Моя горькая месть - Юлия Гауф

а тебя нет. Я через день пришла, как успокоилась, а там пусто. Хозяева не в курсе про тебя, соседи тоже, никто ничего не видел, а телефонов твоих учеников я не знаю, — Катя поманила меня за стойку ресепшн. — Ты квартиру нашла, да?

— Полину забрали, — резко произнесла я. — Ты ушла, я вернулась с документами на себя, и на Полю, а тут опека и полиция. Твоих рук дело, Кать?

Вопрос в лоб. Раньше я действовала изящнее, и сейчас надо бы, но мне правда нужна. Я совсем как Влад становлюсь, на честности помешалась, но черт возьми, от близких и родных нужна именно она.

Правда.

Все можно простить, можно второй шанс дать, главное, узнать все так, как оно было. Без вранья. Я ведь смогла простить Владу то, что играл со мной. И что считал, о Боже, считал, что я — убийца, тоже простила. И Катю смогу… наверное.

— Ты что? Нет, конечно, — ахнула она. — В смысле, ты думаешь, что я полицию на тебя наслала и опеку? Вер, ты в своем уме?

Не в своем, но что поделать?

— Кать, правду скажи. Просто правду, и ничего больше, я устала уже от всего этого. Полю забрали, Влад пытается ее вернуть, но мне даже видеть ее не разрешают. С тобой некрасиво расстались из-за какой-то ерунды, а ты ведь сама пару раз поднимала вопрос, что зря прячемся. Я уже не знаю, что думать! Расскажи, и если хочешь дружить, если все еще хочешь быть моей подругой, мы начнем все сначала. Только расскажи, и… помоги мне! Я в отчаянии!

Подруга опустила глаза на сложенные на стойке ладони, а меня потряхивать начало. Что если я сейчас услышу, что это Катя все затеяла? Хорошо говорить, что сможешь простить, но вдруг не смогу? Я ведь притворяться не стану, и подругу потеряю.

Единственную подругу, которая у меня вообще в жизни была. Итак близких мало, так я еще и теряю их постоянно, и… может, хватит?!

— Прости, Вер. Я… я расскажу все. Давно нужно было рассказать, но ты такая убитая была. А ты потом объяснишь, за каким чертом с Владом сошлась. В общем, слушай, — Катя отвлеклась на минуту, чтобы пробить чек уходящей клиентке, и обернулась ко мне — бледная, смущенная. — Я в тот день у тебя дома торчала. Ключ ведь у меня был запасной. Мы… мы иногда в твоей квартире с Антоном отжигали, у меня не всегда можно было, да и перед соседями позориться не хотелось. А у тебя просить разрешения я не спешила, ты ж на работе была. Я тогда романтик хотела устроить, успела бы все прибрать до твоего ухода, и пришла раньше Тохи. Купила лепестки роз, все такое, ну и в спальне хотела красоту навести. И какие-то мужики зашли. Отмычки у них были, или ключи — фиг знает, я в шкаф спряталась. Не выходить же мне было, и не кричать, чтобы уходили. Я думала, что воры, и понимала, что в шкаф полезут, а они не лезли. Ну и я немного расслабилась, слушать начала. Слышала, что припугнуть тебя нужно, что записку оставили, и если не дура, то поймешь, что да как. А минут через пятнадцать они ушли, и я вылезла.

— Припугнуть меня? — уточнила, неприятно удивившись еще одному «подарку», который тот жуткий день мне преподнес. И еще один страх в копилку добавил. Дом всегда был безопасным местом, убежищем, и знать, что в мое отсутствие кто-то со злом приходил — страшно.

— Ну да. Я и про Антоху забыла, да он, видимо, тоже. Вышла, и начала записку эту искать, хотела к тебе на работу побежать с ней, а потом в полицию. Только я так волновалась, что записку эту, хоть убей, не видела. Вообще мало что видела, Вер, — подруга глубоко вздохнула, и продолжила: — Сейчас-то я понимаю, что в квартире слабый запах стоял. Или мне это кажется? Газом пахло, Вер. Я кофе захотела, а электроплита заставлена была кастрюлями, ну я и решила старой воспользоваться — той, которую ты планировала отключить, и выбросить.

Что она мне говорит? В голове не укладывается: некто прокрался в мою квартиру, оставил записку с угрозами, и что-то сделал с газом? Но…

— Если это так, то ты бы сама на воздух взлетела. Я ведь просила не врать, — устало произнесла я.

— Да не вру я. Еле вспомнила, как спичками пользоваться, зажгла, думала, что горло промочу, успокоюсь маленько, и найду эту записку, а потом к тебе, — запальчиво возразила Катя. — Испугалась я, Вера, просто испугалась до икоты! Именно того, что вот так, среди бела дня непонятно кто в квартиру пришел. Страшно это, понимаешь? Я воду налила, огонь убавила, и запах усилился. Резко. Так пахнуло, что я со стула подскочила. Клянусь, я сразу вырубила огонь, плита же за спиной стояла. Ну и форточку открыла, а потом решила из квартиры от греха подальше выйти. Я ж не знала, что взрыв будет. А записку я увидела, она сахарницей придавлена была. С собой не взяла, но я уверена, что это отец Влада людей послал. Потому и против была, чтобы ты с ним и виделась, и сходилась. И я правда не хотела, чтобы так вышло, потому и из города уехала с радостью. Сама бы сбежала, а тут ты заявилась, и вместе же веселей.

Да уж, вместе веселей. Мне вообще все веселее, и веселее с каждой минутой, а сейчас просто пик веселья.

— Я не вру. Жизнью своей клянусь, не вру, Вера, — прошептала Катя. — Я подло поступила, про тебя ведь и правда писали в газетах наших, что… ну, я рассказывала. И я до жути боялась, что могут на меня этот взрыв повесить. Я ж была у тебя, огонь вот зажгла, а плита советская, убитая. Может, это вообще я виновата, эти мужики про «попугать» говорили, а не про «убить». А людей погибло много, да ты и сама знаешь, и я… вот.

Катя тихо расплакалась, а я… я тоже вот.

Глава 15

Катя поклялась своей жизнью, а я ей не поверила. Нет, она убедительна: говорила сбивчиво, словами захлебываясь, а я суть не улавливала. Одно понятно — правду она мне не скажет, да и Бог с ней, с этой правдой. Кому она вообще нужна?!

— Так, а с Полиной что? — сжала мою руку подруга.

— Отобрали. Кать, это точно не ты была? Для меня это самое главное, просто