Олимпиец - Роман Буревой

Когда Корвин тряхнул головой и загасил трубочку в серебряной пепельнице, Верджи поставила перед ним на столик поднос с кофейником, чашками и бутербродами на тарелке. Она любила приносить Марку кофе или что-нибудь из закусок – он всегда так искренне радовался, когда ему оказывали маленькие знаки внимания. Совсем как ребенок.

Вот и сейчас он взглянул на нее так, будто она преподнесла ему бесценное сокровище, а не кофе и бутерброды, схватил ее руку, поцеловал, потом последовал поцелуй в губы. Но тут же Марк резко отстранился, давая понять: сейчас не время. Улыбнулся, но как-то натянуто, фальшиво. Она всегда чувствовала его притворство – уж кого-кого, а ее он обмануть не мог.

– Поручили новое дело? – Верджи бросила фразу как пробный шар, лишь бы начать разговор.

– Новое дело?.. Ну да… вроде того, – он сделал глоток и отставил чашку. – Отличный кофе, спасибо.

– Я слышала по информканалу: какая-то угроза извне. Что-то совершенно невероятное… – Она махнула рукой, будто пыталась отогнать неугодную новостную голограмму. – Возможен взрыв огромной мощности на орбите в ближайшие три месяца. Запрещены все полеты гражданских звездолетов. Что это значит?

– Не исключено, что Лацию осталось существовать три месяца, если уж говорить начистоту, а не намеками информканалов.

– О чем ты?

Он без лишних подробностей рассказал ей о совещании у Герода Аттика и о найденном катере. Верджи слушала внимательно, не перебивая, лишь все больше и больше сжималась в комок, хотя это казалось невозможным. В самом деле, кто мог придумать такую подлянку! Верджи бежала с Колесницы, едва не погибла, и вдруг, когда она здесь, на Лации, рядом с любимым человеком, обретенный с таким трудом мир рушится.

– Зачем тогда какие-то уголовные дела, расследования? Еще ради торжества Юстиции казните какого-нибудь приговоренного. Как глупо! Вообще глупо сейчас что-то делать. Три месяца! – Она не могла понять, что делать с этим смехотворным остатком. – Что ты намерен предпринять?

Он неопределенно передернул плечами.

– Поедем завтра на море. Как собирались. Сделаем вид, что ничто не может изменить наши планы и наши чувства! – Верджи такое решение показалось самым правильным. – Будем просто любить друг друга три месяца.

– Я бы с радостью… Но не могу. Через три дня улетаю с планеты. Это новое задание. Мое задание. Я сделаю все, чтобы отменить апокалипсис, – он понял, что невольно сбился на пафосный тон, и замолчал.

– Куда летишь, если не секрет?

– Какие секреты от тебя? Есть такая планета Крайняя Фула, может быть, ты о ней слышала?

– Нет, – Верджи улыбнулась и перевела дыхание. Известие о полете походило на выигрыш в лотерею. – Полетим вместе? Мы же не будем ни на минуту разлучаться в нынешних обстоятельствах. Правда?

Марк вдруг скривился, как от боли:

– Верджи, я не могу взять тебя с собой.

– Ну, привет! Ты не забыл, что я прошла подготовку петрийского наемника. И, кажется, неплохо себя зарекомендовала! – Верджи схватила супруга за руку, будто собиралась немедленно устроить соревнования по армрестлингу.

– Тут дело не в твоей подготовке или способностях… – Корвин аккуратно высвободил ладонь и постучал пальцами по горячему кофейнику, давая понять, что заниматься армрестлингом на таком столе глупо. – Мне запретили брать тебя с собой.

– Кто запретил?! – вознегодовала Верджи.

– Консул.

– Ах, вот как! Ну конечно! Я же уроженка Колесницы! И мне по-прежнему не доверяют. Это же сволочизм! Мы не можем разлучаться! Мы…

– Верджи… дело не в том, что ты с Колесницы, а в том, что ты – моя жена. Никто из членов экипажа не должен брать с собой близких родственников. Флакк не имеет права взять своего сына или жену. Я – жену или сестру.

– Не поняла!

– Наша экспедиция не должна выглядеть как попытка спасти избранных. Мы просто летим выполнять задание.

Верджи зажмурилась и закусила губу и так сидела несколько минут.

– Мы что, заложники? – спросила она наконец.

– Нет, конечно.

– А похоже, – она попыталась улыбнуться, все еще не открывая глаз. – Подло ведь, ты не находишь?

– Страшно. Не подло.

– А по мне так подло! – Она сорвалась на крик. – Ты улетаешь! Я остаюсь!

– Верджи, посмотри на происходящее со стороны. Если я возьму тебя с собой, как это будет выглядеть, а? Почему тогда другие не имеют права погрузиться на свои яхты и удрать, бросив миллионы прочих на планете?

– Мне плевать, – сказала она тихо. – Я не могу без тебя.

– Ну о чем ты! Да я сам…

– Ты надолго летишь?

– Пока не знаю. Возможно, на все три месяца – почти.

Вновь повисла тягостная липкая тишина. Где-то в саду журчала вода в фонтане да заливался совершенно неуместно, выводя свои трели, соловей – Лаций жил заемной флорой и фауной.

Только сейчас под соловьиное пение Марк осознал, что означает его отлет.

– Я вернусь. Хотя бы в последний день, но вернусь. Я не брошу тебя здесь одну. Клянусь памятью предков.

– Ну нет! – Она покачала головой. – Уж это точно глупо.

Она налила себе кофе, сделала глоток, Корвин молчал.

– Я могу отправиться на Острова Блаженных? – спросила зачем-то, хотя знала ответ заранее.

Он отрицательно покачал головой.

– Подло-то как… – Верджи отставила чашку таким жестом, как будто в ней был не кофе, а яд.

– Я найду спасение. Или Друз. Или кто-то еще. Мы все спасемся.

Верджи несколько раз кивнула. Чисто механическое движение. Она явно не верила ни его словам, ни его фальшивой запальчивости.

Она вдруг съежилась в плетеном кресле, как будто ей стало холодно, обхватила руками колени:

– Как же мне жить здесь без тебя?

– Сейчас главное – избежать паники, – сказал Марк.

– Сталь по стеклу! – фыркнула она.

– Что?

– Твои слова – как сталь по стеклу. Так же противно внутри.

– О чем ты?

Верджи вдруг выпрямилась, подалась вперед, к нему. В ее глазах была злость и не было слез.

– Все это ерунда, Марк. Зачем эти благородные сопли? Ну, несколько дней все будут изображать из себя героев, организовывать эвакуацию, произносить красивые речи. А потом кто-нибудь сорвется. Кто-нибудь ведь обязательно сорвется. Все не могут быть благородными. И тогда наступит хаос. Консул прикажет расстреливать беглецов или сбивать корабли за незаконные взлеты. Но все равно найдутся такие, кто сумеет прорваться за кордон и покинуть планету. Начнутся подкупы, обманы, затем пойдет вранье. Ложь лишает смысла любое благородство. Одни будут корчить из себя патриотов, другие в это время спасать свою шкуру за счет несчастных «героев». И в это «счастливое» время ты оставляешь меня и Лери на планете в качестве заложников и отправляешься искать мифическое спасение неведомо где.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});