Реквием по любви. Грехи отцов (СИ) - Сладкова Людмила Викторовна "Dusiashka"

Алмазова ответила так же тихо:

— Токсикоз только по утрам. В целом чувствую себя замечательно.

В какой-то момент она напряглась, глядя за ее спину. Очевидно, узрев многочисленную публику. А после и вовсе отстранилась, уперев руки в бока.

Та-а-а-ак…

— Лизка, в ваших краях что же, золотой рудник откопали? — звонко и отчетливо. С долей претензии в голосе. — Или нефть нашли?

Не сговариваясь, Лиза переглянулась с Гордеевым. Парнишка красноречиво покрутил пальцем у виска, легонечко присвистнув.

Мол, окончательно наша бедолага умом тронулась.

— Нет!

— Странно, — выдала философским тоном. — Быть может, святые пещеры? Целебный родник? Нет?

— Нет, — уже настороженно.

— Тогда, спрашивается, какого лешего добрая треть петербуржцев перекочевала под твои окна? Что еще за слет… гребаных престарелых… пионеров? Они же тут… всю нашу лужайку вытопчут!

Лиза, спрятав в ладонях ставшее вмиг пунцовым лицо, зашипела, пытаясь утихомирить разбушевавшуюся подругу:

— С-о-н-я! Ты чего? Тебя же слышат!

Алмазова оставалась невозмутима:

— На то и расчет.

— Ох, прополоскать бы тебе рот с содой, — раздался в толпе строгий голос Петра Петровича. — Или ремнем отходить до красных полос на заднице, чтобы перед уважаемыми людьми меня не позорила!

— Упс! — не оборачиваясь, Соня втянула голову в плечи. С укором посмотрела на них с Андреем. — Могли бы и предупредить, что мой отец тут!

— Я намекала.

— Я не знал.

— Папочка! — радостно воскликнула Соня, встречая родителя. — Привет!

Мужчина на вопиющую показную веселость не повелся, продолжая наседать:

— Ты почему себя так невоспитанно ведешь? Где твои манеры? Мужики на стройке выражаются культурнее!

От его сурового тона поежилась и Лиза. Хотела ринуться на помощь, да тут же почувствовала себя в крепких согревающих объятиях друга. Сразу дышать стало легче.

— Не лезь! – посоветовал Андрей.

Пришлось признать его правоту и остаться сторонним наблюдателем.

— Откуда мне знать, как они выражаются? Я по стройкам не шастаю!

— Дочь! — Алмазов уже рычал. — Немедленно извинись!

Лиза прекрасно понимала, насколько ей сейчас тяжело. Однако и упрямо вздернутый вверх носик ничего хорошего не сулил. Догадки подтвердились, когда Соня выпалила скороговоркой:

— Приношу свои глубочайшие извинения, товарищи бандиты!

Боже!

По толпе прошелся приглушенный смешок.

— Побольше уважения, принцесса!

— Приношу свои глубочайшие извинения, уважаемые товарищи бандиты!

— Не испытывай мое терпение.

— Да кончай уже дочурку мучить, Ювелир, — вмешался неожиданно Похомов. — Извинения приняты.

— Погоди, Аркаш. Еще пара вопросов имеется, — вновь сосредоточил внимание на девушке. — Слишком короткие шорты, знаешь ли!

— Ничего не знаю. Мне муж разрешает! Говорит, смотреть и завидовать можно - трогать нельзя!

— Какой еще, сука, муж?! — взревел Алмазов, явно мечтая запереть дочь в подвале.

— Будущий! — Соня продолжала стоять на своем. — И ты его примешь. Так же, как я приняла тот факт, что мой отец – волк в овечьей шкуре!

— Нашла что сравнивать! Я по сей день даже имени твоего смертника не знаю!

— Ой, все ты знаешь!

Пауза. Долгая.

— Повтори!

— Петр Петрович, — не выдержав, Лиза все же вмешалась. — Может, стоит обсудить этот вопрос позже? Наедине, например?

— Действительно, — подхватил Гордеев. — А сейчас мы торопимся. Очень! Кстати, Лиза? Ты решила, наконец, кто из твоих, кхм… благородными рыцарями их условно назовем, отправится с нами?

Девушка потупила взор, принимая неизбежность.

— Нет, но… видимо, оба.

— Не-не-не! — Андрей отстранился. — Места нет. У меня же там Фунтик сидит. Куда я ее дену? В багажник – не вариант. Он забит продуктами и выпивкой. Одного выбирай!

— Фунтик? Это еще кто?

— Вика!

— Давайте я выберу? — оживилась Соня, ткнув пальцем в незнакомого Лизе высокого мужчину. — Пусть этот едет!

— Почему он? — изумилась девушка.

— Ну… самый стройный. Подтянутый. Места много не займет!

— Не смешно! — остепенил Андрей. — Лизку другие люди охраняют.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— И зачем нам в несчастной, разваливающейся «Приоре» целая груда мышц?

Лизавета прикусила губу, лихорадочно пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. В итоге ничего кроме правды не придумала:

— Значит, Дрю пересядет назад и возьмет Вику на руки. Но Верещагины поедут. Оба! Таковы уж условия моего дяди.

Глава 21

Вечеринка выдалась на славу. Да и размаху события можно было позавидовать. Андрей решил пригласить на свой юбилей всех одногруппников и даже некоторых одноклассников, с которыми умудрился не потерять связь по завершении школьной поры. Место празднования столь знаменательного события также выбрали неслучайно. Очень уж Гордеев любил воду. Буквально грезил бескрайними морскими просторами. Потому-то турбаза для кемпинга на берегу крупного озера стала отличным решением.

Громкая музыка. Ароматные шашлыки. Смех, веселье и алкоголь, льющийся рекой. Чем не рай для молодежи?

Соня не пила в силу своего интересного положения, Лизе же крыть было нечем. Пришлось поддаться уговорам и упрекам друга, приговорив за его здоровье целых три коктейля. Между прочим, довольно крепких для непьющего человека. На большее она не решилась, всячески отнекиваясь. Перед глазами уже плыло, а по венам разливалось приятное тепло, превращая ноги в желеобразную субстанцию. Все, что тревожило ранее и настойчивым червячком вгрызалось в сердце, сейчас распадалось на мельчайшие атомы. Превращалось в пыль. Испарялось, наполняя душу леденящим спокойствием. Пустотой.

Она смеялась, пытаясь всячески ее заполнить. Звонко. Задорно. Наслаждаясь временной передышкой, вместе с гостями плескалась в озере и отплясывала под заводные музыкальные треки у костра. Лишь иногда улыбка сползала с ее лица. Всякий раз, когда невзначай перехватывала на себе цепкий взгляд Матвея. Или же не менее сосредоточенный – Данилы. В такие моменты реальность ложилась на ее плечи непосильным грузом.

Ее свобода – всего лишь жалкая иллюзия! Самообман.

— Можешь праздновать победу, Соколовская. Затянула в свои сети нашего холостяка!

Голос Сони вырвал Лизу из собственных не особо радужных мыслей, заставляя вернуться на грешную землю. Все трое плескались в воде недалеко от берега, желая немного освежиться.

— Правда так думаешь? — встрепенулась Вика, с надеждой и восторгом поглядывая на них. Не выдержав, хмыкнула и Лиза.

— Мы даже поспорили, — решила признаться. — До последнего не верили, что Дрю представит тебя как свою девушку. И расцелует у всех на глазах.

— Да… это он так, — Соколовская прикусила губу. Словно поверить собственному счастью боялась. Или смущалась. — Просто…

— Ага! — поддержала Алмазова. — И в верности публично поклялся тоже просто?

— Ну, знаешь! Сказать – рыдайте, сучки, отныне увидеть, как мои шикарные панталончики падают с меня на пол, сможет только Фунтик – еще не клятва верности!

Лиза расхохоталась, пытаясь донести до девушки истину:

— Вообще-то, именно она! Такой уж он у нас. Самобытный.

Внезапно к кромке воды подошел высокий статный мужчина с полотенцем в руках. Спустя несколько секунд девушки признали в нем Алексея Гордеева.

— Что он здесь делает? — Лиза тихонько шепнула Соне на ухо, припоминая утренний разговор с другом по дороге на турбазу. Про безразличие единственного родственника. — Едва ли Андрей ему обрадуется, после того как Алексей не поздравил его сегодня.

— Видимо, на то были причины, — задумчиво вернула подруга — Дадим ему шанс все объяснить.

— Соня, на выход! — строго объявил Алексей, раскрывая для Алмазовой большое махровое полотенце. — Вода уже прохладная. Застудишься!

Ничего не объясняя и без лишних слов, та поплыла к берегу. Оказавшись на суше, послушно прильнула к своему мужчине, жарко целуя его прямо в губы. Мгновение, и он крепко стиснул Соню в своих руках, перехватывая инициативу. Кто-то из них гортанно застонал, заставляя окружающих чувствовать себя лишними. С трудом прервавшись, Гордеев принялся насухо вытирать ее тело. И вроде движения обычные, всем известные… да только каждое пронизано невероятной нежностью, заботой. Едва сдерживаемой страстью.