Месть по наследству (СИ) - Светлана Ферро

ярость уступает место злорадству, пробормотал:

— Асхар до бесконечности справедлив, — а громче добавил: — Мне начинает казаться, что, если я отойду в сторону, то бог сам разберется с ублюдком.

— Как он сделал с его отцом вашими руками, — вкрадчивым голосом подтвердил Хрут.

— Да, пожалуй, ты прав. Без Асхара не обошлось. Он вовремя оставил нас наедине в чаще, где весь лес был нашпигован охотниками и егерями. Одно из самых сладких воспоминаний — это глаза Агвида, когда перед уходом он понял, что я не смирился с изменой Мелисы. Надеюсь и мои последние слова, что его ублюдку не жить, дошли до его печёнок.

Настроение графа улучшилось. В конце концов, ничего не потеряно. Но есть ещё человек, знающий обо всём, кроме Хрута, который может предупредить ублюдка…

— Хрут, когда вернетсяэтот, надо позаботиться, чтобы графиня, — он практически выплюнул это слово, — не оставалась с ним наедине.

Серый человек наклонил голову.

— Не беспокойтесь, — мы заменим камеристку.

Граф задумчиво барабанил пухлыми ухоженными пальцами по столешнице:

— И теперь придется выждать время. Он будет настороже. Никаких покушений в замке.

— Я понял, ваше сиятельство.

— Где он сейчас?

— Уехал на поиски зверя вместе со своим другом.

— Надеюсь, они встретятся. Кто бы ни победил, я не проиграю, — Делир хлопнул ладонью по столу.

— Хрут, я к графине, пришли туда новую камеристку.

— Я думал сначала стоило убрать прежнюю.

Граф посмотрел на серого с насмешливым любопытством.

— И как ты собирался это сделать? Убить? Этак всех хорошеньких девочек повыведешь.

— Ну зачем, — серый почесал шрам, оставшийся на месте левого уха, — она могла бы просто упасть и повредить ногу.

Граф фыркнул:

— Тебе дай волю и по всему замку будут ковылять симпатичные колченогие девицы. Нет уж. Я пока ещё хозяин в своих владениях, и в моих силах запретить встречи наедине. Если же делать тайну из замены камеристки, графиня просто заставит твою шпионку выйти, и девка не посмеет отказать. Мелиса должна знать, что всё время под надзором.

Серый поклонился, пятясь к двери.

Граф ещё немного постоял у окна, настраиваясь на разговор с женой.

Он знал, что во всем прав, но всё равно не сразу вошел в покои графини. Замедлился перед дверью, взявшись за ручку. Выдохнул и решительно открыл створку.

Мелиса сидела в кресле возле окна, подняв лицо к своей камеристке. Девушка кисточкой что-то наносила на лицо графини. Обе синхронно вздрогнули при его появлении.

— Я не вовремя?

— Мы закончили.

— Тогда нам нужно поговорить, — граф нетерпеливо махнул рукой, указывая девушке на дверь.

Графиня кивком подтвердила его распоряжение. Камеристка поспешно направилась к дверям.

Оба молчали, пока не закрылась дверь.

— Когда-то, граф, вы стучали, прежде чем войти в мои покои, — с горечью сказала Мелиса.

— Когда-то я вам доверял. С тех пор прошло шесть лет.

Граф подвинул второе кресло и сел напротив жены. Наклонился, взял её за руку, не обращая внимание на легкое сопротивление. Другой рукой отвернул манжет, разглядывая яркие синяки.

— Мне жаль, — он перевел взгляд на ее лицо. Даже через слой пудры и белил проглядывало темное пятно над левой скулой, — жаль.

Изящная, с тонкой талией и высокой грудью, она и сейчас была прекрасна. Ему было бы легче, если бы ее красота ушла после четырех беременностей. Тогда он довольствовался бы наложницами, а её отправил в монастырь при храме Асиды и забыл навсегда о своём позоре. Но нет. Даже теперь, когда она смотрит на него потухшими глазами, она все такая же желанная. Он не может с ней расстаться.

Мелиса тихонько высвободила руку.

— Что ты собираешься делать?

— Ну ты ведь понимаешь, что у меня один сын. И именно он должен наследовать все мои владения.

— Ты убьешь Дара? — голос её сел почти до шепота.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​ Он не ответил.

— Позволь мне уговорить его уехать. Прошу.

— А после моей смерти он как старший вернётся и унаследует всё? — в нём снова начала клокотать ярость. — Нет. Я надеялся, что он сгинет на востоке, но он вернулся. Он мог заработать титул на службе императора, но он позорно провалился и с этим позором явился сюда, чернить мою честь.

— Но ты ведь растил его, он считает тебя отцом, он боготворит тебя, — голос Мелисы звенел, она попыталась подняться, но граф рявкнул:

— Сиди! Сиди и слушай! — он поднялся, опёрся руками на подлокотники её кресла и почти с ненавистью бросил ей в лицо:

— Я не считаю твоего ублюдка своим сыном. И я не желаю все время видеть перед собой лицо его мерзкого отца. Ублюдок похож на него как две капли.

— Но ты же знаешь, это лицо и твоего деда. Ты же не можешь ненавидеть весь свой род.

— Яне хочуненавидеть весь мой род! Но пока жив ублюдок Агвида, мне противно даже вспоминать о деде, на которого они оба похожи. Это порочное семя, оно должно быть уничтожено.

Он схватил жену за плечо и выдернул из кресла. Мелиса вскрикнула. Граф провел рукой по ее лицу, стирая с него слой пудры. Огромный синяк проявился чёрными, синими и фиолетовыми оттенками. Делир наклонился к уху жены и зашипел:

— Не понимаю, почему ты ещё жива. Я не убил тебя тогда, когда узнал об измене. После смерти кузена почти простил, надеялся забыть. Жаль, что ублюдок тогда уже уехал. Иначе я отправил бы его вслед за отцом. Или не отправил бы. Тогда он был ещё не так похож. И да, я тогда ещё помнил, что это я растил его, я учил его драться, стрелять, биться на мечах. А вчера я увидел в нём своего кузена, кровь от крови, плоть от плоти. И я опять не убил тебя. Ты отделалась парой отметин, — он провел подушечкой пальца по ее левой скуле, надавливая, стараясь причинить ей боль. И она застонала.

Граф прислушался к себе, чувствуя, как нарастает возбуждение, желание схватить, смять, опрокинуть эту предательницу прямо на жесткий пол, чтобы она кричала, если не от страсти, то от боли:

— Наверное вот из-за этих твоих стонов. Я болен тобой. Но я не успокоюсь, пока он ходит по земле.

Робкий стук прервал его.

— Да, — хрипло рявкнул граф, — кого там принесло?

В дверь заглянула камеристка графини и, прежде чем Делир взорвался, успела пискнуть:

— Там девушка, ее прислал господин Хрут.

Граф отпустил жену, и она в полуобморочном состоянии стекла в кресло. Надо же, он почти забыл о том, ради чего пришел. Мелиса действует на него, как яд, как морок.

— Пусть зайдет, и ты тоже.

Граф с интересом