Крестовый поход на миры Саббат: Омнибус - Дэн Абнетт

Вопросов не было. До наступления темноты оставалось два часа, закат полыхал над горами, ветер приносил влажную прохладу. Почетная гвардия двинулась к Бхавнагеру.

«Серый мститель» Ле-Гуина и другой «Разрушитель» по имени «Смертоносный шутник», окрашенный в пурпур, следовали первыми по шоссе, очищая периметр. По пути они уничтожили уже восемь скрывавшихся во фруктовых зарослях машин инфарди.

Маккол с отрядом скаутов шел вместе с ними. Они ехали на скатах «Разрушителей», пока не оказались под защитой деревьев, а затем побежали. Призраки катились вперед волной, бок о бок с охотящимися танками, находя и вырезая дозорные посты врага.

«Мститель» и «Шутник» залегли на краю леса, уставившись на Бхавнагер, пока главные силы проходили мимо. Впереди двигался «Сердце разрушения». Земля сотрясалась, в воздухе раскатывался механический рев. Пехота высадилась из грузовиков, и транспортеры вернулись на отметку 00.60, где остался отряд Варла, охранявший «Химеры», «Троянов» и автоцистерны.

Команда была дана, прозвучало слово «Слайдо». Под командованием Клеопаса двенадцать боевых машин обрушились на Бхавнагер с юга: одиннадцать «Завоевателей» в компании единственного «Палача», древнего плазменного танка, прозванного «Противостоянием».

К этому моменту враг уже увидел дым и вспышки выстрелов «Разрушителя» в лесу и выступил навстречу. Тридцать два АТ70, «Разбойников», все выкрашенные в зеленый цвет, и семь Н20, полугусеничных агрегатов, тащивших семидесятимиллиметровые противотанковые пушки. Майор Клеопас с сожалением понял, что у врага явно больше техники, чем предположил капитан Сирус. По меньшей мере, десять «Разбойников» и пять самоходных орудий. Битва обещала быть захватывающей. Отличный шанс прославиться в пылу сражения. Возможность найти смерть. Именно для такого выбора были созданы пардусцы.

Несмотря на вероятность ужасной гибели, Клеопас сам себе ухмыльнулся.

Имперские «Гидры» окопались на опушке и теперь поливали быстрым огнем город. Две сотни Призраков рассеялись на открытом пространстве под прикрытием бронированной кавалерии Клеопаса. На окраине города уже слышались выстрелы из лонглазов.

Танковый бой начался с того, что эскадрон Клеопаса выстроился в форме наконечника стрелы с «Сердцем разрушения» на острие. У них имелось небольшое преимущество в перепаде высот между фруктовыми зарослями и чертой города, так что танки двигались со скоростью более тридцати километров в час. Вражеская техника, толпой, без малейшего намека на строй и порядок, катилась по склону им навстречу, гусеницами взметая в воздух каменистую пыль и сухую почву.

В командном кресле «Сердца» Клеопас проверил показания ауспика, светившегося бледно-желтым в полутьме закрытой башни прямо перед глазами через призматический перископ. Для этого он пользовался здоровым глазом, а не аугментом. Над этой манерой частенько подшучивала его команда. Затем поправил толстый кожаный шлем и включил микрофон.

— Наносить удары и стрелять по своему усмотрению.

Фаланга «Завоевателей» открыла огонь. Вражеские орудия взрывались одно за другим. Ослепительные шары газового пламени вырывались из стволов, жирный дым клубился из пробоин, окутывая корпус. Три АТ70 получили прямое попадание и исчезли в вихре пламени и осколков. Еще два были подбиты и загорелись. Вездеход накренился на борт, когда снаряд от «Завоевателя» по имени «Железный человек» взрезал его обшивку и превратил металлические листы в решето. Престарелый пардусский «Палач» по имени «Противостояние» под командованием лейтенанта Поука был медленнее стремительных «Завоевателей» и двигался в конце левого фланга. Его короткая, большая плазменная пушка изрыгала светящиеся красные копья разрушительной силы, которые оторвали башню АТ70, вызвав дождь из шрапнели и фонтан масла.

Враг открыл ответный огонь не меньшей ярости. Главные орудия АТ70 были длиннее и тоньше, чем кряжистые дула имперских «Завоевателей». Их выстрелы поэтому производили более высокий, визгливый вой и сопровождались выбросами газа из клапанов. Снаряды дождем посыпались на имперский строй.

Ле-Гуин оказался прав. «Разбойники» не обладали ауспиком или лазерным наведением. Было также ясно, что у них не было и гиростабилизаторов. Орудия «Завоевателей» не упускали цель, как бы ни скакал сам танк. Это значило, что «Завоеватели» могли стрелять и двигаться одновременно, не испытывая при этом никаких неудобств. АТ70 стреляли на глаз, и любое движение или тряска вызывали необходимость корректировки наведения.

В «Сердце разрушения» Клеопас довольно улыбнулся. Враг бросил по склону им навстречу тонны техники, но она ни в какое сравнение не шла с машинами Пардуса. Вражеская техника не была приспособлена для эффективной стрельбы во время движения. Противник попадал только в том случае, если командир и наводчик обладали превосходным чутьем и знали, когда нужно остановиться, чтобы выстрел не ушел в молоко.

Инфарди брали массированным огнем, фактически ковровой бомбардировкой. «Завоеватель», названный «Могучий боец», был одновременно подбит двумя снарядами с разных сторон, взорвался и кувыркнулся, источая жирный черный дым. «Барабанная дробь», еще один «Завоеватель» под командованием капитана Ханкота, был ранен в гусеницу и потерял ее, рассыпая снопы искр и звенья. Машина накренилась и встала, но продолжила вести огонь. Капитан Эндре Уолл подбил вторую цель за день, и его команда бурно радовалась успеху. Уолл был асом среди танкистов, Пардусский полк его обожал. И именно он был главным соперником Сируса. На боку «Древнего Стронция» была еще и строчка из шестидесяти одного символа, каждый означал уничтоженного врага. Сирус и «Гнев Пардуса» прикончили шестьдесят девять. Сервоприводы повернули башню «Древнего Стронция», и Уолл мастерски прикончил поворачивавшегося АТ70. Грохот, производимый башней «Завоевателя», был невообразимым, несмотря на все попытки защитить уши команды. Когда танк выстрелил, казенник главного орудия откатился назад, в пространство башни, с силой в сто девяносто тонн. Заряжающие и наводчики в пардусских силах быстро приучались быть проворными и оставаться всегда настороже. Когда казенник ударил, в отсек для гильз вывалилась раскаленная оболочка снаряда, и заряжающий быстро достал свежий из охлаждаемого отсека и одним движением руки вогнал в ствол. Наводчик сверился с дальномером и сенсором ветра и подчинился инструкциям ауспика. Сам Уолл всегда смотрел на цель через перископ. Как любой хороший солдат, он предпочитал перепроверять данные, полученные с приборов.

— Цель на 11.34! — велел Уолл.

— Есть 11.34! — повторил наводчик.

Орудие зарычало, еще один «Разбойник» превратился в быстро растущий шар пламени.

Пардусские танкисты были хороши в мобильных атаках и обменах ударами. Проверенная временем стержневая подвеска «Завоевателей» и высокая мощь в сочетании с весовыми параметрами делали их проворнее и подвижнее всех известных модификаций танковой техники противника, будь то сверхтяжелые монстры или средние танки, как те, на которых сражались инфарди. «Завоеватели» были прекрасными танками, построенными для того, чтобы сражаться в движении, нападать, маневрировать и превосходить врага.

Но в любом бою, при любой броне наступает момент, когда нужно принять решение: нападать, отступать или прорываться. Клеопас знал, что этот момент уже близок. Мечтой любой танковой атаки было смять строй противника. Но инфарди было в три раза больше, и из города выползали все новые и новые танки. Клеопас выругался. Должно быть, фанатики собрали в Бхавнагере целую дивизию. Майору приходилось снова и снова пересматривать изначальные прогнозы Сируса. Если забыть о главной цели, это сражение становилось эпохальным. «Завоеватели» вот-вот должны были схлестнуться с противником вплотную. У Клеопаса было три варианта: стоять насмерть и сражаться до конца, прорвать вражескую линию и развернуться, чтобы закончить работу, или разделять противника и зажимать в тиски.

Бой вплотную был самым худшим вариантом, поскольку лучше всего подходил «Разбойникам», позволяя проявить всю свою мощь. Прорыв линии был психологически сильным ходом, но это значило, что предстоит перегруппироваться, и пардусцам придется сражаться спиной к холму, рискуя навредить собственной пехоте.

— Клещи, три-четыре! Зажимаем сейчас же! — велел Клеопас своему эскадрону.

Левый край строя выдвинулся вперед, выполняя приказ, сминая и рассеивая машины инфарди. Правый фланг под руководством Уолла широко разъехался в линию и замедлил ход.

Сбросив скорость и яростно рыча, танки крыла самого Клеопаса развернулись почти на месте, взрывая землю, и очутились позади линии врага. Все танки класса «Леман Русс», и «Завоеватели» в том числе, оказывали на удивление невеликое давление на почву под гусеницами и обладали высокой маневренностью и управляемостью. Визитной карточкой этих танков было умение совершать почти балетные развороты и пируэты. Еще шесть АТ70 взорвались от снарядов, выпущенных из тыла, и еще два плюс вездеход пали под натиском Уолла.