

Оглянувшись, он увидел в этой машине троих: все трое смотрели, не отрывая глаз, ка него. Резко свернув в узкий проход между домами и таким способом стряхнув машину с хвоста, Майкл помчался к холмам.

У Ипа, когда Майкл его нашел, голова по-прежнему была опущена в воду. Выглядел старый путешественник неважно, но заверил Майкла, что чувствует себя хорошо, а голову в ручей опустил просто чтобы послушать воду. Ип стал показывать на ручей на небо и на многое-многое другое, но Майкл видел, что он стал бледнее и передвигается с большим трудом, чем прежде.

— Ведь радиомаяк пока работал еще совсем мало. — сказал Майкл. — Надо быть оптимистом.

— Скажи это ему. — Эллиот кивнул в сторону чулана, где грустил Ип.

Инопланетянин знал, что абсурдно ждать результатов сразу. И будут ли они вообще? Но он ничего не мог с собой поделать. Он почти все время грезил о своем прекрасном корабле, стоило закрыть глаза, и он видел его, видел, как опускается на Землю этот сияющий шар. Но стоило ему очнуться от своих видений, и выяснялось, что он по-прежнему один, а около него только полупустая коробка шоколадного печенья и глупый лупоглазый Маппит.

Мэри в это время в другой комнате занималась уборкой и раздумывала о том, может ли жизнь ответить на ее вопросы чем-либо, кроме детских теннисных туфель, непонятным образом оказавшихся в холодильнике.

Она предалась воспоминаниям о муже, неисправимом бездельнике, который смылся в Мексику.

Не заняться ли ей аэробикой?

В любом случае нужно купить новую пару туфель.

Ждут ли ее впереди хоть какие-нибудь приятные неожиданности?

Когда Мэри выключила пылесос, она услышала, что в дверь звонят.

Непонятно почему, но ее надежды ожили. Безумие, конечно, но ведь похоже, что весь дом ее в последнее время заражен безумием. Она пошла открыть дверь — вдруг вернулся тряхнуть стариной ее очаровательный бездельник муж? Или кто-нибудь другой, новый? Кто-нибудь высокий, черный и умопомрачительный.

Она открыла дверь.

За дверью стоял некто невысокий, рыжий и любопытный.

— Эллиот дома?

— Одну минуту, Лэнс.

Она вздохнула, поднялась на второй этаж и постучала в комнату Эллиота.

— Эллиот, пришел Лэнс — ну, ты его знаешь.

— Этот всезнайка? Скажи, чтобы проваливал.

— Не могу, Эллиот. Пусть поднимется.

Она спустилась по лестнице; все время так — вверх-вниз, вверх-вниз, как белка в колесе. Неужели ее не ждет больше ничего другого?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});