Весь Роберт Маккаммон в одном томе - Роберт Рик МакКаммон

Бун ухмылялся и его зубы блестели в мигающем свете.

— Правда же, я тебе нравлюсь? — Паддинг вытерла глаз, размазав тушь по лицу. — Я могла бы поехать в Атланту. Тебе позволят забрать меня, не попытаются остановить. Бун тебя боится. Он сам говорил. Тебе действительно будет хорошо со мной, Рикс. Тебе нужна женщина, и я не поступлю как та.

Я не сойду с ума и не перережу себе…

— Возвращайся в свою комнату, — приказал он.

Воспоминание о Сандре, лежащей в ванне, встряхнуло Рикса. Бритва на кафеле. Кровь на стенах. Пепельные локоны, плавающие в красной воде.

Паддинг выпростала груди из пеньюара. Они висели в дюйме от его лица.

— Возьми их. Ты можешь, если захочешь. — Она попыталась направить его руку.

Рикс сжал пальцы в кулак.

— Нет, — сказал он, чувствуя себя самым большим дураком в мире.

— Только прикоснись.

— Нет.

В одно мгновение ее лицо смялось, как мокрый картон.

Она выпятила нижнюю губу.

— Я… думала, что нравлюсь тебе.

— Нравишься, но ты жена моего брата.

— У тебя что, недомогание по этой части? — В ее высказывании сквозил обидный намек.

— Нет, но я не распутник. У тебя с Буном проблемы, а я не хочу вставать между вами.

Ее глаза превратились в щелочки. Из-под маски совершенства предстала подлинная Паддинг.

— Ты точно такой же, как и они! Только о себе и думаешь! — Она встала, пьяно, неловкими движениями поправила свою одежду. — Да, ты корчишь надменного и сильного, а на самом деле — обычный эшерский выродок!

— Говори тише. — Уолен, должно быть, получал сейчас дьявольское наслаждение.

— Я буду орать, если захочу! — Но она все же была недостаточно пьяна, чтобы осмелиться разбудить Маргарет. Она прошагала к двери и обернулась. — Спасибо за помощь, мистер Эшер! Я ее никогда не забуду! — Она покинула комнату в праведном гневе, но дверью хлопнула не слишком сильно.

Рикс лежал на спине и ухмылялся. Значит, Бун просто пускал пыль в глаза, рассказывая о своих сексуальных подвигах. Вот так штука! «Бун меня боится, — думал он. — Невероятно! И будет бояться до тех пор, пока я не покончу с ним».

«Десять миллиардов долларов, — размышлял он, постепенно отходя ко сну. — С такими деньгами можно делать все, что угодно. Немыслимая власть. Не нужно просиживать за пишущей машинкой, разыгрывая из себя то Бога, то Сатану.

Не будет больше постоянных забот, книг и косых взглядов агентов».

Странный монотонный голос неожиданно возник в его голове, шепча тихо и искушающе из самых глубин мозга. На мгновение Рикс был убаюкан им, он даже увидел, как выходит из лимузина и направляется к открытым воротам оружейного завода, за которыми военные, симпатичные секретарши и другие подхалимы дожидаются его, чтобы поприветствовать.

«Нет, — подумал он, и видения померкли. — Нет. Все эти деньги до последнего цента испачканы кровью. Я должен идти по жизни своим путем и рассчитывать на собственные силы. Мне не нужны кровавые деньги».

Но когда он потушил лампу и опять погрузился в сон, его последней мыслью было: «Десять миллиардов долларов».

Спустя примерно час шум сильного ветра пробудил Паддинг от тяжелого сна. Женщина взглянула на дверь и увидела силуэт, отбрасывающий в комнату тень из коридора. Она затаила дыхание, выжидая. Силуэт помедлил и прошел. Паддинг вцепилась в шелковую простыню. Почему-то она не осмелилась распахнуть дверь пошире и посмотреть, кто это разгуливает по Гейтхаузу среди ночи, но явственно ощутила в комнате запах Уолена.

Она крепко зажмурилась и в темноте хриплым шепотом позвала маму.

Глава 7

Нью Тарп не прекращал бороться до тех пор, пока восходящее солнце не обагрило небеса.

Каждый раз, когда он пытался вырваться, терновник захватывал его все крепче. Многие колючки вонзились в тело. Пару раз мальчик принимался плакать, но, понимая, что это истощает его силы, а без них он умрет, тотчас умолкал, словно получив пощечину.

В яму понемногу проникал свет. Ветер, такой яростный ночью, стих до едва слышного шепота. Изо рта Нью еще шел пар, но мышцы уже начали леденеть. Он за всю жизнь никогда так не замерзал.

Дважды за ночь чудилось, что его зовут издалека. Нью пытался звать на помощь, но голос был слабым и хриплым, а голова сильно болела. Когда луна пошла книзу, он уловил движение на краю ямы. Мальчик задрал голову, насколько позволяла обвившая шею колючая лоза, но ничего не увидел.

Судя по треску ломающихся кустов, там был кто-то большой.

Нью казалось, что он слышит прерывистое дыхание. Лес затих. Порыв ветра донес резковатый запах зверя, вышедшего на охоту.

«Жадная Утроба», — подумал Нью, оставаясь совершенно спокойным.

Жадная Утроба ходила по краю ямы. Она чуяла его и хотела заполучить вкусный кусок мяса, но даже ужасная черная пантера не решалась спуститься в терновник.

Через некоторое время звуки стихли. Зверь ушёл на поиски более легкой добычи.

Каждый раз, закрывая глаза, Нью вновь видел фигуру, стоящую на краю ямы с чем-то безвольно висящим под мышкой.

Мужчина или женщина, какого возраста, человек ли вообще?

Но мальчик знал, кто это. У него заходилось сердце и по коже ползли мурашки. Это тот, о ком много раз предупреждала мама, тот, кто унёс дочку Парнеллов на третьей неделе теперешнего сентября и маленького Вернона Симмонса прошлой осенью.

Иногда ему думалось, что это лишь сказки, сочиненные