Весь Роберт Маккаммон в одном томе - Роберт Рик МакКаммон

вышел вместе с доктором по коридору в вестибюль.

— Сколько еще протянет отец? — тихо спросил Рикс.

— Жизненно важные органы могут отказать в течение недели, максимум двух. — Рикс ничего не сказал, и доктор Фрэнсис спросил: — Вы хотите тоже умереть подобным образом? Это печальный факт, которому следует посмотреть в лицо. Что вы намерены предпринять?

Услышав от постороннего человека, сколько осталось жить отцу, Рикс оцепенел.

— Не знаю, — растерянно ответил он.

— Послушайте меня. Я остановился в отеле «Шератон» в Эшвилле, рядом с медицинским центром. Если передумаете насчет обследования, позвоните мне, ладно?

Рикс кивнул, хотя решение уже принял. Уолен ему и Буну с раннего возраста внушал, что в больницах сидят шарлатаны, любители экспериментировать на умирающих пациентах. Насколько Рикс знал, Уолен никогда не принимал прописанных ему лекарств.

Доктор Фрэнсис вышел и спустился к своему «кадиллаку». Рикс закрыл за ним дверь.

Когда он вернулся в гостиную, то застал там одного Буна. Врат сидел перед камином и вертел в руках стакан.

— Ну и дерьмо! — заметил он. — Просто куча дерьма.

Рикс налил себе бурбона, положил в стакан кубик льда и глотнул так, что защипало в горле.

— Что с тобой? От счастья и слова вымолвить не можешь?

— В каком смысле?

— В таком. Рикси, это, должно быть, самый счастливый день в твоей жизни. Док сказал, нет ни малейшей надежды, что папа выкарабкается. Твое сердце небось переполнено радостью.

— Прекрати.

— Не секрет, что ты всегда ненавидел отца, — резко сказал Бун. — И я знаю настоящую причину, по которой ты приехал домой. Хочешь загрести денег?

— Ты сам с собой говоришь?

Бун встал, и Рикс почувствовал, что брат в опасном настроении. Его лицо побагровело от гнева и алкоголя, а на лоб падала непослушная прядь волос.

— Тебе наплевать на папу! Ты просто сидишь тут и ждешь, когда он умрет! — Бун сделал несколько шагов вперёд. — Надо бы в окно тебя вышвырнуть, эгоистичный подонок!

Рикс понял, что брат ищет, на ком бы отвести душу. В напряженной тишине Рикс услышал телефонный звонок в коридоре.

— Ты сам пригласил меня сюда. Или забыл? — спокойно спросил Рикс.

— Я тебя не приглашал! Меня послала мама! Если на то пошло, я и не думал, что тебе хватит наглости сюда заявиться… — В дверь постучали, и Бун заорал: — Какого черта?

Показалась испуганная горничная, та самая молоденькая негритянка, что вчера встретила Рикса у порога.

— Мистер Эшер? Звонит женщина по имени Дунстан. Говорит, она из «Фокстонского демократа».

Лицо Буна исказилось от ярости.

— Швырни трубку ей в рожу! — проревел он. — Есть у тебя хоть капля мозгов в голове?

Горничная исчезла, как заяц в норе.

— Идиотка! — пробормотал Бун. Он допил виски, нахмурился и нетвердой походкой опять направился к графину. — Прочь с дороги! — приказал он Риксу, и тот отошел, пропуская его.

— Может, объяснишь, что происходит? Кто эта женщина?

— Назойливая сучка из фокстонской газетенки, вот кто.

— Ищет материал для статьи?

Бун фыркнул.

— Не знаю, чего она там ищет, но от меня не получит ничего! Если она не звонит, то это делает ее отец, старый Уилер Дунстан. Этого придурка следовало упрятать в психушку много лет назад!

Бун налил себе полный стакан, на этот раз обойдясь без льда.

Разговор с горничной позволил ему частично сбросить пар, но злость все еще искала выход.

— Уилер Дунстан? — Имя было смутно знакомо Риксу. — Это не он хозяин «Демократа»?

— Да, хозяин. И сам же кропает статейки. Подтираются его газетой, как я полагаю, все в округе.

— Я не знал, что у него есть дочь.

— Эта сука была в отъезде, в Мемфисе или еще где-то. По мне, так хоть на Луне. Папа велел никому не говорить с газетчиками, особенно из «Демократа». Мы постоянно меняем телефонный номер, и его нигде не регистрируют, но они каким-то образом узнают. Постой. — Он пристально посмотрел на Рикса своими тусклыми глазами. — Я думал, ты знаешь. Насчет книги.

— Какой книги?

— Какой книги?! Боже правый! Рикси, представь, этот чокнутый Дунстан пишет книгу о нас! О семье Эшер! И уже который год!

Рикс от изумления даже стакан выронил.

— Поаккуратней с фамильным имуществом, олух, — проворчал Бун.

— Я… ничего не знал об этом. — Рикс едва ворочал языком.

— Черт! Этот мерзавец выкапывает всевозможную грязь.

Звонил сюда каждый час днём и ночью, пока папа не послал адвоката проведать его. Пыль немного улеглась, но Дунстан заявил адвокату, что мы общественно значимые личности и потому папа не может законно удержать его от написания этой книги. Вот такая новость!

— Кто еще кроме Уолена знает об этом?

— Все. Кроме тебя. А почему? Ты слишком долго отсутствовал.

— Эта книга уже закончена?

— Нет. Пока нет. Папа собирался начать процесс, да заболел. Но как бы там ни было, отец думает, что книга не будет завершена. Ведь необходимые старику Дунстану материалы лежат в подвалах Лоджии, кроме тех, что папа принёс в Гейтхауз, естественно. И Дунстан туда нипочем не проникнет, так что рано или поздно оставит свою идиотскую затею. — Бун выпил еще, и глаза его увлажнились. — Эдвин ездил домой к Дунстану и пытался посмотреть рукопись. Старик ее не показал. Папа думает, этот полоумный раздумал издавать книгу и выбросил весь собранный компромат на помойку.