Потерянные и забытые воспоминания - Эстрелла Роуз

разговором друг с другом. Блондин безо всяких эмоций окидывает каждого человека взглядом, пока он добирается до своей машины. А как только Питер доходит до своей машины, он отпирает ее с помощью ключа, открывает багажник, кладет в него свой пакет, и хочет закрыть его.

Однако стоит мужчине прикрыть багажник наполовину, как он обращает внимание на парочку, быстрым, резким шагом проходящую довольно близко к его машине. Питер быстро узнает в той девушке Анну, а в мужчине — Джулиана, с которым он недавно говорил. Блондин замечает, что взбешенный Поттер насильно ведет девушку к своему автомобилю и так крепко сжимает ей руку, что она сильно морщится от боли и тихо шмыгает носом. Когда эта пара проходит мимо его машины, Питер прячется за еще открытую дверь багажника и решает немного понаблюдать за ними. А чуть позже он закрывает багажник, прячется за одним из столбов рядом с его машиной и начинает наблюдать за Джулианом и Анной, которые подходят к машине, стоящей буквально в нескольких шагах от него. А как только Поттер буквально притаскивает девушку в нужное место, он резко отталкивает ее от себя и очень больно хватает под локти, начав сильно трясти и смотреть на нее диким устрашающим взглядом безо всякого желания сдерживаться.

Глава 7

Спустя полтора часа Питер, Ракель, Терренс, Эдвард, Наталия и Хелен с Сэмми собираются вместе по просьбе блондина, чтобы обсудить то, что он увидел в торговом центре. Роуз по-прежнему слишком сильно нервничает и с трудом может спокойно говорить, боясь признаваться друзьям, что он не нашел в себе мужество защитить Анну, которую избивали прямо на его глазах. Он время от времени ходит в одну сторону и другую, рассказывая, что ему пришлось увидеть. Сэмми внимательно слушает то, о чем они говорят. Девушки сидят на небольших камнях со сложенными перед ними руками. Терренс стоит за спиной своей невесты, обнимает ее и прижимает к себе, а Эдвард стоит рядом с братом со скрещенными на груди руками.

Услышанное глубоко шокирует Наталию, Ракель, Хелен, Эдварда и Терренса, и они еще несколько секунд не могут ничего сказать. Даже Сэмми, находящийся рядом с Питером, тихо поскуливает, как будто прекрасно понимая, о чем идет речь.

— Какой кошмар… — качая головой и прикрывая рот рукой, с потрясенным взглядом говорит Ракель.

— Неужели Анна связалась с этим подонком, который избивает ее и смеет оскорблять и унижать? — ужасается Наталия и тихо шмыгает носом, окинув мокрыми глазами всех присутствующих. — Нашу маленькую, беззащитную девочку…

— Не могу поверить… — с ужасом в таких же мокрых глазах качает головой Хелен. — Боже мой… Это несправедливо. Несправедливо, что она вынуждена страдать!

— Так, секунду, ребята… — задумчиво произносит Терренс, приложив палец к губе и переведя взгляд на Питера. — Питер, а откуда ты все это знаешь?

— Я сам видел, — спокойно признается Питер. — Это произошло у меня на глазах…

— То есть… Ты все прекрасно видел и ничего не сделал, чтобы спасти Анну?

— Твою мать, Роуз… — с ужасом в широко распахнутых глазах произносит Эдвард. — Ты… Ты просто стоял в сторонке и… Смотрел на то, как тот больной козел издевается над бедняжкой?

Питер молчит пару секунд, виновато окидывая взглядом каждого, кто сейчас смотрит на него своими ошарашенными глазами. А затем он, довольно тяжело дыша, резко выдыхает и решает честно признаться в том, что сделал:

— Да, я действительно прятался. — Питер опускает взгляд вниз. — И не сделал ничего, чтобы помочь Анне…

— Что? — медленно произносят Хелен, Эдвард, Ракель, Терренс и Наталия.

— Черт, Питер… — качая головой, с ошарашенными глазами произносит Наталия. — Как ты мог? Как ты позволить ему издеваться над Анной?

— Роуз, ты совсем сошел с ума! — громко возмущается Хелен, резко встав с камня и развернувшись к Питеру лицом. — Как у тебя только совести хватило? Стоять в сторонке и наблюдать за тем, как бедную девушку жестоко избивают!

— И ты заявляешь об этом так спокойно? — удивляется Ракель. — Как будто так и должно было случиться! Наша подруга так страдает, а ты стоял и наблюдал! Прямо как когда толпа избивает слабого человека, а остальные стоят, наблюдают и заливаются смехом.

— Мне правда очень жаль, девчонки, — с жалостью во взгляде произносит Питер. — Я не хотел, чтобы все так случилось.

— Но это случилось! — грубо бросает Хелен, расставив руки в бока. — И если бы ты помог Анне, все могло бы быть иначе! Но ты — трус! Ты ничего не сделал для того, чтобы помочь ей! Ничего, твою мать!

— Он угрожал грохнуть и меня, если бы я вмешался. Тот тип сам сказал это Анне после того, как избил ее.

— И что теперь? — издает тихий всхлип Ракель и резко встает с камня. — Ты будешь оправдываться своей трусостью? Шоком и растерянностью!

— Я знаю, что это не оправдание. Но я признаю, что действительно струсил. Испугался, что тот тип закопает меня в землю заживо.

— Да, блондин… — качает головой Терренс, расставив руки в бока. — Ты нас удивил… Поступил очень некрасиво…

— Мне правда очень стыдно, — с жалостью во взгляде говорит Питер. — Мне стыдно признаваться в этом, но… Но я должен был.

— Ты хоть понимаешь, что Даниэль убьет тебя, если все вспомнит и узнает, что ты не помог Анне? — сухо спрашивает Эдвард. — И тогда все, что пишут сейчас в Интернете, окажется правдой. Он начнет оскорблять, унижать и избивать тебя. Из-за того, что ты так обошелся с его девушкой!

— Я знаю, что должен был защитить ее и спасти от того подонка… Но прошу вас, поймите… Я сделал это не нарочно!

— Эдвард прав: ты наживешь неприятности, если Перкинс обо всем узнает, — сухо отвечает Терренс. — И вы тогда снова разругайтесь! Дэн не простит тебя, а нашей группе все-таки придет конец. Из-за твоей трусости. Из-за того, что ты не стал защищать Анну.

— И если об этом узнали бы поклонники группы, то травить бы начали уже тебя, — холодно добавляет Хелен, скрестив руки на груди. — Ты бы уже не был их любимчиком и невинным ангелочком.

— Послушайте, парни, девчонки… — с жалостью во взгляде произносит Питер. — Я прекрасно все понимаю и не отрицаю своей вины… Знал, что вы осудите меня… Знаю, что Даниэль прикончит меня уже по-настоящему и не простит мне этого… Единственное, что я могу сделать, — это признаться во всем. Может, я выгляжу так, будто оправдываюсь… Но… Уж лучше позволить вам знать то, что я поступил как трус и подлец, чем пытаться придумать какую-то ложь, чтобы объяснить то, откуда