Запретные чувства - Маша Драч

раза.

И только после того, как отработала первый вечер я окончательно успокоилась. Никаких подводных камней или непристойных предложений не последовало. Работали здесь все строго. Каждый выполнял исключительно свою работу. Поэтому в новую атмосферу я влилась быстро и безболезненно. Кажется, удача действительно решила меня немного подбодрить своей широкой искренней улыбкой.

Окунувшись в теплоту ресторана, я быстро сняла пальто и оставила его в гардеробной. Времени всё еще было предостаточно, поэтому я могла спокойно и без лишней спешки переодеться. Но всё равно хотелось поторопиться.

— К шефу сегодня друзья приедут, — предупредил бармен, заметив меня пробирающуюся в сторону гримёрной. — Так что мы, похоже, все задержимся.

— Отлично! Больше заработаем! — я улыбнулась бармену и продолжила свой путь.

За свой внешний вид я отвечала сама. Как только я начала работать сразу получила инструкции по поводу того, какой должна быть моя одежда. Исключительно платья. Никакой чрезмерной откровенности или пошлости. Никаких слишком ярких цветов. С прической тоже лучше не переусердствовать. Зачастую я либо делала высокий гладкий хвост, либо аккуратные крупные локоны. С локонами мне всегда помогала Даша, но со временем я уже, и сама приловчилась. Обувь обязательно на каблуке, но не слишком высоком.

В целом это были выполнимые для меня задачи. Пришлось потратиться на вещи для выступлений, но я успокоила себя тем, что вкладываю деньги в нужное дело.

Об исполнении песен собственного сочинения, конечно же, не могло идти и речи. Мой репертуар был чётко прописан. Я не видела ничего унизительного в том, чтобы исполнять песни именитых музыкантов. Я оттачивала свой навык, искала и пробовала новые оттенки звучания своего голоса.

Этот этап своей жизни я воспринимала, как генеральную репетицию перед чем-то грандиозным. Может, это было предчувствие, а может, я просто хотела в это верить. Не знаю. Но мне казалось, что рано или поздно я добьюсь того, чего хочу.

Застегнув ремешок на туфлях, я выпрямилась и посмотрела на себя в зеркало. Мне нравилось мое отражение, я вообще заново училась себя любить и принимать то, что природа наделила меня яркой внешностью.

Прежде я ее воспринимала как бремя. Потому что ничего хорошего моя внешность мне не принесла. Одни только проблемы. Но как только история с Артёмом закончилась, я будто всё начала с чистого листа. Больше давать себя в обиду мне не хотелось. И делать вид, что я не замечаю заинтересованных взглядов мужчин — тоже.

Если я останусь робкой и нерешительной, то вряд ли чего-то добьюсь. Я не глупая, талантливая и с порядочными взглядами на жизнь. Тогда почему я должна стыдиться своих сильных сторон?

Проведя ладонями вдоль своих бёдер, я разгладила несуществующие складки на платье. Его я прикупила так же, как и пальто на распродаже. Черное с рукавом две четверти и длиной чуть выше колена. На вешалке оно выглядело невзрачным и неинтересным. Но я всё равно решила его примерить. И не прогадала.

Да, платье было лишено ярких акцентов, но его фокус заключался в другом. Оно полностью повторяло изгибы моего тела. Почти как вторая кожа. Но благодаря черному цвету не выглядело вульгарно. В это платье я просто влюбилась. Ткань была приятной и в целом я себя в нем чувствовала комфортно.

Поправив ладонью свой высокий гладкий хвост, я мысленно отметила, что новые маска и кондиционер сделали мои волосы по-настоящему шелковистыми и блестящими. Я была и внешне, и внутренне полностью готовая для выступления.

Чаще всего я исполняла репертуар ранней Мадонны, реже — Лары Фабиан. Когда я только пришла устраиваться на работу, у меня спрашивали насчет знания языков. В тот момент я мысленно была очень-очень благодарна матери за то, что она с детства водила меня на дополнительные занятия по английскому и французскому. Мама склонялась к мысли, что в будущем я стану переводчиком. А отец, что я возьму курс в сторону мира юриспруденции.

Английский мне давался значительно проще, чем французский. Но петь я умела и на том, и на том языке. Правда, репертуар французский исполнителей выбирала с особенной осторожностью, из-за средних языковых навыков.

Этот вечер не предвещал ничего особенного. Я быстро влилась в работу, мысленно отмечая, что сегодня мой голос звучал как никогда чисто и профессионально. Я полностью сосредоточилась на себе.

Гостей сегодня было немного. Так иногда случалось, когда шеф устраивал вечер исключительно для своих людей. Прикрыв глаза, я изящно пропела последнюю строчку, ощущая знакомую и давно полюбившуюся вибрацию в груди. Верхние ноты полностью раскрыли мой голос.

Аккуратно выдохнув, я медленно открыла глаза и увидела… Руслана. Он сидел вместе с моим шефом и еще несколькими мужчинами за столиком. Явно что-то празднуя.

Я испытала невероятно сильное чувство дежавю. Будто снова переместилась на благотворительный ужин. Правда, теперь я была нормально одета и туфли совершенно мне не жали.

А может это галлюцинация? Всё-таки свет немного приглушили.

Нет. Галлюцинация вряд ли стала бы так уверено аплодировать и почти вгрызаться в меня настолько глубоким восхищенным взглядом.

Я вдруг ощутила, что у меня задрожали коленки. Словно я выступала впервые.

Глава 21. Лия.

Моя работа закончилась только во втором часу ночи. Обычно, я всегда снимаю макияж, распускаю прическу, а потом уже собираюсь домой. Но сегодня я была настолько уставшая, что решила пропустить всю эту процедуру.

Мой внутренний голос если бы умел смеяться, непременно сейчас живот надорвал от издевательского смеха. Я открыто и беззастенчиво лгала самой себе. Да, я устала. Устала не больше, чем в любой другой день. На то чтобы нормально переодеться сил точно бы хватило.

На самом деле я просто хотела поскорей уехать. Руслан всё еще был в ресторане. Похоже, у него сегодня какой-то праздник. Неофициальный. Исключительно мужская компания. Хорошие закуски, дорогие напитки.

Один из товарищей Руслана хотел, чтобы я исполнила что-нибудь из шансона. Потому что «сопливую дребедень» слушать просто невозможно. Свое желание он озвучил импульсивно и с парочкой крепких матерных словечек. Руслан тут же осадил друга, что-то сказал ему, и меня больше никто ни о чем не просил.

Застегнув сумку, я выключила свет в гримёрной и быстро ушла в гардеробную. Веселье, кажется, уже закончилось. Я тихонько обрадовалась этому. Возможно, Руслан уехал в другое заведение, а возможно просто все разошлись. В любом случае это очень-очень хорошо.

В грудной клетке, где-то слева, снова ожило такое жутко тоскливое и скребущее чувство. Мне казалось, что я уже давно с ним благополучно справилась. А оно снова упрямо напомнило о