Флот обреченных - Кристофер Банч

— Один тип наконец-то получает извещение — после прохождения всех инстанций его внесли в списки. Скоро он станет владельцем гравитолета. Ну и спрашивает продавца: когда, мол? Пора бы уже и получить аппарат. Он ведь заплатил за него шесть лет назад.

А хренов продавец говорит, чтобы он приходил через четыре года.

Тип спрашивает, когда именно — утром или вечером. Продавец говорит: «Мистер, выдача состоится через четыре года. Какая вам разница, будет это утро или вечер?» А тип отвечает: «Да утром ко мне ремонтник приходит…»

Пока все покатывались со смеху, Четвинд допил остатки вина и жестом приказал официанту налить еще. «Аудиенция» окончилась. Дружки Четвинда разбрелись кто куда, оставив его наедине со своими мыслями.

Четвинд уже погрузился в обдумывание мучивших его вопросов, как вдруг два разгоряченных, вонявших дракхом портовых скопера ввалились в его кабинку. Четвинд нахмурился.

Алекс мило улыбнулся.

— Не жмоться, парень, угости старых друзей живительной влагой. Может ведь наступить день, когда ты пожалеешь о своем негостеприимстве.

Стэн подал знак официанту.

— Как насчет того, чтобы раскошелиться на графин вина, Чет? Бокальчик и тебе не повредит.

Четвинду и вправду не мешало выпить.

— Я думал, вы побежали в лес, — выдавил он, гордый тем, что не задал стандартных вопросов и не поторопился с шаблонными ответами.

— Уж не знаю, как другие, — туманно ответил Стэн, — а я парень городской. Боюсь темноты. Мало ли кто может прятаться в кустах.

— Сюда регулярно заглядывают придирчивые патрульные, — предупредил Четвинд.

— А разве это проблема? — спросил Килгур. — Мы ведь сидим за одним столом с уважаемым человеком, нашим другом. Он нас не выдаст.

Четвинд был сражен наповал. Он мог только свистнуть, и двое беглецов были бы тут же схвачены. Наверное, ему даже дали бы за это какую-нибудь награду. «Хотя, — подумал Четвинд, — раз уж даже начальство говорит, что все эти недоноски были расстреляны при попытке к бегству, зачем мне высовываться? Как я объясню своим хозяевам внезапное воскрешение из мертвых двух имперцев?»

— Кроме того, — сказал Стэн, будто читая мысли Четвинда, — мои и Алекса мозги будут подвергнуты сканированию, а мы оба по пять раз на дню вспоминаем твою доброту и как сильно мы тебя любим.

Четвинд этому не верил — он не мог себе представить, чтобы кто-нибудь, даже эти два явно смышленых типа, представители имперской разведки, могли настроить свои мозги для преподнесения ложной информации таанским палачам.

Впрочем, чем черт не шутит. В случае чего таанцы его не пощадят.

— Ну что ж, ребята, отлично. Советую только привести себя в порядок. Вы оба воняете. Но сначала скажите — что вам нужно?

Стэн объяснил. После побега из тюрьмы они прятались в развалинах старых домов города. Им нужны были настоящие документы. Они хотели стать гражданами Хиза. Стэн разумно рассудил: источник рабочей силы планеты иссяк, таанцы производили набор из числа юношей, нетрудоспособных людей, уголовников и диссидентов. Все из перечисленных были друзьями Четвинда.

Стэн и Алекс решили выдать себя за каких-нибудь двоих четвиндовских приятелей и вступить добровольцами в таанскую армию. Кому придет в голову искать беглых имперцев в действующей армии? А дружки Четвинда смогут и дальше преспокойно заниматься своими делами.

— Тебе не составит особого труда подыскать им другие имена, — добавил Алекс.

Поскольку Стэн и Алекс были людьми военными, они с легкостью пройдут армейскую подготовку и вызовутся на выполнение какого-нибудь боевого задания, а затем пересекут границу — наземную или пространственную — и окажутся дома.

На этом месте Четвинд стал издавать булькающие звуки. Стэн подумал, что таанец хочет ему возразить, но затем понял, что тот попросту смеется.

— Ах, ребята, ребята, — проговорил наконец Четвинд. — Теперь мне ясно, почему вам, имперцам, так везет в этой войне.

Четвинд встал и замахал руками; в ту же секунду в руке Стэна появился нож. Два официанта подскочили к Четвинду.

— Обслужите моих друзей, по первому разряду! Им нужна тихая комната с ванной. Двумя ваннами. Отдельными. Определите их в один из моих личных номеров. Принесите любую выпивку, какую они только пожелают. И пошлите кого-нибудь, кто потер бы им спины. — Четвинд развернулся лицом к Стэну и Алексу. — Женщины подойдут?

Возражений не было.

— Только чистых женщин. А сейчас подайте еще один графин вина.

Четвинд снова сел. Теперь у него были ответы почти на все вопросы, он знал, что делать дальше.

— Вы хотите, чтобы я исполнил ваше пожелание, питая слабую надежду, что двум несчастным сироткам удастся добраться до дому? Да будет вам известно, что ни одному из моих людей не угрожает участие в этой войне, потому что они считают ее отвратительной. Вы хуже ничего не могли придумать?.. Поправка. Еще хуже для вас, болванов, было бы снова попасть в тюрьму. Хотите, я подскажу вам, что нужно делать? Под этой адской дырой есть подвал. Вы исчезнете в нем. Там вы будете сыты, одеты, обуты, вооружены. Окрепнете хорошенько. Короче, посидите какое-то время в подземелье. По моему приказу вас незаметно проведут улицами города в условленное место, где вы познакомитесь с очаровательным человеком по имени Вайлд. Ен Вайлд.

Четвинд очень удивился, когда сначала Стэн, а затем и Алекс начали смеяться. Учтивого контрабандиста с изысканными манерами по имени Ен Вайлд они завербовали задолго до начала войны. Стэн обещал Вайлду не вмешиваться в его операцию с условием, что Вайлд не будет поставлять оружие и иные военные материалы в Таанские миры и в случае необходимости будет оказывать содействие разведке. С началом войны главная база Вайлда, находившаяся на планете Ромни, была разрушена.

Он и его люди наверняка засиделись без дела. Впрочем, это вполне объяснимо — магазины пусты, а от товарных складов не осталось камня на камне.

— Мы его знаем, — сказал Стэн. — Продолжай.

Четвинд умерил свой пыл, надменные интонации исчезли из его голоса. Вайлд вывезет их из Таанских миров и доставит на нейтральную планету. Им выдадут документы и деньги, чтобы они могли добраться до какого-нибудь форпоста империи.

— Хочу добавить, — прервал его Стэн. — Поскольку ты принимаешь непосредственное участие в этом деле, думаю, тебе не помешает иметь документальное подтверждение этого, чтобы после высадки имперских кораблей на Хиз тебя не засадили в мою старую камеру в Колдиезе.

— Конечно.

Четвинду не дано было понять, как много смысла вкладывал в эти слова человек, проведший в заточении годы и постоянно слышавший о поражении и смерти.

Глава 31

Танз Сулламора задумал проводить отдых за рыбной ловлей еще в то время, когда не только верил в героев, но и считал вечного императора душой любой увеселительной компании красивых дьяволов. Во всем подражая властителю, Сулламора не хотел ему ни в чем уступать. Император любил готовить, поэтому Сулламора раболепно копировал его рецепты и выставлял приготовленные по ним блюда на банкетах, которые закатывал для своих друзей. Впрочем, все они по вкусу напоминали дракх — о чем Сулламора, не будучи гурманом, не знал, а друзья не осмеливались сказать об этом богатому и могущественному бизнесмену.

Затем Сулламора увлекся рыбалкой. Император любил рыбачить по той причине, что на протяжении более трехсот лет затрачивал неимоверные усилия и колоссальные средства на восстановление рыбацких поселений в древнем регионе Орегон на планете Земля. Сулламора построил свой собственный лагерь — гораздо меньших размеров, чем императорский, — на много километров выше по течению реки от лагеря императора. Сулламора ударился в рыбную ловлю с огромным энтузиазмом и без всякого к тому таланта.

Несколько лет подряд он праздновал окончание любой трудной сделки, выезжая — с большой помпой — на природу, чтобы расслабиться и пожить спокойной жизнью. Пробыв какое-то время на лоне природы, он возвращался, хвастаясь всем и каждому, как чудесно отдохнул, уверяя собеседников в том, что человек не может познать собственную натуру до конца, пока не сразится с хитрющим лососем, пытающимся сорваться с крючка.

Однако Сулламора не признавался никому, в том числе и самому себе, в том, что ненавидит все, связанное с рыбалкой. В первый же свой приезд в Орегон он нанял рыболовов, которые удили для него рыбу, а во второй раз даже отказывался есть уловы, скармливая их слугам.

Но не только рыбалка угнетала Сулламору. Он сходил с ума от тишины орегонских лесов. Он ненавидел каждую минуту подобного отдыха, сперва соорудив в лагере, по примеру императора, лишь несколько грубо сколоченных строений, сливавшихся с окружающей средой. В лагере не на что было смотреть, кроме как на зелень, и не к чему было прислушиваться, кроме как к журчанию реки. Воздух казался Сулламоре отвратительным, слишком насыщенным кислородом и цветочной пыльцой. Сулламора тосковал по городской суете и резким запахам, вызывающим чувство страха, от которого повышается содержание адреналина в крови.