Крестовый поход на миры Саббат: Омнибус - Дэн Абнетт

Неровное поле к югу от Бхавнагера превратилось в танковое кладбище. Пламя и обломки покрывали землю, и полыхающие куски обшивки катились по склону. Команды инфарди, выбравшись из разрушенных машин, слепо кидались в поисках укрытия. Несколько «Разбойников», кренясь на своей спирально-рессорной подвеске, попытались разбить строй Клеопаса, но были разорваны с двух сторон. Авангард фанатиков был разбит и уничтожен.

Но до победы было еще очень далеко.

«Железный человек» вздрогнул и исчез в ослепительном огненном шаре. Окопавшийся на окраине города вездеход Н20 достал цель противотанковым снарядом.

Клеопас побледнел, услышав, как капитан Ридас пронзительно кричит по вокс-сети, пока пламя выжирало внутренности танка. Через пару мгновений «Завоеватель» «Гордость Мемфиса» был уничтожен подкравшимся АТ70. Машина лейтенанта Поука «Противостояние» плюнула плазмой, сравняв счет.

Как только танки Клеопаса вновь развернулись, строй Уолла пронесся по полю битвы, сминая и вдавливая в землю остатки вражеской техники. Еще восемнадцать АТ70 рассеялись по южному пригороду и с расстояния пытались бомбить гвардейцев. Ливень снарядов был ужасающим. Уолл насчитал девять самоходных орудий типа «Узурпатор», находившихся позади АТ70. Громоздкие «Узурпаторы» везли гаубицы, грубые, но эффективные копии имперских «Сотрясателей», ощетинившиеся с орудийных платформ. За ними двигались со стороны торговой площади еще двенадцать Н20. Ситуация быстро ухудшалась, не успев улучшиться.

— Выровнять, выровнять строй! — выкрикнул Гаунт, и приказ был передан пехоте от командира одного отряда к другому.

Призраки выстроились на краю леса, за четырьмя атакующими батареями «Гидр», и с благоговением и восхищением наблюдали за танковым сражением на склоне холма.

— Люди Танит, воины Вергхаста, сейчас мы восславим Императора! Вперед! Вместе! Вперед!

Неторопливо разгоняясь и постепенно переходя на бег, Призраки двинулись по полю. Примкнув штыки, они шли по выжженной земле.

Вблизи разорвалось несколько снарядов. Над головами сверкали трассеры. Воздух был удушливым от дыма. Колеа вел в наступление левый фланг, сержант Баффелс — правый. А где-то между ними был Гаунт.

Комиссар-полковник позволил своим командирам двигаться впереди, уверенный в их способностях, а сам подбадривал и воодушевлял сотни воинов, спускавшихся с холма. Он размахивал силовым мечом высоко над головой, чтобы они могли его видеть.

Прямо сейчас ему не хватало Брина Майло. Майло должен был быть здесь, думал он, и вдохновлять Призраков на битву. Он закричал снова, уже почти охрипнув.

Комиссар Харк наступал вместе с Баффелсом. Его воззваниям не хватало воодушевляющего огня Гаунта. Для этих солдат он был новичком и не прошел с ними через все, что им довелось пройти с Гаунтом. Но он все же подбадривал их.

— «Разрушители» идут нам на помощь, — доложил Гаунту вокс-офицер Белтайн, пока они спускались с холма.

Оглянувшись, Гаунт увидел, как «Серый мститель» и «Смертоносный шутник» приподнялись на своих рессорах и подкрались поближе к пехоте. Гаунт отметил, что это делает их атаку образцовой, прямо как в учебнике. Пехота наступает под прикрытием техники. Именно такая тактика считалась наиболее эффективной в Имперской Гвардии, когда применялась кооперация различных родов войск.

Ана Курт и команда медиков спустились вниз вместе с наступавшими Призраками. Земля была разворочена яростным танковым сражением, воняла топливом и фуцелином. Снаряды взрыхлили почву так, что известняковая материковая порода теперь белела из-под пластов черной земли. Курт казалось, что саму почву словно вырвало, размазало внутренности. Это было мертвое место, и гвардейцы, без сомнений, расширят его, прежде чем закончат с Бхавнагером.

Лесп упал, когда Призраки спускались. Еще двое, прямо впереди, рухнули, срезанные шрапнелью от танкового снаряда, Чайкер и Фоскин побежали вперед.

— Медика! — раздались крики.

— Я возьму этого! — крикнул ей Мкван, карабкаясь по развороченной земле к Призраку, склонившемуся над визжащим другом, которому выворотило все кишки.

«Это настоящий ад», — подумала Курт. Это был первый ее опыт участия в бою, в настоящем бою. Она прошла через городские ужасы улья Вервун, но лишь читала о войне на открытой территории. О полях сражений. А теперь поняла, что это значит на самом деле. Для Аны Курт сражение оказалось безумием, где были не только смерть и ранения.

Больше всего ее шокировала безудержная ярость битвы. Накал, размах, отвратительные звуки, массовое наступление.

Обширные ранения. Много боли…

— Врача!

Она рывком открыла полевую сумку, петляя между языками пламени, поднятыми снарядами и плотным лазерным огнем.

Каждый раз, когда она думала о том, что знакома с ужасами войны, ей открывались все новые и новые ее грани. Интересно, как люди, подобные Гаунту, могут оставаться в здравом уме после стольких лет, наполненных сражениями.

— Врача!

— Я здесь! Спокойно, я здесь!

Фланг начал атаковать от отметки 07.07. Они собрались в километре от Бхавнагера, на заброшенной ферме. Даже с такого расстояния основной бой, протекавший в четырех километрах, заставлял землю содрогаться.

Роун плюнул в пыль и подобрал лазган, который ранее поставил у стены из саманного кирпича.

— Пора, — сказал он.

Капитан Сирус кивнул и побежал к ждавшему его танку, одному из шести «Завоевателей», дремавших за опустевшей усадьбой.

Фейгор, адъютант Роуна, взял лазган и поднял войска: почти три сотни Призраков.

Подул ветер — заходило солнце. Золотистый свет струился от купола-луковички храма в километре от фермы.

Роун проверил свой вокс:

— Третий — Сирусу. Ты видишь то же, что и я?

— Вижу восточный фланг Бхавнагера. Вижу храм.

— Хорошо. Если ты готов… вперед!

Шесть «Завоевателей» заревели на месте и двинулись через открытые поля и пастбища к восточным окраинам города. За ними ехал конвой из оставшихся восьми «Саламандр». Роун запрыгнул на борт командной машины и забрался внутрь, повернувшись спиной к командиру группы пехоты, которая следовала за ним.

Пять «Завоевателей», что двигались за сирусовым «Гневом Пардуса», звались «Молитесь своим богам», «Прекрасная Клара», «Стальной шторм», «Счастливый мерзавец» и «Лев Пардуса» — последний братский танк «Гнева». С грохотом проносясь по неровной земле и ирригационным канавам, пардусские машины открыли огонь, и их снаряды молотом обрушились на маячивший в отдалении храм и его окрестности. Облачка белого дыма поднимались в воздух от неслышных на расстоянии вражеских выстрелов.

Почти немедленно четыре танка АТ70 появились с северного фасада храма. Двое рванулись к пашне, другие остановились и начали обстрел.

«Прекрасная Клара» под командованием лейтенанта Ле-Тау покалечила один из двигавшихся танков точным попаданием, которым гордился бы сам Уолл. Но затем, когда она пробиралась по взрыхленному полю, бронированный вольфрамом вражеский танк достал ее. Снаряд пробил башню насквозь. Ле-Тау потерял правую руку, а его стрелка-наводчика размазало по отсеку. Раскаленный снаряд попал в охладительные цистерны «Клары» и не взорвался.

«Завоеватели» были вынуждены остановиться. Ле-Тау оцепенел от шока и с трудом отстегнул ремни кресла, чтобы оглядеться. Внутренности башни были покрыты слоем запекшейся крови, единственным свидетельством существования его наводчика.

Заряжающий выпал из своего металлического кресла и лежал на палубе в луже крови.

— Святой Император, — пробормотал Ле-Тау, взглянув через неровную дыру в снарядном отсеке. Из пробоины капала грязная вода, смешиваясь с кровью на палубе. Он видел в дыре тлеющий огонь и тушу снаряда.

— Наружу! — воскликнул он.

Заряжающий, казалось, был не в себе от шока и боли.

— Наружу! — повторил Ле-Тау, потянувшись к аварийному люку рукой, которой больше не было.

Осознав это, он издал истерический смешок, повернулся и дотянулся до крышки оставшейся рукой, слыша, как водитель карабкается через передний люк.

С хлопком взорвались трубки радиатора, ослабленные попаданием снаряда. Кипяток хлынул Ле-Тау прямо в лицо, прежде чем каскадом обрушиться на заряжающего.

Ле-Тау попытался закричать. Вопли второго члена экипажа эхом метались в израненном чреве танка.

Снаряд повредил электрические кабели в основании башни. Бурлящая вода докатилась до искрящих проводов. Ле-Тау и его заряжающий погибли, сваренные заживо.

Целясь в неподвижный АТ70, «Стальной шторм» обменивался с ним залпами. Лейтенант Хельер, командовавший танком, понял, что его инерционные амортизаторы повреждены, и, следовательно, ауспик тоже вышел из строя.