Между Сциллой и Харибдой - Бронислава Антоновна Вонсович

которые никуда не смогут уйти и погибнут. Вы это понимаете, Рауль?

— Я это понимаю. А ещё понимаю, что, если взрыв произойдёт по-настоящему, разрушится весь университет и, скорее всего, ещё часть Фанда. А значит, для посторонних взрыв надо имитировать и закрыть иллюзией Сиятельный корпус. Сейчас я ещё немного полежу, отойду, и займёмся делом.

— А что это вообще было Рауль? — осторожно спросила я. — В смысле только что с вами.

— Откат после остановки времени для дона Дарока. Ненавижу это заклинание: требует много магии и даёт сильнейший откат. Чем дольше воздействие, тем дольше потом валяюсь без сознания. Сейчас я даже встать не рискну — голова закружится, и не только от последствий отката.

Посмотрел он на меня весьма выразительно, но я сделала вид, что не поняла намёка, и проворчала:

— Лучше бы вы Диего просто по голове дали, чтобы голова кружилась у него, а не у вас. Вам сейчас нужна голова в порядке.

— Сейчас ещё немного полежу, и она будет в порядке. Возможно, если вы ещё раз попытаетесь вдуть в меня воздух, процесс пойдёт быстрее.

— Смотря какой, — ехидно ответила я. — Рауль, вам сейчас нужно думать не как меня соблазнить, а как выбраться из того дерьма, в которое нас упорно запихивают. Теодоро точно планирует войну. И ему нужен только повод. Не найдёт — придумает.

— Сначала он будет ждать, когда мы выставим претензии за подрыв университета. Он же не просто так направил сюда аж двух Сиятельных с конкретным требованием. Сейчас в университете собраны все сильнейшие маги за редким исключением. Кто-то выживет благодаря защитным артефактам, но большая часть по плану Теодоро должна погибнуть. Это существенно облегчит ему нападение.

— То есть если ему станет известно, что университет не разрушился, то он вряд ли немедленно развяжет войну?

— Что думает Теодоро, мне неведомо, но вероятность становится ниже.

Рауль сел на кровати, покрутил головой, проверяя, не отвалится ли, если он вдруг начнёт резко двигаться, потом всё-таки встал, явно собираясь уходить, поэтому я быстро сказала:

— Рауль, какой у нас план? Вариант, что я буду отсиживаться тут, а вы разбираться с бомбой, меня не устраивает. Я хочу её видеть. Вдруг что-то посоветую.

Говорила я уверенно, словно во всём этом разбиралась, но на самом деле: покажи мне бомбу — и я не буду знать, как к ней подступиться. Но и быть простым наблюдателем не хочу.

— План у нас такой. Я сейчас иду в Сиятельный корпус и выясняю, убрался ли из университета ваш фамильяр. Если убрался, то возвращаюсь за вами, Катарина. Если нет, то придётся мне обезвреживать бомбу без вашей помощи.

Я подозрительно прищурилась:

— Я буду следить за вашими переговорами с фамильярами, Рауль.

— Следите, Катарина, — разрешил он и опять оставил меня одну.

Глава 14

В Сиятельном корпусе Рауля встретил донельзя испуганный Бернар, который и ответил на вопрос о фамильяре Эрилейских, что тот уже удаляется от Фанда. Рауль обещание сдержал, за мной вернулся, и к магической бомбе мы пошли вдвоём. Точнее, вчетвером, потому что обе горгульи к нам присоединились. Бернар молчал, а Альба время от времени всхлипывала и повторяла: «Как же так, как же так…» По-видимому, сегодня разбились остатки её иллюзий относительно Сиятельных, и было это очень болезненно. Меня тоже отношение к фамильярам удивило. На мой взгляд, они представляли собой огромнейшую ценность, поэтому я не удержалась:

— Рауль, а почему Сиятельные не подумали спасти фамильяров? Даже речи о них не зашло…

— А зачем они Сиятельным?

— Нашли бы хозяев, — удивилась я. — Разве нормальный маг откажется от фамильяра?

— Нормальный маг не откажется, — согласился Рауль. — Но, Катарина, вы же сами не так давно говорили, что число Сиятельных сокращается. А это значит что? Уменьшается число магов, которым можно пристроить фамильяров. О том, чтобы отдавать их несиятельным, с точки зрения Сиятельных, и речи быть не может. Поэтому сокращается количество не только Сиятельных, но и фамильяров.

— Мы уходим навсегда, — глухо сказал Бернар. — Фамильяры не могут рассчитывать на перерождение.

— Сиятельных не заботит судьба теофренийских фамильяров. Более того, они считают правильным, если те уйдут вслед за хозяевами, которых давно нет.

— Но части же удалось убежать, — напомнила я. — Значит, не все Сиятельные Теофренийские семьи уничтожены под ноль.

— Сбежавших либо уже тоже нет, либо они получили фамильяра вымершего рода, либо на них приехавшим сюда Сиятельным было наплевать.

Мы остановились перед нужной дверью, и Рауль приложил открывающий артефакт, после чего стало понятно, почему так поплохело Диего. В уши ворвался тихий, но необычайно противный звук, больше всего похожий на скрип пенопласта по стеклу. У меня сразу заболели зубы и по телу побежали толпы мурашек, но не таких, которые бывают в предвкушении чего-то хорошего, а таких, за которыми сразу приходит какая-нибудь гадость. Захотелось бежать не оглядываясь. Но ничего такого я себе позволить не могла, поэтому стиснула зубы, чтобы они не стучали друг о друга, и подошла к бомбе, у которой не было вообще ни одного провода для перерезания. Зато была целая куча кристаллов, переливающихся всеми цветами, нажатие на которых в правильном порядке наверняка могло выключить подготовку к взрыву. Проблема в том, что нажатие в неправильном порядке могло активировать прямо сейчас, а значит, здесь не место для эксперимента.

Я осмотрелась. Нигде на стене не было плакатов с указанием, что и как нажимать. Вообще, комната оказалась на редкость пустой: кроме магической бомбы, там не было вообще ничего. Рауль выглядел ничуть не более воодушевлённым, чем я. Похоже, ни с чем подобным он раньше не сталкивался. Но смотрел он пристально, разбирался куда больше, чем я, и если ему не удастся найти нужные нам дыры в защите артефакта, то на меня надежды вообще никакой не было.

— Вы обещали идеи по обезвреживанию, Катарина, — напомнил сильно побледневший принц.

Подозреваю, с моей физиономии краски тоже схлынули. Самочувствие было хуже некуда: все кости ломило, а уж тошнило так, словно я что-то съела очень несвежее и оно хотело как можно скорее покинуть желудок. Пожалуй, я теперь не удивлялась, почему Диего выглядел столь блёкло, зато самообладание тёти вызывало восхищение. Горгульи, и те побледнели, а Альба так вообще пятилась, стремясь поскорее отсюда убраться.

— Я уверена, что должна быть инструкция, — ответила