Кахатанна. Тетралогия (СИ) - Виктория Угрюмова

— В мире осталось двадцать девять талисманов Джаганнатхи. Я могу найти двадцать семь из них. Говорить сейчас?

Она должна была бы удивиться, но сил на удивление уже не осталось. Осталось только чуть‑чуть, сущие крохи, чтобы сонно ответить:

— Завтра поговорим. И я тебя подробно расспрошу обо всем.

Номмо и Магнус услышали, что она разговаривает сама с собой, но это было не самое худшее следствие таких приключений, и они не стали даже обсуждать ее поведение.

* * *

— Госпожа Каэ, у нас гости! — Голос Куланна звучал немного удивленно. Самую малость, которую только мог позволить себе военачальник великой богини.

Она оторвалась от куска жареной оленины, которым только‑только собралась насладиться, и недовольно поморщилась:

— Снова война?

— Не думаю. Это эльфы. И они ищут Рогмо.

— Сейчас иду.

Каэ приходила в себя после путешествия по подземелью больше двух суток. Только утром третьего дня она смогла подняться на ноги и согласилась поесть. Именно в это время ее и прервали. Как всегда, весьма своевременно.

Эльфов было больше десятка. Высокие, тонкие, стройные, одинаково прекрасные — так что не разобрать, кто молод, а кто стар, — они мягкими шагами вышли из чащи леса и направились в сторону лагеря, который сангасои разбили среди развалин храма Нуш‑и‑Джан.

Воины стояли наготове, но признаков враждебности не проявляли. Сангасои были лучшими солдатами в мире: они умели размышлять и повиновались не слепо, а потому, что были убеждены в том же, в чем и их командиры.

— Мы ищем короля Рогмо Гаронмана, — произнес один из вновь прибывших, и голос его прозвучал как серебряная арфа.

— Это я, — сказал полуэльф, приближаясь к ним. — Кто вы и зачем меня ищете?

Его друзья с тревогой переводили взгляд с Рогмо на явившихся в лагерь эльфов, не зная, как им воспринимать это событие — с радостью или с опаской.

— Приветствую вас, добрые эльфы. — Каэтана подошла к ним, держа в руках кусок жареного мяса. Она понимала, что это недостойно ни ее положения бессмертной великой богини, ни царственных родичей Рогмо, но была так голодна, что решила на сей раз пренебречь приличиями.

— Кахатанна? — изумился один из эльфов.

— Да.

— Мы пришли искать только своего короля, а нашли не только его, но и Истину. И это перст судьбы. Разреши спросить: готов ли ты идти с нами, Рогмо, потомок Гаронманов, чтобы исполнить свое великое предназначение?

— У меня два предназначения: я хранитель талисмана и я обещал своему отцу Аэдоне и князю Мердоку ап‑Фейдли сделать то, что предсказано последнему из Гаронманов. Тебе решать, госпожа Каэтана, — повернулся Рогмо в сторону богини.

— Я справлюсь с талисманом Джаганнатхи, князь, — улыбнулась она, хотя эта улыбка далась ей нелегко. — Отправляйся к своему народу, у тебя не так много времени до того, что должно случиться. Мы оба очень хорошо это знаем. Будь достоин своего отца и всех, кто ушел в иной мир, чтобы нам стало легче и светлее жить. Но что это я? Кажется, начинаю говорить то, что принято в таких случаях. А это не всегда самое лучшее.

Она с ужасом, поняла, что так же было, когда ей пришлось прощаться с Бордонкаем, Воршудом, Эйей и Габией. Нужные слова приходили крайне редко. А может, их вообще не было — этих слов?

— Присоединяйтесь к нашей трапезе, — пригласила она эльфов, просто чтобы сказать что‑нибудь.

— С удовольствием, — ответил все тот же эльф. Его звали Манакор, и он приходился Рогмо двоюродным братом.

Манакор Гаронман принадлежал к одному из знатнейших эльфийских родов, и если бы князь Аэдона не сделал своим наследником полуэльфа‑получеловека Рогмо, то именно он должен был бы занять королевский трон. Однако благородная натура эльфов запрещала им устраивать перевороты, и никогда еще руки самого прекрасного народа Древней расы не обагрялись кровью их королей. Как только по Арнемвенду пронесся слух о том, кто нынче является наследником трона, сотни эльфов отправились во внешний мир — искать своего повелителя. Приближался урочный час — час расплаты, судьбы и свершений. Согласно древнему предсказанию, последний из Гаронманов должен был многое успеть, прежде чем имел право покинуть этот мир и отправиться к своим предкам.

Отряд Манакора побывал на побережье, где узнал последние новости: о том, что какие‑то воины разгромили Белый замок унгараттов в Малом Бургане, и о том, что в штурме замка принимали участие драконы. Немного позже достигла Иманы и весть о достойной смерти князя Мердока ап‑Фейдли, принесшего себя в жертву своему кровному брату — Йа Тайбрайя. И скорбь эльфов Иманы была несказанно велика.

Пройдя через всю Кортегану, Манакор и его воины вступили на территорию Ронкадора и от тамошних нимф проведали об истреблении каннибалов и об отряде, который это сделал. Судя по описанию, король Рогмо был среди чужеземных воинов.

Эльфам не так страшны души вечно голодных онгонов, мечущиеся в водах Эрен‑Хото. Они переплыли озеро и двинулись к Храму Нуш‑и‑Джан, так как именно там и надлежало быть хранителю Вещи, раз уж он прибыл на Иману. Они отстали от Каэтаны и ее воинов всего‑то на трое суток и прибыли вовремя, чтобы встретиться со своим новым королем.

Манакор дал знак эльфийским меченосцам, и они вынесли вперед корону и меч Гаронманов — символы королевской власти, принадлежащие старшему в роду вот уже несколько тысяч лет.

Рогмо пребывал в растерянности и тоске. Конечно, он понимал, что рано или поздно должен будет расстаться с Каэ и своими друзьями, чтобы вернуться к эльфам. Долг короля обязывал его делить все тяготы со своим народом, и предстоящая война с Мелькартом должна была стать для него временем испытания. Но он и помыслить не мог, что это случится так скоро. Ему было горько, тоскливо и печально, и он не знал, что предпринять.

Каэтана поняла, что творится на душе у наследника Энгурры.

— Пойдем, Рогмо, поболтаем, пока твои подданные будут наслаждаться трапезой в обществе наших друзей. — Она взяла полуэльфа под руку и ободряюще улыбнулась Кобинану и Могаллану, которым все события последних трех дней казались невероятным, чересчур реальным сновидением.

Они с Рогмо отправились в сторону развалин, и десяток сангасоев последовал за ними на почтительном расстоянии. Воины Куланна уважали право своей госпожи и полуэльфа на уединение, но не могли допустить какой‑нибудь нелепой случайности. Каэ рассмеялась, глядя на то, как ее дорогие сангасои пытаются притвориться, что их здесь вообще нет.

— Тебе тяжело, — начала она с середины, потому что так и не смогла придумать, с чего начать. — Я понимаю. Помнишь статуи в священной роще Салмакиды?

— Такого не забывают, госпожа.

— Я должна была оставлять моих друзей наедине со смертью и идти дальше. Наверное, это самое страшное, что я когда‑либо делала в своей жизни, — оставляла позади себя своих любимых и друзей. Какая‑то часть меня оставалась вместе с ними и поныне не вернулась назад, вот почему я чувствую их и теперь так, словно мы не расставались. Но это не избавляет ни от вины, ни от боли, ни от горя. Поэтому я имею право сказать, что понимаю тебя. Тебе сейчас невмоготу вообразить, что завтра ты проснешься в чужом месте и не увидишь ни Номмо, ни Магнуса, ни Барнабу, ни этого бродягу Тода — никого из нас. И даже если рядом будут родные и друзья, они не смогут заменить собой тех, кто ушел. Это и правда страшно.

Но посмотри на это дело с другой стороны. Ты отпустишь нас не на смерть. До смерти еще далеко, и мы успеем встретиться. А своему народу ты сейчас нужнее, иначе они могут потерять надежду. В это страшное время потеря надежды равносильна медленной смерти. Ты не можешь лишить эльфов права на жизнь. Я знаю, что предсказание, адресованное последнему Гаронману, не самое благоприятное. Но поверь, судьбы все‑таки нет. А если она и есть, то очень часто, возможно из любопытства, играет против правил. И в этом наш шанс.

Как видишь, чтобы талисман ожил, не понадобилась смерть хранителя. И я верю в то, что сумею сохранить жизнь Банбери Вентоттена. Он прекрасный человек, и никакой камень в мире не стоит даже нескольких дней, проведенных вместе с ним. Так что не все предсказания верны.

Ступай с эльфами, князь. Я буду ждать тебя. И все мы будем ждать тебя. Имея впереди такое будущее, глупо будет следовать предсказанию и умирать во цвете лет. Выполни предназначение и заплати другую цену.

Рогмо поднял на нее печальные глаза:

— Вы думаете, у меня получится быть их королем?

— Конечно. Почему ты сомневаешься?

— Они такие красивые, величественные, необыкновенные. Я только теперь почувствовал любовь к этому удивительному народу. А я так мало знаю о них.

— Узнаешь. У тебя все впереди, король Рогмо. Кстати, обязательно спроси наших друзей, вдруг кто‑нибудь из них захочет присоединиться к тебе. Я не стану удерживать никого, так что рискни.